Ему доводилось сражаться с людьми и с демонами, но в первый раз убивал он того, кто был и тем, и другим.

Наконец, Ингвар затих. Странно, но крови было немного. Как будто адское пламя внутри него выжигало её изнутри. Но так или иначе, дело было сделано.

Точнее, половина дела.

Резко проснувшись, Линетта попыталась было закричать, но Бранд зажал ей рот ладонью. Все, что смогла издать принцесса, это сдавленное, неразборчивое мычание.

— Не дергайся, — шепотом сказал мужчина, — Я не хочу причинять тебе боли.

Но несмотря на его просьбы, девушка продолжала сопротивляться. Сил ей недоставало, но упорства было не занимать. Она дергалась в его руках, пытаясь вырваться, и в какой-то момент её пинок почти достиг наиболее чувствительных мест.

Почти.

Несмотря на отчаянное сопротивление, Бранд сумел завернуть ей руки за спину и связать веревкой. На секунду почувствовал он укол совести, когда лицо принцессы сморщилось от боли.

Но тут же сказал:

— Вставай. Выберемся в безопасное место, там поговорим.

Впотьмах и через сопротивление не было и речи о том, чтобы надеть на неё сейчас что-то кроме той нижней рубашки, что уже была на неё. Бранд ограничился тем, что завернул девушку в свой плащ.

А также — потратил пару минут на то, чтобы отыскать её фрагмент покрова Эормуна.

Подталкиваемая в спину, Линетта оглядывалась по сторонам, неразборчивым мычанием пытаясь привлечь внимание демонов-слуг. Однако крепко прижимал ее Бранд к себе, и покров Эормуна укрывал их обоих.

Демоны не слышали их и не видели, — хоть попытайся он атаковать, ситуация и изменилась бы в момент.

В первый раз за последнюю неделю кожи Бранда коснулся прохладный ночной ветерок. Наверное, это было приятно. Но сейчас ему было не до того. Больше всего он опасался, что кто-то из проклятых теней заметил его подготовку. Что взнузданный конь не будет ждать его у конюшни.

Однако обошлось. Демон-крыса, занимавшийся в том числе и работой конюха, в эту ночь был занят чем-то другим. Оставался последний штрих.

Отстранившись на время от Линетты, Бранд ловко разжег огонь. Через силу, скрепя сердце, подпалил он бесценную реликвию. Фрагмент одеяния Эормуна, что отец Бернар при всем честном народе отдал в ведение данаанской принцессы, должен был хорошо обгореть, но все же остаться узнаваемым.

Чтобы глядя на его останки, никто не усомнился, что реликвии возгорелась, не выдержав чудовищного предательства, для которого её использовали.

Почуяв свободу, Линетта немедленно попыталась воспользоваться шансом. Быстро пнув похитителя по ноге, она стремглав бросилась бежать.

— Слуги, на помощь!

Зашевелились тени, и дом осветили синие огни. Собирались демоны на зов своей госпожи.

Но слишком поздно.

Вскочив в седло, Бранд подхватил Линетту. Слишком слаба она была, чтобы сопротивляться, когда он перекинул ее через седло впереди себя. Перемахнув через символическую ограду, гнедой рысак уносил их в ночь, — и фрагмент покрова Эормуна, повязанный на запястье рыцаря, не давал демонам идти по следу.

Все прошло по плану.

Торопясь уйти подальше от проклятого поместья, Бранд гнал коня во весь опор, но минуты три спустя все-таки вынужден был сбросить скорость, чтобы не загнать животное. Напряженно всмотрелся он в ночное небо, но так и не увидел круживших над ним проклятых теней.

Погоня не могла преодолеть покров Эормуна, — а значит, скоро он будет достаточно далеко, чтобы его след уже не могли взять. Не сдерживаясь, Бранд рассмеялся.

Все получилось!

Стон Линетты вернул его в реальность, и пока конь переводил дух, рыцарь счел за благо усадить пленницу поудобнее. Сейчас, когда не было постоянной угрозы попасться проклятым теням, от каждого прикосновения к её телу бросало в жар.

«Зверь, следовало хоть какую-то одежду ей найти», — подумал рыцарь.

Впрочем, взгляд, что кинула на него девушка, мог заморозить даже это пламя.

— Риир Бранд, что вы натворили?! — напустилась она на него, — Как вы… Что вы…

— Я сделал то, что должен был, — ответил Бранд, пуская коня рысью, — Скоро вы поймете, что так будет лучше для всех.

— Лучше? — на секунду принцесса утратила дар речи от возмущения, — Вы УБИЛИ моего мужа! Человека, который спас вашу жизнь!

— Это была необходимая жертва, — убежденно ответил он, — Ради всей Аскании. Ради всего мира.

Она не понимала. Глупая девочка с промытыми семибожниками мозгами. Она не видела всей картины!

Не видела, ради чего он пожертвовал собственной рыцарской честью.

— Какая польза Аскании от того, что вы убили героя, спасшего её короля?! — возразила Линетта.

Бранд выдохнул. Но все-таки счел, что нужно раз и навсегда расставить точки.

— Не я, Ваше Величество. Вы. Вы втерлись в доверие к брату короля. Обманом выманили у отца Бернара чудотворную реликвию. И с её помощью предательски вонзили кинжал в горло спящему мужу. Во имя Зверя.

Больно ему было видеть, как меняется на этих словах лицо принцессы. Она не заслужила этого, не заслужила той судьбы, что ей досталась.

Она не выбирала родиться в Данаане.

— Если асканийцы решат, что все так и было, — медленно сказала она, — Новая война будет неизбежна.

— Последняя война, — поправил Бранд, — Война, в которой зверопоклонники будут уничтожены раз и навсегда. Война, после которой в новых войнах не будет нужны. После которой воцарится мир — мир, о котором мечтал Эормун. Навечно.

Не знал точно Бранд, как она отреагирует. Лелеял он надежду, что она проникнется его правотой. Но допускал и то, что, слепо веря жрецам Данаана, она упрется и откажется его слушать. Что кинется в слезы, искренние или с целью разжалобить. Что накричит на него, проклянет.

Но меньше всего он ожидал, что она горько, невесело рассмеется:

— До чего же вы наивны, хеленд Бранд.

И никогда не думал он, что слово «хеленд», почетный титул рыцаря Эормуна, может прозвучать так пренебрежительно.

— Последняя война? Не смешите меня. Такие, как вы, не могут закончить войны. Не станет Данаана, вы найдете зверопоклонников в Трире. Не станет Трира — вы найдете зверопоклонников в Шайтаре или даже дальше, в тех землях, где про Зверя вообще никогда не слышали. О, вы объясните им. ВЫ сделаете из них зверопоклонников, — чтобы было с кем воевать. И знаете, почему?..

Такой напор звучал в словах принцессы, что Бранд не вспомнил даже сперва, что она его пленница.

А она между тем продолжала:

— Потому что не мир вам нужен. Вы славите Эормуна за то, что сокрушил Правление Зверя, но каждый раз, как вы это делаете, какой-то червяк внутри вас нашептывает: почему он, а не я? Вы завидуете собственному богу, в этом вся истина. Вы не почитаете его, вы хотите быть вместо него. И потому вам НЕОБХОДИМА новая победа над Правлением Зверя! А для этого… для этого вам необходим Зверь.

Она вновь рассмеялась:

— Единственные зверопоклонники здесь — это вы. Эорминги. Те, кто посвятил свою жизнь борьбе с ним. Видите иронию, хеленд Бранд?

Бранд мотнул головой:

— Вы просто в бреду, Ваше Высочество. Вы слепо повторяете то, что вам внушили жрецы-семибожники в вашей стране. Опасную ложь. Но не бойтесь. Я обязался защищать вас. И я сделаю это.

— Защищать меня? — переспросила девушка, — Вы подставили меня под лживое обвинение в убийстве! Вы напали на меня и похитили!

— Ради вашего же блага! — возразил рыцарь, — Я вывезу вас… Я вывезу ТЕБЯ в безопасное место! Когда начнется война, никто ни с одной стороны не тронет тебя! Ты сможешь жить мирной, спокойной жизнью, вдали от политики, от долга и опасностей. Со мной.

— Жить как кто? — спросила в ответ Линетта, — Как служанка? Как рабыня?

Вот в чем была проблема. На душе стало немного легче.

— Если тебя это так волнует, — откликнулся Бранд, — С этим я тоже разберусь. Ты получишь новое имя, и я возьму тебя в жены. Отец Бернар поможет мне с этим. В знак признания моих заслуг перед Асканией и Эормуном.