Даша замёрзла так, что казалось, её пальцы сейчас почернеют и отвалятся, а нос и уши покроются язвами. Желудок немилосердно пел голодную песню, а ледяной ветер задувал за шиворот и трепал короткие волосы.

Игра сегодня была жёсткой. Команду разделили напополам, и теперь Андрей нагло пытался устремить бладжер Даше в мягкое место. Даша пообещала себе, что когда она приземлится, то обязательно накостыляет нахалу рукояткой метлы по спине.

Дашины размышления прервал крик. Девушка опустила голову: в паре метров под ней Вера зависла на метле и с меловым лицом наблюдала, как что-то тёмное движется по небу. Дашу внезапно охватил приступ беспричинного ужаса, и не её одну: игра резко остановилась, игроки будто застыли в воздухе на своих мётлах. У всех на лицах читался только первобытный, почти животный страх. Даже Воронцов, что в экстренных ситуациях держался хотя бы с напускным хладнокровием, сейчас просто оцепенел, словно вновь повстречался с Веди.

– Все на землю!!!

Даша никогда не слышала в голосе тренера такой паники. Спустя мгновенье она поняла почему: огромный чёрный столб смерча возник из ниоткуда и, поглотив в свои недра опешившую девушку, устремился к лесу.

Дашу крутило в вальсе обезумевшего ветра. Её буквально приклеило к метле. Ощущения были такие, будто она, как в детстве, катается на карусели, на которой буквально впечатывает в стенку и невозможно поднять даже руку.

Смерч исчез так же неожиданно, как и появился. Даша не успела сориентироваться, и, натыкаясь на острые сучья и ветки деревьев, полетела на усыпанную хвоей землю.

Больно ударившись о твёрдую лесную подстилку, девушка почувствовала невыносимую резь в левом боку. Повернула голову: сквозь порванную куртку виднелась длинная кровоточащая рана и петля бледных кишок, вывалившаяся наружу. Даша перестала соображать; она сдуру зачем-то попыталась вправить выпавший орган, но боль стала настолько сильной, что девушка начала терять сознание.

Последним, что она запомнила, был силуэт невысокой женщины, показавшийся вдалеке.

– …-ку! Ку-ку!

Девушка не знала, сколько раз прокуковала разбудившая её кукушка. Чёртова птица… сколько же Даша пробыла тут одна, без сознания?

Она поняла, что больше не в лесу, едва открыла глаза. Что лежит не на земле, а на кровати, утопая в мягкой перине, бережно укрытая лоскутным одеялом, и кукушка её разбудила не лесная, а механическая, прыгающая из старинных ходиков с каждым новым часом. Дашины штаны и куртка висели на спинке кровати, а высокие ботинки стояли на полу. Девушка аккуратно приподнялась на локтях, впрочем, осторожность оказалась лишней – боли не было. Осмотрелась.

Обстановка комнаты незнакома и выглядит типично деревенской: деревянная кровать с горой пуховых подушек и этой невероятно уютной периной, яркий ковёр рядом на стене, русская печь, занимающая половину комнаты, деревянный, грубо отёсанный стол с такой же парой табуреток, кресло-качалка и буфет с глиняными тарелками, кружками, кувшином и горшочками и кадками с чем-то неведомым. От убранства веяло духом старорусской бревенчатой избы, и даже пахло так, как, по мнению Даши, должно было пахнуть в бревенчатой избе: чем-то по-стариковски родным, тёплым молоком и чаем, скошенной травой и свежим хлебом на закваске. А ещё – совсем немного – ароматным сладковатым табаком.

Даша хотела выпустить с кольца пару шариков света, чтобы рассеять лёгкий полумрак, но у неё не вышло. Вспышки магии получились бледными, и заклятия вышли смехотворными.

«Я потеряла много крови», – догадалась Даша, и тут же нахмурилась: где бы она ни оказалась, оставаться тут одной, без возможности творить магию, было некомфортно.

Девушка уселась на кровати и, откинув одеяло, осмотрела бок: кишок не было, а глубокая рваная рана под рёбрами затянулась, оставив уродливый рубец. Даша обалдело уставилась на шрам. Нет, не может быть. Ну, может, конечно, но ведь не за такое короткое время! В голове роем кружились мысли. Что это за смерч на поле? Почему все так испугались той чёрной фигуры в небе? Почему Даша сама её испугалась? Где метла? И где, в конце концов, она, Даша, очутилась?

Дверь открылась и на пороге с корзиной яблок в руках появилась невысокая и худощавая пожилая женщина, одетая на цыганский манер. На вид ей можно было дать около шестидесяти, а лицо показалось Даше до боли знакомым.

Поставив на стол корзину и устало опустившись на стул, цыганка посмотрела на Дашу и заговорила неожиданно молодым, красивым голосом:

– Как бок? Не болит?

Даша спустила ноги на пол:

– Нет, вроде бы всё в порядке. Это вы вылечили?

– Да. Это не сложно, если знать, что делать. Ну-ка, ляг, я посмотрю. – Женщина поднялась со стула и направилась к Даше.

Она присела на край кровати, приподняла футболку девушки и внимательно изучила рубец. Затем поводила по нему костлявыми пальцами, начала шептать что-то неразборчивое, при этом, не опуская сосредоточенного взгляда.

Даша ощутила небольшое жжение, как будто на раненый бок ей поставили горчичник. Девушка посмотрела на шрам – он на глазах становился светлее, менее выраженным и, наконец, превратился в тонкую бледную отметину, к которой надо было очень сильно приглядеться, чтобы увидеть.

– Хорошо владею сглазом, – старушка ответила на Дашин немой вопрос. – Уже проходили это в академии?

Даша обрела дар речи:

– Только начали в этом году.

Старушка улыбнулась:

– Ничего, научишься многому, если постараешься. А теперь расскажи, как ты попала сюда?

– Разве не вы перенесли меня в дом?

– Вот именно, в дом. А я спрашиваю, как ты оказалась в этой части леса. Насколько я в курсе, квиддичное поле за несколько километров отсюда.

– Как вы узнали, что я с квиддича?

– Ты головой ударилась или по жизни такая? Ты с метлой и в форме.

Даша посмотрела на свою безнадёжно испорченную драконовую куртку и на грязные спортивные штаны. Да, соображалось действительно как-то туговато.

– Ну да, точно... Куртку жалко. Хорошая вещь была.

– Это ведь драконья кожа? У драконов шкура даже после смерти заживает. Зашей поаккуратнее. Дыра зарастёт, швы снимешь. А отметину закрасишь потом, будет совсем незаметно.

– Серьёзно? Затянется даже куртка? – Даша удивлённо усмехнулась. – Не знала об этом. А метла? Где она?

– Я поставила её у лестницы. Не бойся, не упрут, здесь никто не ходит. И ты так и не ответила на мой вопрос.

Даша призадумалась: как объяснить всё, что произошло на поле? Что стоило рассказывать, а что следовало утаить? С ответом на последний вопрос девушка определилась быстро: старушка почему-то внушала доверие. Бросив бесполезные размышления, Даша рассказала всё так, как помнила: игра, Верин крик, фигура в небе, смерч.

Старушка слушала очень внимательно. После каждого слова, лицо её мрачнело на глазах. Наконец, она выпрямилась и задумчиво произнесла:

– То, что это дело рук Вайрэт – я не сомневаюсь. Нашла меня всё-таки…

– Может, вы объясните, что произошло на поле? – Голос Даши был до такой степени настойчивым, что это удивило даже её саму.

Старушка встала с кровати и жестом пригласила Дашу за стол. Девушка не спешила идти следом – она аккуратно ощупывала бок.

– Не бойся, не разойдётся. Иди лучше поешь, а то отсюда слышу, как у тебя в животе урчит.

Чистая правда – Дашин желудок ещё на поле завывал от голода, а с тех пор, вероятнее всего, прошло часа три. Девушка поднялась на ноги и надела штаны и ботинки, а старушка же тем временем небрежными вспышками кольца отправляла на стол самовар и разные вкусности: варёную картошку, малосольные огурчики, пирожки с капустой, жареные грибы, лесные ягоды, только что принесённые яблоки и мёд.

– Чем богаты. Ешь, не стесняйся.

Даша и не собиралась стесняться. Подойдя к столу, она тут же положила себе в тарелку побольше съестного и с аппетитом принялась за еду.