— То есть, я поправляюсь?

Охренеть новость.

Это я поторопился, выходит, фирму продавать?

— Я бы так не спешил, — доктор опустился на кресло и на мою медсестру поглядел.

— Пусть остаётся, — разрешил я.

— Улучшение имеет место быть… и медицина знает подобные случаи. Редкие… иногда сомнительного свойства… — он говорил медленно, тщательно подбирая слова. — Так называемый синдром Перегрина или спонтанная регрессия рака. Опухоль без видимых причин сама регрессирует, отступает… иногда до первичной, иногда больной излечивается вовсе.

Надо же.

Не знал. И удивление моё было явным.

— Пока я бы не стал говорить, что мы имеем дело именно с этим явлением.

— И как вы…

Объясняете?

Это я не выговорил, но рукой двинул, отметив, что теперь движется она куда как легче. Нет, слабость никуда не делась, но вот исчезло чувство, что мне суставы изнутри зажало.

— Повторюсь, пока рано о чём-то говорить… — доктор как-то совсем не оптимистичен. Точно достал его. — Я бы и не стал, но ваша супруга… она приняла эти новости весьма… эмоционально.

Ленка такая.

Когда дело касается меня вон или её, то одни эмоции.

— А объяснить сложно… есть мнение, что дело в инфекциях. Бактерии становятся причиной… или скорее вирусы. В истории описан случай выздоровления пациента с лейкозом после того, как он перенёс гриппоподобную инфекцию. А вирус кори достоверно может способствовать спонтанной регрессии лимфомы…

Любопытно.

Только… почему-то кажется, что дело не в вирусе. А в чём? В том, что я хожу… туда? И тогда получается, что и тот мир, и Савка — не выдумка?

— Сейчас проводятся исследования со многими вирусами… к примеру, герпеса[1]. Да и с другими тоже. Возможно, когда-нибудь создадут и препараты на их основе. А пока вот… остаётся наблюдать.

Он добавил куда тише:

— И надеяться…

— Спасибо, — это я говорю совершенно серьёзно. И доктор чуть кивает.

— Это наша работа.

Ну да, и оплачиваю я её по высшему разряду. Но… чем-то он похож на того, другого, Афанасия Николаевича с его нелюбовью к бездельникам, которые зря растрачивают свой дар. И даже не могу сказать, чем именно, потому как целителя я не видел.

А доктор…

Вот он. Рядышком.

— Всё равно, спасибо. И извините, если чего не так было. А Ленку я успокою. Объясню…

Что чудеса, если и случаются, то не с такими, как мы. Что такие как мы… они не для чудес.

Когда доктор уходит, притворивши дверь палаты, медсестра возвращается на своё место.

— Ленке звонила?

— Она купила мне квартиру. Зачем?

— Затем, что могла.

А ещё, наверное, ей тоже Тимоха глянулся. Или эта вот девчонка, в которой Ленка вполне могла увидеть себя — психотерапевт втирал, что мы в каждом человеке видим свои черты, только разные. Бред, в общем… но Ленка, да, могла. И увидела.

Пожалела.

Так-то она, когда речь не о бизнесе, вообще жалостливая до невозможности.

— Это всё равно как-то… чересчур.

— Оформила?

— Да… и сказала, чтоб я не дурила. Я и не подумала, — кривая усмешка. — Это раньше я была гордой и отказалась бы. А теперь… пользуюсь вот. Поумнела.

— Повзрослела, — поправляю.

Сна ни в одном глазу. Это я за пару неделек отлежался. А она вот давит зевок.

— Спи, — говорю, — если хочешь.

— Да уже как-то… сейчас проверять начнут.

— До сих пор не уживаешься?

— Нет… как-то уже привыкли, что ли, — она пожала плечами. — Жалеют… и Тимка здесь почти свой.

— Приходил?

— Просился. Я… решила, что он не помешает. И ваша супруга разрешила.

— Не помешал, — согласился я. — Что твой бывший? Чудил?

— Геннадий… — она слегка запнулась, выговаривая это имя. — Его… немного… побил. Но… дело решили… ваша супруга прислала юристов… в общем, всё сложно.

Ага, самый обычный жизненный ответ.

Всё сложно.

— Не отстал?

— Звонит. Ругается. А про квартиру узнал, так и… хотел Тёмку из сада забрать, но там воспитатель меня знает. Набрала… я его больше в сад не вожу. Только…

Всю жизнь под охраной не просидишь. Это я понимаю лучше, чем кто бы то ни было.

— Разберёмся, — обещаю ей. А она криво улыбается.

— Спасибо вам за квартиру… я бы в жизни… у меня была. От бабушки. Однушка.

— И куда делась?

— Продала… бизнес хотели открыть. С мужем. Точнее он…

— Можешь не продолжать.

— Я дура?

— Не без того, — странный у нас полуночный разговор получается. А я думаю, не могла ли часть силы Афанасия Николаевича и сюда попасть? С моею неспокойною душой? И если могла, то… как бы она на опухоли подействовала? Или всё-таки тень их жрёт?

Поискать её, что ли?

И заставить жрать дальше? Тень, может, и не вирус… ладно, попробую, но позже.

— Знаю, что дура… тогда казалось, что мы с ним навсегда. И любимому нужно верить… а оно не сложилось. И вот…

— Больше квартиру не продавай.

— Не буду, — усмешка её стала ещё более кривой. — Даже дуры способны учиться.

Ну… как сказать.

Никак. Потому молчу.

— Как лего? Собрали?

— Почти… очень большой… он в восторге, — а вот теперь она улыбается. — Честно говоря, думала, что с ума сойду, пока пойму, что там да как… но теперь он и сам справляется.

— С кем он?

— С подругой моей. Мы вместе переехали… она за Темкой приглядывает. Из соцслужбы приходили… сказали мы, что она — няня.

— Правильно.

— Елена контракт с ней оформила. Договор трудовой, чтоб уж точно никто… и адвоката номер дала. А тот приехал… вот. Всё это как-то… чересчур.

Это пока.

Пока я не помер.

Или не ожил. Нет, всё-таки рановато я на продажу фирмы согласился… вдруг да и вправду выживу? С другой стороны, почему эта новость, которая должна бы радовать, злит? Не с того ли, что уйдёт опухоль, с нею и лекарства, а там, глядишь, и мозги работать станут нормально. И исчезнет то ли выдуманный мир с Савкою вместе, то ли настоящий, в который мне позволено было заглянуть в замочную скважину.

А меня это не устраивает.

Категорически.

— Вы… устали, — женщина — никак не запомню её имя, даже неудобно — поправляет одеяло. — Спите.

И я подчиняюсь.

[1] Некоторые препараты онколитических вирусов успешно прошли испытания от FDA, как, например, T-VEC от меланомы на основе онколитического вируса простого герпеса. Еще несколько препаратов находятся на разных стадиях клинических испытаний. В целом тема очень благоприятная, особенно, когда касается опухолей, что плохо поддаются традиционным видам лечения.

Глава 20

«…в указанный период в Неженской волости было открыто три приюта, в том числе младенческий и для сирот, пребывающих под попечительством полиции. Опекунами выступили: Неженская купеческая гильдия, а так же Общество фабрикантов, обязавшееся предоставить не только помещение, но так же и право работы на…»

«Неженские новости»

— Савка, Савка, — этот голос доносится вовне. И заставляет выбраться из сна, причем не сразу понимаю, в каком из миров я нахожусь. — Савка, проснись…

— Я…

Госпиталь.

Здешний. То есть, тот, который Савкин. С травами и иконами. Кровать в стороне от окна, но его вижу, пожалуй, яснее, чем когда бы то ни было. И склонившегося надо мною Метельку тоже вижу.

— Живой, — выдыхает он с преогромным облегчением.

— Живой, — повторяю и на всякий случай пробую пальцами шевелить. Пальцы, что характерно, шевелятся, и это уже само по себе хорошая новость.

А то хрен его знает, чего от этого сеанса лечения ждать, тем паче использовали Савку исключительно для практики. Чтоб Танечке было на ком поучиться. Вот она и поучилась.

Наша же судьба мало кого интересовала.

— Пить хочешь?

— Хочу, — отвечаю, понимая, что сушит и вправду жёстко.

— Ага… я сейчас. Вот. Помогу.

Метелька поднимает отяжелелое моё тело и другою рукой прижимает к зубам стакан. И так, что едва эти зубы не выдавливает. Я не в обиде. Пью. Глотаю жадно, и потому не сразу доходит, что в стакане не вода.