— В Многомирье случаются такие чудеса, в которые и сам не всегда поверишь, но твой случай особенный, — ответил Борт, разливая ароматный чай в кружки. — Сам я никогда с Изворотом не встречался, но много о нём слышал. И ничего хорошего. Он не зря заработал своё прозвище — Повелитель Лжи. Так что неудивительно, что тебе в Гильдии Героев никто не поверил, — он сел напротив Вити и стал помешивать свой чай. — А когда они обнаружили проклятие… после этого, что бы ты им ни говорил, они бы не поверили.

— Почему? — Витя крепче сжал кружку, почувствовав, как её тепло обжигает ладони.

Борт поднял на Витю серьёзный взгляд, выдержал паузу и, наконец, сказал:

— Всё дело в проклятии, которое лежит на тебе, Витя. Это Draco Magia, одно из самых древних и жестоких проклятий, эхо времён столь древних, что о них почти не осталось записей. Это проклятие — продукт симбиоза нескольких тёмных школ магии: Магии Крови, Магии Времени, Магии Смерти, Магии Душ… и ещё нескольких искусств, о которых даже темные маги предпочитают не распространяться. Его создали как оружие против магов во время войны, о которой никто уже не помнит. Каждый раз, когда маг использует свою силу, проклятие разъедает его душу, пожирая её по кускам. Неудивительно, что все сведения о том, как это проклятие воссоздать, были уничтожены — но его можно случайно разбудить, наткнувшись на него в старых руинах или древних гробницах. Видишь ли, Витя, Draco Magia — одно из тех редких проклятий, которые невозможно снять и передать другому.

Комната погрузилась в гнетущую тишину. Все молчали, не сводя глаз с Вити. Он побледнел, глядя в пол, а руки его сжались на краю стола.

Внезапно Борт продолжил, нарушив тяжёлое молчание:

— Однако, судя по всему, Извороту удалось передать это проклятие тебе.

Эти слова подействовали на всех, как гром среди ясного неба. Рейна резко повернулась, устремив на Борта тяжёлый взгляд своим единственным глазом. Она подошла к нему. Её пальцы нервно постукивали по столу.

— Объясни! — потребовала она, настойчиво, но сдержанно.

— Терпение, Рейна, — вздохнул Борт и обернулся к Вите. — Пока ты спал, я сходил в Аргент и связался с одним старым другом. Попросил его узнать что-нибудь о последней деятельности Изворота. Мой друг выяснил, что четыре года назад Повелитель Лжи в последний раз дал о себе знать, столкнувшись с Великолепной Дюжиной.

— С кем? — Витя не удержался от вопроса, настолько странным и нелепым ему показалось это название.

— Великолепная Дюжина — это лучшие воины Гильдии Героев, настоящие легенды Многомирья! — с важным видом вставил Гримзл, заметно оживившись. — Непобедимый Артемиус Бравирон, могучая Элира Светоносная, прекрасная Леди Альфрина, Ториан Штормовой Клинок, и, конечно, Борис Костяной Рудник…

Гримзл осёкся, поймав на себе взгляды остальных. Он замолчал и, смутившись, втянул голову в плечи.

— Ты что, все их имена знаешь? — с приподнятой бровью спросила Рейна.

— Э-э… продолжай, Борт! — гоблин покраснел и поспешно уткнулся в кружку, пытаясь скрыть смущение.

— Так вот, — продолжил Борт, глядя на Витю, — Изворот столкнулся с Дюжиной в одном закрытом мире, где, как говорят, располагались руины древней магической академии. После этого столкновения он исчез — а недавно Гильдия Героев заявила, что смогла его поймать. Правда, уже начали ходить слухи, что он сбежал, и теперь Гильдия изо всех сил старается скрыть это.

— Это в их стиле, — тихо вставила Рейна, чуть поджав губы.

— Возможно, Изворот искал что-то в руинах той академии, — задумчиво продолжил Борт, — что-то, что было защищено Draco Magia. — Он встал и протянул руку к Вите. — Дай мне, пожалуйста, фатуметр.

— Конечно, — Витя вытащил из кармана небольшой прибор, который походил на карманные часы, и передал его Борту.

Фермер нахмурился, разглядывая показания на циферблате, и продолжил:

— Изворот понял, в какую беду он попал, и первым делом раздобыл это. Фатуметр измеряет многое, но Изворот настроил его так, чтобы он показывал, сколько жизни забирает проклятие при каждом использовании магии. Полагаю, он тогда же и начал искать способ избавиться от Draco Magia — и, возможно, нашёл его там, где никто бы не стал искать… в твоём мире. В мире, где нет магии, так?

— Да, — кивнул Витя.

— Думаю, способ, который он использовал, как-то связан с восприимчивостью к магии, — задумчиво произнёс Борт, словно размышляя вслух.

— Но ведь я не маг! — воскликнул Витя, непонимающе смотря на него. — Я даже не знаю, что произошло там в гробнице!

— А это не имеет значения! — вмешался неожиданный голос. Шип неожиданно всплыла из-за стола, прервав разговор. Гримзл подскочил, ошеломлённо уставившись на говорящую метлу, которая пристально смотрела на Витю. — Важно то, что в твоём мире нет магии!

— Почему это так важно? — не понимал Витя.

— Важно потому, что твой мир хотя и соприкасается с Межмировым Океаном — иначе бы тебя здесь сейчас не было, — но недостаточно, чтобы магия могла проникнуть в него! — пояснила Шип, однако от этого яснее не стало. — А это значит…

Она подпрыгнула и остановилась рядом с Бортом.

— Как я уже говорил, — продолжил Борт, — магия пронизывает все миры Многомирья. Она повсюду, хотя доступна далеко не всем. Мой друг Абсурд выдвинул теорию, почему магия присутствует во всех мирах, хотя лишь немногие могут ею пользоваться по-настоящему. Он назвал её Теорией Угасания. Не стану вдаваться в детали, но Абсурд пришёл к выводу, что за тысячелетия у большинства обитателей Многомирья выработался своеобразный иммунитет к возможности использовать магию.

— Магия зовёт всех, но не все могут её услышать! — весело воскликнула Шип.

Борт положил фатуметр на стол и вздохнул.

— Именно, — сказал он, глядя прямо на Витю. — Но у тебя, Витя, такого иммунитета нет. Ты рос в мире, где магии вообще не существует, и теперь, оказавшись здесь, словно губка впитываешь её. Даже не осознаёшь этого. Кстати, твой плеер — я изучил его, пока ты спал…

— Танцевал тут, — хихикнул Гримзл, хитро взглянув на Борта.

Фермер бросил на него суровый взгляд, и гоблин тут же замолк, втянув голову в плечи.

— В твоём плеере, как я понял, есть что-то вроде… питания, так? — спросил Борт, продолжив свою мысль.

— Да, — подтвердил Витя. — Если долго слушать музыку, батарейка садится, её нужно заряжать.

— Заряжать чем-то из твоего мира?

— Да, но… здесь он не разряжается.

— Вот именно, — Борт кивнул, словно подтверждая свои мысли. — Пока ты спал, я следил за показаниями фатуметра, — он поднял прибор и указал на одну из крошечных стрелок на циферблате. — Видишь, эта стрелка немного подрагивает? Это реакция на слабый поток энергии. Раз в двое суток она делает небольшой шаг вперёд.

— Не понимаю, — пробормотал Витя, чувствуя, как дрожит его голос.

— Твой плеер не разряжается не потому, что это чудо, а потому, что ты сам этого не хочешь. Даже не зная этого, ты используешь магию, хоть и совсем чуть-чуть. Фатуметр едва улавливает это количество, но оно есть. Ты — прирождённый маг, Виктор Тюрин. Потому тебе так легко удалось призвать магию на свою сторону и спасти нас в той гробнице.

Витя замер, переваривая слова Борта. Он никогда не думал, что услышит: «Ты прирождённый маг». Возможно, если бы он был героем из любимых детских книг, то почувствовал бы радость или гордость. Но в нынешних обстоятельствах ему было скорее страшно, чем приятно.

— Но это ничего не объясняет! — резко вмешалась Рейна, обращаясь к Борту. — Если Извороту нужен был маг, чтобы переложить проклятие, он мог бы найти такого в Многомирье.

— Нет, ему нужен был не просто маг, а кто-то с чрезвычайно высокой восприимчивостью к магии! — пояснила Шип.

— Звучит неубедительно, — Рейна скептически пожала плечами. — Но даже если это так, зачем было менять тело?

— Магия Крови, — отозвался Борт, глядя на Рейну. — Полагаю, смена тела — необходимая часть избавления от Draco Magia. Когда проклятие создавали, использовали элементы Магии Крови, соогтветственно теперь оно привязано к телу носителя.