Заметив его растерянность, Борт подошёл ближе и сел на стул у кровати.

— Я многое повидал за свою жизнь, парень. Но то, что ты сделал… — Он ненадолго замолчал, вспоминая бой в гробнице. — Впервые вижу, чтобы кто-то сумел заморозить дух.

Витя, вспоминая всё это, почувствовал, как что-то холодное прокатилось по телу, оставляя ощущение пустоты.

— Что… что произошло? Мы вернулись на ферму? — спросил он, чувствуя странное беспокойство.

Борт кивнул, не сводя с него глаз.

— Ты вложил слишком много силы в последний глиф. Это опасно для неопытного мага, — сказал он, с лёгким укором в голосе. — Когда всё закончилось, мы вернулись домой и уложили тебя в постель.

— Сколько я проспал?

— Пять дней, — ответил Борт спокойно.

— Сколько?! — Витя подался вперёд, удивлённый.

— Не удивляйся, — усмехнулся Борт, усаживаясь поудобнее. — Я знал одного начинающего мага, который сотворил заклинание такой мощи, что провалялся в постели целый месяц. Так что пять дней — это ещё не так плохо!

Витя посмотрел на него с благодарностью.

— Спасибо вам, Борт. За всё, что вы для меня сделали.

— Прекрати, Тюрин! — отмахнулся Борт, хотя его лицо слегка смягчилось.

В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мягким потрескиванием дров в камине. Борт снова посмотрел на Витю, словно подбирая нужные слова, когда вдруг раздался тонкий, слегка скрипучий голос:

— Ну, вы, конечно, и натворили дел! — заявила метла, стоявшая в углу комнаты. Она чуть наклонилась, будто приветствуя собеседников или собираясь присоединиться к разговору, как старый добрый друг.

Борт тяжело вздохнул, закатив глаза.

— Ты чего это подслушиваешь, Шип? — укоризненно бросил он метле.

— А что, не могу послушать, что в доме творится? — ответила метла, подбоченившись и слегка подрагивая, словно обижаясь. — Я, между прочим, всё это время с вами была. Хоть бы поблагодарили старую метлу!

Витя, ошарашенно наблюдавший за разговором, наконец собрался с мыслями.

— Эм… Спасибо? — пробормотал он, неловко улыбнувшись.

Шип тут же закивала, явно довольная его признанием.

— Ну вот, другое дело, — заметила она с лукавой интонацией и слегка небрежным видом. — Мне ведь несложно, но, знаете, кто же скажет старой метле доброе слово?

Борт покачал головой и, взглянув на Витю с иронией и тенью сожаления, сказал:

— Знакомься, Витя, это Шип. Хотя вы уже, кажется, знакомы.

— Очень приятно, — кивнул Витя, все ещё смущённый.

Борт усмехнулся, опёрся на подлокотник кресла и, уставившись в огонь, погрузился в воспоминания.

— Самая мудрая метла во всём Многомирье. Сложно поверить, что когда-то она пылилась в старом амбаре. Помню, нас занесло в какой-то мир, даже не обозначенный на картах. Мы пробирались через руины древнего города и решили переночевать в полуразрушенном амбаре.

Шип, внимательно слушая рассказ, подрагивала, наслаждаясь вниманием.

— Абсурд хотел пустить её на дрова, Люциус его поддержал, за ним — Орисанна и Блакад. Честно говоря, и я не возражал, — Борт лукаво взглянул на метлу. — Но только Кэтрин не позволила. Она заявила, что без этой метлы нам оттуда не выбраться. И была права. Даже не сосчитать, сколько раз Шип нас выручала.

— Кэтрин была самой проницательной из вас всех! — подтвердила Шип.

— Она… — Борт запнулся, вздохнул и, нервно потерев руки, отвёл взгляд. — Ладно, не будем о прошлом. Давай-ка, вставай — скоро завтрак будет готов. Ждем тебя внизу.

Собравшись с силами, Витя встал с кровати и начал одеваться. Нащупав одежду, аккуратно сложенную на спинке стула, он натянул её, затем взял фатуметр, мельком взглянул на экран и убрал прибор во внутренний карман, рядом с плеером и наушниками. Чуть переведя дух, он направился к лестнице.

Спустившись вниз, Витя увидел Гримзла, удобно устроившегося за большим деревянным столом. Гоблин, счастливо щурясь, жевал сыр и время от времени оглядывался по сторонам, словно опасаясь, что кто-то может отобрать его еду.

— Эй, наконец-то! — кивнул ему Гримзл, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Я уже думал, ты будешь отсыпаться до следующего года.

— Присаживайся, — сказал Борт, поднеся чашку к губам и отпивая глоток. — Впереди длинный день, а такие лучше всего начинать с хорошего завтрака.

Витя уселся рядом с Гримзлом, а перед ним уже стояли чашка с горячим чаем и большой кусок пирога, который будто бы ждал его. Он взял нож и вилку, чувствуя, как тёплый аромат свежего пирога разжигает аппетит. Оглядев комнату, Витя заметил Рейну — она стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди. Её рыжие волосы были немного растрёпаны, а взгляд, устремлённый на него, казался особенно пристальным; одна бровь была чуть приподнята, придавая её лицу лёгкое выражение любопытства.

— Как спалось? — спросил Гримзл, впервые за долгое время глядя на него с дружелюбием.

— Спокойно... наконец. Спасибо, — ответил Витя, чувствуя тёплую волну благодарности. Он отрезал первый кусок пирога, и его вкус оказался даже лучше, чем обещал аромат.

Рейна фыркнула, не сводя с него изучающего взгляда, будто пытаясь угадать что-то невидимое.

— Не обращай на неё внимания, — махнул рукой Гримзл, смачно откусив ещё кусок сыра. — Это она такая вредная, потому что этот пирог сама пекла.

— Пхавда? — пробормотал Тюрин с набитым ртом. — Оченшь вкуусно!

Реакция Рейны оказалась неожиданной: её щеки слегка порозовели, а единственный глаз искоса взглянул на ехидно улыбающегося гоблина.

Борт, отставив чашку, усмехнулся:

— Оказалось, что наёмница умеет не только мечом махать, но и отлично готовить, — он с благодарностью посмотрел на Рейну, которая взяла на себя готовку, пока Борт залечивал раны и присматривал за Витей.

Она одарила его тем же испепеляющим взглядом, что и Гримзла, а затем, всё ещё смущённая, отвернулась.

Когда Витя закончил завтрак, Борт внимательно посмотрел на него, убрал чашку в сторону и скрестил руки на столе.

— Ну что ж, Витя, — наконец сказал он. — Думаю, пришло время выслушать твою историю. Начни с самого начала.

Рассказ Тюрина был хоть и не длинным, но весьма насыщенным. Он поведал Борту, что пришёл из мира, где нет ни магии, ни нежити, ни колдовских духов.

— И гоблинов там тоже нет? — недоверчиво воскликнул Гримзл, не в силах скрыть своего изумления. Его глаза расширились, и он наклонился к Вите, пытаясь представить себе такую странную вселенную.

— Нет, — Витя слегка улыбнулся. — В моём мире живут только люди.

— Скучный у тебя мир! — буркнул гоблин, и, кажется, искренне расстроился. Он качнул головой и пожал плечами.

— Гримзл, не отвлекай, — Борт бросил на него строгий взгляд и поставил чайник на огонь. Пламя, зашипев, взвилось, подогревая воду. — Продолжай, Витя.

Витя кивнул и продолжил. Он рассказал о том дне, когда собирался на вечеринку и надеялся пригласить Марину на свидание.

— Помню, как вышел из подъезда, а потом... — он внезапно замолчал, опустив взгляд на грубо сколоченный деревянный стол, будто что-то вдруг замкнуло в его памяти. — А потом очнулся в камере. Я пытался объяснить, что это какое-то недоразумение, что меня спутали с кем-то другим. Никакой я не Артур Изворот… но потом они поставили передо мной зеркало… — Витя горько усмехнулся, вспоминая, и уже подробно рассказал о том, что случилось в камере: о кораблекрушении и о том, как добирался до Аргента.

Закончив рассказ, Витя замолчал, вглядываясь в задумчивого Борта. Тот стоял у плиты и внимательно смотрел на Тюрина, но в его взгляде не было ни враждебности, ни недоверия. Он, казалось, глубоко задумался, словно обдумывал то, что услышал. Наконец, когда чайник закипел, он залил кипяток в заварник и, неторопливо накрывая крышкой.

— Значит, ты мне тоже не веришь? — с сомнением спросил Витя. Он откинулся на спинку стула, пытаясь унять внезапно нахлынувшее разочарование.