Повернувшись к Виктору, который мирно дремал под действием сонного заклинания, Артур с лёгкой ироничной усмешкой продолжил:

— Прости, не знаю как тебя зовут. Вот это тебе на память, — он достал из кармана старый плеер Вити и наушники, аккуратно вложив их в карман сюртука рядом с фатуметром. — Не переживай, друг! Тебя тоже ждёт новая жизнь в этом огромном, неизведанном мире. Хотя, полагаю, Бравирон замкнёт тебя в самой жуткой камере, которую только сможет найти, а ключи выбросит в какое-нибудь бездонное озеро.

Чёрное пламя, пожиравшее башню, постепенно угасало вдали, а скрип и тарахтение механической лошади становились всё тише. Артур напевал себе под нос, наслаждаясь обретенной свободой.

В субботу ровно в девять часов утра повозка, запряжённая скрипучей механической лошадью, въехала в город Тихий Закуток. Эта лошадь, издающая звуки, как старый сундук с призраками, разбудила даже местную достопримечательность — выпивоху Гнусного Билла. Билл, которого даже пушечный выстрел не мог поднять с постели, на этот раз проснулся и, удивлённо приподняв голову, выглянул из-за своей любимой бочки с элем, где он обычно спал.

— Бросаю пить, — пробормотал он, потерев глаза и пытаясь сфокусироваться на небывалом зрелище.

Повозка продолжала медленно скрипеть и тарахтеть, привлекая внимание остальных жителей. Они выходили из своих домов с удивлением и любопытством, пытаясь понять, что за незнакомец так громко нарушил их привычное утреннее спокойствие. Пекарь Питер выглянул из пекарни, держа в руках полусырые булки, а портной Тоби, прищурившись, поправлял очки, стараясь разглядеть источник шума. Даже кошка миссис Хопкинс, обычно предпочитавшая дремать на заборе, недовольно приподняла голову и зашипела на нарушителя тишины.

Тихий Закуток был непримечательным городком, затерянным где-то на отшибе Многомирья. Городок этот славился своей неспешной жизнью и тем, что в нём совершенно ничего не происходило. Его обитатели давно смирились с тем, что любое волнение или приключение обходит их стороной, как пугливый заяц — охотничий лагерь.

Улицы Тихого Закутка были вымощены старыми булыжниками, каждый из которых знал, что его хозяева предпочитают тишину и покой. Пара местных гномов, чьи мастерские давно покрылись пылью, сидели у своих дверей, обсуждая последние слухи о том, что кузнец Филон выковал новый гвоздь. Это событие на самом деле взбудоражило всех на добрых пару дней.

В центре городка находилась площадь с причудливым фонтаном, из которого лениво текла вода. Порой казалось, что даже вода здесь течёт медленнее, чем где бы то ни было в Многомирье. Около фонтана стояла пара лавочек, на которых обитатели города дремали, обсуждали погоду и рассказывали старые истории, которые все уже давно знали наизусть.

На окраине города стояла таверна "У Дремучего Дуба", где хозяин, старик по имени Бартоломей, предлагал лучшие — и единственные — в округе пироги с капустой. Завсегдатаи таверны давно поняли, что попытки оживить местную кухню чем-то новым обречены на провал, и с удовольствием уплетали за обе щеки привычное угощение.

Вечерами город утопал в лёгком тумане, который окутывал крыши домов и придавал всему месту особую атмосферу уюта и спокойствия. В такой обстановке даже самый рьяный искатель приключений моментально сбавлял темп и погружался в ленивое созерцание звёздного неба. Улицы освещались масляными фонарями, которые чуть заметно покачивались на ветру, создавая мягкое и тёплое свечение. Тени от них были такими спокойными, что даже тёмные уголки выглядели уютными.

Даже когда в Тихий Закуток приезжал кто-то новый, это воспринималось скорее как досадное недоразумение, чем настоящее событие. Как правило, новоприбывшие быстро поддавались местной размеренности и вскоре забывали, зачем вообще сюда приехали.

Город также славился своими садами, где росли самые сочные яблоки и самые ароматные травы. Летом дети собирались там, чтобы играть в прятки, но чаще всего их находили дремлющими в тени деревьев, усталых от своих тихих игр. В местной школе учительница мисс Грета рассказывала детям о мирах за пределами Тихого Закутка, но даже самые любопытные ученики в конце концов мечтали лишь о тихом домашнем уюте.

В приёмной местного отделения Гильдии Героев, как всегда, царила тишина, почти звенящая. Несмотря на приличных размеров здание, внутри обитали всего четыре сотрудника. Дворник Каббот, небольшой и вечно ворчливый зелёный гоблин, неторопливо подметал пол, периодически останавливаясь, чтобы пожаловаться на судьбу, на метлу, которая явно жила своей жизнью, и на то, что в его молодости всё было куда интереснее.

Секретарь Грета Громогласная, сидела в углу и сосредоточенно вязала, временами громко вздыхая, чтобы хоть как-то оправдать своё прозвище.

Тигли Уигли, единственный герой в Тихом Закутке, уже лет шесть как отметил своё семидесятилетие. Его дряхлое тело покоилось в любимом кресле, а тихое посапывание временами перебивало щелчки спиц Греты. Считалось, что он охраняет город от злодеев, но на деле он героически спал в углу, прикрытый старым плащом, который когда-то был красным, но теперь больше напоминал цвет вишнёвого компота, который вылился на солнечный свет.

А вот молодой начальник отделения, приехавший из другого города с грандиозными планами и амбициями, быстро поддался размеренной жизни Тихого Закутка. Он сидел за своим столом, разглядывая потолок и размышляя, куда бы спрятать очередную конфетку, чтобы её не нашёл Каббот. Его дневник, полный записей о великих подвигах, которые он планировал совершить, теперь пылился в ящике стола, рядом с коллекцией чернильных ручек.

Но внезапное спокойствие нарушила распахнувшаяся дверь, и на скрипучий пол ступил молодой человек в странной одежде, которая явно не соответствовала местной моде. Рядом с ним был еще один человек, одетый в серый сюртук и старые черные туфли. Этот второй выглядел так, словно только что вышел из объятий особо радушного трактира: он бормотал что-то себе под нос на странном языке и едва стоял на ногах, удерживаемый лишь крепкой хваткой своего спутника.

— Что за шум? — пробормотал Каббот, уронив метлу и подскочив на месте. Грета Громогласная выронила спицы и с любопытством приподняла бровь, а Тигли Уигли, который, казалось, дремал вечность, неожиданно проснулся и даже приподнялся на локте.

— Прошу прощения за вторжение! — начал молодой человек, — но у нас тут небольшая... эээ... ситуация. Кто тут у вас главный?

***

Тюрин медленно пришёл в сознание, чувствуя себя так, будто его переехал грузовик, а затем ещё и сдал назад для верности. Голова гудела, во рту пересохло, и тело казалось чужим и неуклюжим, как будто он пытался управлять чужим телом на автопилоте. Он приоткрыл глаза, заметив перед собой тусклый свет, пробивающийся сквозь решётку. Воспоминания о прошлом вечере были размытыми, как утренний туман, и первое, что пришло ему в голову, это что он наверное перебрал на вечеринке с одногруппниками.

— Чёрт, что я вчера пил? — пробормотал он себе под нос, пытаясь подняться на ноги. Однако тело его не слушалось, как будто он впервые вставал на ноги. Он снова опустился на холодный каменный пол, который ощущался как лёд. Странное ощущение пробежало по его коже, словно он был в чьей-то чужой шкуре. Виктор огляделся вокруг и заметил, что находится в какой-то мрачной камере. Потом его взгляд упал на странные светящиеся руны, которые окружали его, вырисовывая сложные круги на полу. Виктор инстинктивно отдёрнул руку, почувствовав, как из круга исходит странное, слегка покалывающее тепло.

— Где я? — прошептал он, глядя на окружающие его мистические символы. Ситуация становилась всё более нереальной, как будто он попал в какой-то фэнтезийный квест. Виктор попытался вспомнить, что происходило до того, как он очнулся здесь. Обрывки воспоминаний начали всплывать в его сознании: он вышел из подъезда, странный свет, но дальше только пустота. Его сердце заколотилось сильнее.