– Липовая жертва инквизиторов выдала им место укрытия клана тёмных? Убедила своих родных поддержать сделку с гонителями против братского вида? – тихо прошептала Аманда, и Габриэль кивнул. – Её любовь к демону твоего рода обернулась кровавой резнёй тёмных и отделением светлых от тёмных. Её любовь спровоцировала вековую вражду между прежде родственными видами, их негасимую ненависть друг к другу, что привела в итоге к тотальному искоренению всех тёмных ведьм и ведьмаков. Горстка тёмных чудом сохранилась в нашем мире, долгие столетия их считали полностью уничтоженными. Да, это веское основание для родового проклятья.

– Они сотворили его все вместе, – тоже до еле различимого в темноте шёпота понизил голос Габриэль. – Каждая сгорающая на костре тёмная ведьма внесла в него свою лепту! Они прокляли мой род, и любая светлая ведьма, питающая искреннюю любовь к демону моей семьи, обречена на гибель. Это их месть за любовь, ставшую грязной, лишившую жизни многих безвинных. И такое проклятье тебе не разрушить... Смертельное родовое проклятье никому не разрушить! Даже сборной команде всех верховных ведьм!

– Знаю. Не поверишь, но я неплохо училась в академии, – спокойно сказала Аманда, вставая с постели, подходя к своему демону и обнимая его за плечи. – Зато теперь мне нет нужды красочно доказывать на словах, как сильно я тебя люблю, – ты и так это знаешь, даже доказательную базу имеешь.

– Прекрати шутить! – Голос демона прервался, он закрыл лицо ладонями. – Мои родители ничего не знали, пока вместе с детективами не откопали в семейном хранилище совсем уж древние свитки. Та давняя история предательства «во имя любви» всеми людьми давно позабыта. Но магия помнит всё...

– ...как искусство и народные сказания. Сюжет картины, которую отыскал ректор академии, теперь кристально ясен, как и смысл его последних глумливых слов. Габриэль, из любого тупика есть выход.

– Да, но это тот ужасный, невыносимый случай, когда мы сами НИЧЕГО не можем сделать!

– Прокляли не мы, и отменять не нам, – подтвердила Аманда.

– Почему они не прокляли лишь тех, кто стал первопричиной всех бед?! Та светлая быстро скончалась в муках, а её возлюбленный покончил с собой, но тёмным было этого мало – они прокляли весь род до последнего колена! Да, было за что, не спорю, но...

Аманда решительно прервала экскурс в прошлое:

– Извини, что мешаю тебе терзаться чувством чужой вины, но быт упорно стучится в двери: надо ехать в магазин, ведь ожидаются гости.

– Один гость уже сидит на пороге, – потёр утомлённые глаза Габриэль. – Как говорится, ни от чего не зарекайтесь: спустя сутки после обещания держать тебя подальше от Элсинэля, я уже пускаю в дом повелителя эльфов.

Бывший жених перешагнул порог под молчаливый кивок жениха нынешнего. Протянул Аманде цветок алоэ в керамической вазе: зелёные мясистые листья были выращены без шипов.

– Он под завязку напитан витаминами, лёгким снотворным и магией жизни. Как известно, напрямую на человека эльфийская магия не влияет, но пользу растений увеличивает, – угрюмо сказал эльф, с тоской смотря на ведьму. – Так и знал, что этот демон отравит тебе жизнь! Надо было сразу попытаться его прикончить.

– Вижу, слухи о моём скором упокоении разнеслись по сообществу ИГР, – поморщилась Аманда, принимая цветок.

– И, к сожалению, они не преувеличены. Тебе стоило выбрать меня, дорогая.

– Тебе не стоило скрывать от меня свои настоящие чувства! – против воли вырвалось у Аманды. – Честное признание – метод лучше, чем скрытность и тайные махинации!

– Разве бы моё признание что-либо изменило? Ты бы тогда просто отказалась встречаться со мной, смотря так же сочувствующе и чуть виновато, как сейчас, – горько произнёс эльф. Да, в этом он был прав, но честность, по мнению Аманды, всё равно была бы лучше. Пусть не эффективней для цели получить желаемое, но лучше. – Твой демон махинатор почище меня будет – одно вручение обручального кольца чего стоило! Шантаж в чистом виде, однако же ты по-прежнему с ним.

И в этом Элсинэль был прав. Любимым людям проще простить крупные огрехи поведения, чем нелюбимым – мелкие. Аманда сокрушённо кивнула, а эльф тяжело вздохнул и развернулся к Габриэлю, сумрачно сказав:

– Если позволишь, я задержусь: дошли сведения, что в вашем собрании экспертов не хватает эльфов. Тёмные скоро подтянутся?

– Уже на подлёте. Можешь делать бутерброды на завтрак, а мы в магазин.

Субботнее собрание в малом зале ведьминской академии напомнило Аманде сцену из вчерашнего сна. Только на этот раз роль пациентки играла она сама, а вокруг кушетки толпились не взволнованные и подглядывающие в шпаргалки адептки, а сильные Иные, в любых ситуациях давно обходящиеся без шпаргалок. С помощью своего демона приподнявшись на узком ложе, Аманда чертовски пожалела, что от диких болей, вызываемых проклятьем, не спасает никакое зелье и предотвратить их или заранее рассчитать время следующего приступа принципиально невозможно.

– Тебе нельзя передвигаться без сопровождения, – постановил Вэнрайт. – Особенно нельзя садиться за руль или на метлу. Мы можем положиться на твоё благоразумие, или охрану к тебе приставить, которая не даст тебе убежать из-под присмотра и поноситься в одиночку?

– Благоразумие – моё второе имя, – буркнула Аманда, выпивая эльфийский настой на травах, немного успокоивший неприятную пульсацию в висках.

– Ну да, именно поэтому ты молниеносно ввязываешься в близкие отношения с незнакомыми демонами.

– Единичный случай! – возмутилась Аманда. И в принципе: что за попрёки? Ведьма она или кто, в конце-то концов, ей по видовой принадлежности положено право на импульсивные поступки.

– Единичный, зато с каким спектром последствий, другие за сотню глупостей такой букет не собирают, – проворчала верховная. – Не скрежещи зубами, демон, даже я признаю, что твой вины в сложившейся ситуации нет. Ядвига, что скажешь?

Вперёд выдвинулась высокая блондинка с военной выправкой и коротко подстриженными волосами. На весь её облик наложила неизгладимую печать привычка командовать: властное выражение лица человека, который не привык слышать возражения к выданным им указаниям, замаскировать невозможно. Древняя тёмная ведьма и не пыталась изображать из себя ту, кем не являлась: её цепкий взгляд обежал все лица, мигом прикинув расстановку сил. Аманде подумалось, она мысленно набросала стратегию ближнего боя и быстрого отхода из чужого города, если вдруг события начнут развиваться нежелательным для неё образом. Особого её внимания удостоились Габриэль, судья Кэмпбелл, некроманты и верховная. Внучка и правнучка ведьмы явно никаких стратегий не продумывали: встревоженная Элен Хэлл села на стул рядом с Амандой и машинально взялась мерить её пульс, а юная мисс Хэлл с восторгом осматривалась в ведьминской альма-матер. Дочь Элен не приходило в голову, что ей может грозить какая-либо опасность в присутствии родителей и прабабушки. Собственно, девочка была абсолютно права, но её прабабушка откровенно неуютно чувствовала себя в сердце ковена светлых ведьм. Вековые психологические установки не искореняются даже десятилетиями психотерапии.

Габриэль невольно дёрнулся и зарычал сквозь выступившие клыки, когда его невесту окутали клубы тёмных ведьминских сил. Ядвига рычание царственно проигнорировала, хоть и промелькнуло в её голубых глазах желание съездить нахалу по клыкам. У себя в городе тёмная ведьма железной рукой управляла созданным ею охранным предприятием, и в среде представителей ИГР уважительно толковали о жесточайшей армейской дисциплине в рядах её бойцов. Ведьма, возраст которой приближался к трём с половиной столетиям, ещё во времена царской России пришла к выводу, что из всех педагогических приёмов наиболее эффективен своевременный тычок по оскаленным клыкам. Годы, прожитые в современности, с её толерантностью, личной неприкосновенностью и акцентом на психологические виды мотивации подчинённых, не оказали заметного воздействия на взгляды и методы воспитательной работы русской Бабы Яги. Аманда догадывалась, что резкий ответ на рычание её жениха остановила не столько вежливость тёмной ведьмы, сколько разумное нежелание провоцировать ссору: принадлежность противника к высшим демонам урезонивает многих, даже древних Иных.