— Мы живем в жестоком мире, миледи, — откликнулся он, — Каждому из нас в любой момент может грозить опасность. Вашему ли супругу этого не знать?

— Пожалуй, вы правы, — согласилась принцесса, — Но все-таки замок Мозаль казался мне таким безопасным местом. Я никак не ожидала, что там мне может что-то угрожать. Вы ведь были там недавно, милорд? Какие впечатления оставило у вас это место?

И снова в речи эдлинга появилась небольшая заминка.

— Разве упомнишь все места, где я мог побывать, Ваше Высочество? — развел руками он, — Я и мои люди всегда на войне. Всегда в дороге.

— Вы в дурных отношениях с эдлингом Бардальфом? — приподняла брови Линетта.

— Скажем так, мы никогда не были близки.

Этот ответ показался ей слишком уклончивым.

— А вы были когда-нибудь во владениях хеленда Ар’Седрика? — осведомилась она, — Мой муж рассказывал мне, что там очень красиво.

— Полагаю, у вас нет причин не верить вашему мужу, — откликнулся Вулфред, — Но к сожалению, за время сражений в северных горах я немного удалился от политики и не могу припомнить сходу, где находятся владения хеленда Ар’Седрика. Когда я в последний раз слышал это имя, он был лишь безземельным рыцарем на службе ордена Эормуна.

— Понимаю, эдлинг Бей’Вулфред, — поклонилась девушка, — Прошу меня простить.

Раскланявшись с собеседником, Линетта несколько секунд металась, переводя взгляд между дверями собора и дальней частью зала, где в отдалении от остальных располагался король со свитой. К сожалению, двери были закрыты в ожидании прибытия невесты; наверное, по требованию принцессы их открыли бы, но это привлекло бы к ней излишнее внимание.

Поэтому сперва она решила отправиться к королю.

Почти треть зала преодолела она спокойно. Периодически приходилось здороваться с попадавшимися гостями, но от попыток втянуть себя в продолжительную беседу принцесса изящно уклонялась. Благо, сообщество местных дам, группировавшееся вокруг вдовствующей королевы, её по-прежнему по большей части подчеркнуто игнорировало.

Сейчас это её радовало.

А затем удача отвернулась от неё. Не опознала она сходу могучую фигуру и соломенную гриву, а мысль о том, что лишь один человек посмеет заявиться в собор Эормуна в железной маске-личине, пришла ей в голову слишком поздно.

— Ваше Высочество.

— Хеленд Леланд. Рада видеть вас в добром здравии.

Как бы невзначай попыталась Линетта обойти его, но рыцарь заступил ей дорогу.

— Полагаю, что наша прошлая встреча не завершилась должным образом, — сказал он.

— При всем уважении, хеленд, я склонна полагать напротив, — возразила Линетта, — В нашу прошлую встречу мой супруг привел наше общение к должному завершению, заставив вас ответить за неподобающее отношение к даме.

— Поединок, что состоялся на том балу, не был честным, — ответил Леланд, — Ваш супруг одолел меня лишь благодаря помощи демонических сил.

Линетта подумала, что если бы Ингвар использовал в дуэли демонской клинок, поединок закончился бы гораздо быстрее, и едва ли Леланд пережил бы его. Она посмеялась бы над его словами, если бы не серьезность ситуации.

— В таком случае, вам следует бросить это обвинение ему в лицо, — указала девушка, — Когда он вернется с поручения Его Величества, на котором рискует жизнью, пока вы тратите мое время.

Последние слова уже явно выходили за рамки элементарной вежливости, но только так Линетта могла прекратить затянувшуюся беседу с назойливым рыцарем.

К сожалению, слишком поздно.

Отворились двери собора, впуская невесту и её свиту. Как велели традиции эормингов, принцесса Бей’Ханна была одета в желтое — в цвет Солнца. Рукава и оборки её были настолько пышными, что само тело за ними практически терялось, а длинный подол несли сразу три служанки. Массивное золотое ожерелье напоминало ошейник, но несмотря на это, она улыбалась.

В отличие от Линетты, понимавшей, что не успеет сделать уже ничего.

Неспешным шагом трирская принцесса подплыла к алтарю, где ждал её одетый в белое жених. И разумеется, никто кроме невесты и первосвященника уже не мог подойти к королю, не нарушив протокол.

Как и покинуть церемонию.

— Я с нетерпением ждал нашей новой встречи, госпожа моего сердца, — чувственно заверил Этельберт, целуя протянутую руку Ханны.

Трирская принцесса улыбнулась в ответ и на секунду прикрыла глаза.

— Мое ожидание было столь же томительным, о мой король.

Линетта помнила, как сама во время собственной свадьбы чувствовала себя проданной в рабство. Ханна таких чувств не испытывала, — или не выдавала.

— В эту ночь миллиарды звезд будут светить лишь для нас двоих, — заявил король, — Отец Бернар, прошу вас. Свидетельствуйте наш союз.

И вновь, как и тогда, предстоятель начал свою речь. Он не отклонялся от неё ни в чем, говоря положенные слова и для короля, и для того, кого считал отродьем Зверя.

— Да будет явлен знак всем людям и богам! В этот час, под небесами Божьими и на земле Людской, мы собрались, чтобы свидетельствовать союз двух сердец.

Вновь вложили ему в руку скипетр, символизировавший копье Эормуна.

— Милостью Эормуна эти мужчина и женщина разделят отныне единый путь — на этом свете и за его гранью. И если кто-то из присутствующих желает оспорить этот союз, он вправе сделать это до того, как копье Эормуна опустится на землю в третий раз.

На этот раз, однако, уже после первого удара церемония пошла не по плану.

— Я желаю оспорить этот союз.

Неторопливым, уверенным шагом эдлинг Бей’Вулфред подошел к алтарю. Свита его не сопровождала, сейчас он был один. В левой руке он нес какой-то массивный предмет, укрытый черной тканью.

— Что это значит? — спросил Этельберт, обеспокоенно нахмурившись.

Отец Бернар же придерживался протокола:

— Скажи мне, сын мой, в чем же причина, по которой этот союз не может состояться.

Вулфред улыбнулся. И его глаза засветились синим адовым пламенем.

— Вот в чем.

Отбросил он ткань, открывая взглядам деревянную раму, внутри которой были подвешены тринадцать костяных колокольчиков. Линетта поняла, что это: жрица Провожающей рассказывала ей о древних легендах Данаана.

И она поняла, что сейчас случится.

— К оружию! — крикнула принцесса, — Защищайте короля!

Пользуясь статусом героя кампании в северных горах, Вулфред смог провести на церемонию почти три десятка человек свиты. Пока всеобщее внимание было приковано к невесте, эти тридцать человек распределились по периметру зала.

И едва колокольчики начали звенеть, все разом бросились в атаку.

Лишь меньшая часть присутствующих отреагировали вовремя на предупреждение Линетты. Лишь меньшая часть из них были вооружены.

Кое-где благородные хеленды встретили нежить сталью, но большинство — лишь паникой.

Оглушительно завизжали дамы. Бросился прочь помощник священника, — лишь чтобы через несколько шагов ему в горло вцепился зубами предполагаемый Родни. В мгновение ока пламя ритуальных свечей сменило цвет на синий — цвет колдовского пламени Зверя.

А Вулфред уже вытаскивал меч из ножен. Быстрый колющий удар должен был поразить Ханну, и запутавшись в платье, принцесса никак не могла увернуться.

Успел ли за пару встреч полюбить ее король Этельберт? Считал ли своим долгом вступиться за любую женщину в смертельной опасности? Или же просто не успел подумать?

Линетта не знала ответа. Но видела лишь, как бросившись наперерез чудовищу, правитель Аскании принял клинок под ребро.

Демон в обличье Вулфреда повернул клинок в ране, расширяя её, — и пинком отшвырнул короля прочь, к самому алтарю. Удлинившимся и по-змеиному раздвоенным языком облизал он кровь с лезвия, нехорошо улыбаясь запутавшейся в юбках принцессе.

А тем временем Линетта нащупала в поясной сумочке красный кристалл-реликварий. Всего один из них был у нее с собой, — тот, с которым она не расставалась, куда бы ни пошла.

— Сообщи Ингвару! — шепнула она.

Крупный черный ворон взлетел с её рук, устремившись прямиком к драгоценному витражу. Набрав большую скорость, он выбил бы стекло и вылетел бы на улицу.