А вот это было серьёзно! Аманда заглянула в яркие встревоженные глаза своего демона, на самом дне которых сквозь море волнений просвечивало гневное отрицание недостаточности силы его любви к ней. Да, причина сбоя заклинания наверняка в другом. Например в том, что вступившее в силу смертельное проклятье не даёт укрепляться на человеке защитным чарам. И тогда ощущение возникает именно такое – чувство, будто твоим чарам не пробиться сквозь плотную пелену, что они стекают по невидимой стене. Когда заклинанию не хватает надёжности основания, его разрушение ощущается как осыпание осколками, словно дом на шатком фундаменте затрещал и обвалился. По крайней мере, так написано в учебниках, так рассказывают её знакомые демоны, так приходилось ощущать ей самой, когда она сталкивалась с проклятьями на пациентах. Безуспешность попыток наложить охранки – второй симптом проклятья: необходимо снять его, прежде чем накладывать чары, это знает каждая ведьма.

– Эксперименты лучше проводить с бодрствующим образцом, – проворчала Аманда. – Приедем домой – попробуешь ещё разок, а я посмотрю, что там и как.

Машина летела по мосту Джексон-стрит, когда в голове Аманды взорвалась дикая боль. Руки на руле дрогнули, машину понесло на ограждение моста. Глаза заволокло кровавой пеленой, контроль разума над телом отключился как по взмаху палочки злорадного дирижёра. Давнее ощущение, что её встреча со своим любимым демоном не подарок, а дьявольская подстава от Судьбы, вспыхнуло на краю сознания. Потом сознание мигнуло и погасло, как перегоревшая лампочка, тело Аманды обмякло и навалилось на руль.

Случайные свидетели происшествия, проходившие и проезжавшие мимо, услышали донёсшийся из потерявшей управление машины мужской крик, потом застыли от изумления, увидев, как взмывает в небо чёрный крайслер с эмблемой ведьмы на капоте. Впрочем, спустя мгновение они спокойно шагали и катили дальше по своим делам, напрочь позабыв про странную машину.

Аманде снилось, она сидит на экзамене в ведьминской академии. Второй курс сдаёт первую медицинскую помощь. Седьмой курс – тоже, но в более усложнённом варианте: старшекурсницам отведена роль больных пациенток. Соответственно, задача младших адепток – снять с больных все наложенные преподавателями порчи и правильно применить зелья с эликсирами, излечив пациента. Задача старших – не помереть от лечения, вовремя блокируя в своём организме все вредоносные воздействия. Как обычно, лёгкий билет не выпадает никому: ни неумелому «врачу», ни несчастному больному. Задача Аманды – проследить, чтобы во время экзамена не пострадал ни один двоечник-семикурсник, и чтобы отличницы-второкурсницы не оставили без экзаменационной отработки ни одну из старших адепток.

Экзамен идёт своим чередом. Бледная ведьмочка плетёт чары над распростёртым телом в студенческой униформе, вокруг стоят ожидающие своей очереди на получение оценки в табеле успеваемости.

– Бытовое проклятье рассеянности, осложнённое зельем забывчивости, – правильно определяет заболевание экзаменуемая и отвечает на вопросы билета о необходимых антидотах, разрушающих чарах и стадиях лечения.

Как обычно, уверенные заявления «всё под контролем, колдую в штатном режиме», сменяются умоляющими о подсказке взглядами в сторону подруг и паническим шёпотом: «Девочки, кто-нибудь узнаёт эти красно-лиловые пятна, что пошли по телу пациентки?!»

– Смертельное проклятье, – произносит вдруг голос верховной, и Аманда негодующе оборачивается к подруге: на кого из старших студенток наложена столь опасная магия?! В списке билетов отродясь такого не водилось! Да и не снимет второкурсница смертельное проклятье, для неё это заведомо провальный билет, а для семикурсницы – реальный шанс не закончить курс обучения!

– Кому хватило бы сил его наложить? – глухо прозвучал басистый голос Вэнрайта, и Аманда мысленно застонала: что на этот раз учудили адептки академии, раз капитан явился прямо на экзамен?! Зельями на чёрном рынке торговали, дебоширили, приворотные чары на кого-то наложили, магические услуги нелегально оказывали? Хорошо хоть попались в лапы дракона, а не Магического Контроля, может, удастся обойтись собственным карцером, а не тюремной камерой. Хотя, если фраза про смертельное проклятье относится к их творчеству...

– Так чтобы мне не разглядеть – никому, – буркнула верховная. Пока Аманда силилась вспомнить, когда настолько усложнили учебную программу второго курса, подруга продолжила: – Что разыскали твои аналитики: родовые проклятья у семейства де Лорье дю Кюи де Суассон имеются?

– Родовые проклятья?! В министерстве Магического Образования совсем с ума все посходили? – проворчала Аманда и со стоном схватилась за гудящую чугунную голову.

Ей поспешили на помощь: окутали чарами, холодным воздухом, и сунули под нос обезболивающий настой. Придя в себя, она вспомнила мост, мучительную боль и полёт в бездну за ограждение, предотвращённый демонической силой. Габриэль сидел рядом с ней на постели, сжимая в ладонях её руку, с другой стороны восседала верховная, а на подушке пристроился Эскель, лижущий висок Аманды шершавым язычком. Остальные стояли полукругом у кровати. Вся нежить ей в печёнку, в её спальню никогда не набивалось столько народа. Целый консилиум собрался!

– Откуда такая уверенность, что на мне именно проклятье? – поинтересовалась Аманда.

– Зелье видимой старости давно пила? – вопросом на вопрос ответила верховная, протягивая ей зеркальце.

М-да, выглядела она так, словно выпила зелье буквально час назад. Магическое истощение и быстрое видимое старение – третий симптом смертельного проклятья. Наступает, когда то начинает прогрессировать. Приступы головной боли и потери сознания (которые день ото дня будут становиться всё чаще и продолжительней) укладывались в тот же диагноз.

В спальне повисла тишина. Габриэль крепче сжал ладонь своей невесты и отвернулся, пряча исказившееся горестным страданием лицо.

– Давайте рассуждать логически, – откашлявшись, сказала Вэллери Мэнс, сторонница стройно увязывать между собой все факты и обстоятельства уголовных дел.

– Давайте, – подхватил её без пяти минут супруг, судья Кэмпбелл. – Любое проклятье базируется на магии, и следов магии демонической я на мисс Карвет не вижу.

– Магией смерти на неё тоже не воздействуют, – авторитетно заявила Кэтрин Мирт.

– Проклятья не могут быть основаны на магии демонов и некромантов, это универсальный закон, – фыркнула верховная.

– У всякого закона есть область неприменимости, давайте действовать методом исключённого третьего, – предложил Кэмпбелл. – Итак, здесь собрались достаточно сильные Иные, чтобы уверенно утверждать: на мисс Карвет не воздействует магия смерти, магия вампиров, демонов и магия светлых ведьм, остаётся предположить, что проклятье создано из магии тёмной.

– Поскольку среди нас нет тёмных ведьм, способных увидеть чары тёмной магии, версию следует принять во внимание как соответствующую всем фактическим данным, – поддержала судью Вэллери Мэнс.

– Ещё есть магия земли эльфов, – прошипел Габриэль. – Да, она считается магией жизни, из которой не сотворишь смертельного проклятья, но, как указал судья, всегда может отыскаться феномен, не укладывающийся в рамки общих правил.

– Добавление принято судом, – кивнул Кэмпбелл. – Переходим ко второму звену логической цепочки: насколько я помню, проклятье должно иметь «спусковой крючок»?

– Да, оно увязывается на чувства человека. Иногда говорят, что проклятье приурочено к некому событию, однако это не корректно: проклятье может быть завязано на будущее событие, которое гарантировано вызовет у проклятого строго определённые чувства. То есть триггером для срабатывания проклятья всё равно служат чувства. Например, чувство страха у суккуба, явившейся перекусить не к тому демону, или её побуждение повторить сие действие. – Аманда укоризненно вздохнула, окружающие чуть улыбнулись, только из глаз Габриэля ни на миг не скрылась безумная тревога. – Самые сильные чувства, на которые надёжнее всего закрепить очень мощное и магоёмкое смертельное проклятье, это любовь и ненависть: они пересиливают даже инстинкт самосохранения и самый дикий страх.