– Ты моя дочь, и мне не важно, какая ты. Ведьма или нет – не имеет никакого значения! Иди вперёд, делай всё, что ты хочешь, мечтай, твори. Просто помни: где бы ты ни была, ты навсегда останешься моей маленькой девочкой, а я всегда буду тебя любить. Мне пора. Отвлеку отца, чтобы он не вышел из комнаты. И не сиди – собирайся. Только ничего не забудь.

Даша была тронута. На глаза помимо воли навернулись слёзы.

– Я люблю тебя, мам.

– И я тебя люблю, Даша. Всегда любила. Прости меня за всё.

Маргарита Максимовна почувствовала, что если сейчас не уйдёт к себе, то убежит вместе с дочерью. Она вышла из комнаты и пошла в спальню, к мужу.

– Что так долго? – Сергей Петрович отложил газету и недовольно посмотрел на жену поверх своих прямоугольных очков.

– Просто в ванной была. – Маргарита Максимовна соблазнительным движением скинула халат и забралась в постель. – О тебе думала.

Мужчина возбуждённо снял очки: жена уже давно шагнула в климакс и отказывала ему всё чаще и чаще.

– Моя Рита хочет поиграть? Да? – Он навалился на Маргариту всем телом.

Женщина в этот момент не чувствовала ничего, кроме радости: муж сейчас возьмёт её и уснёт беспробудным сном, и Даше никто не помешает. Правильно ли она поступила? Да, правильно.

Когда Маргарита Максимовна проснулась, мужа уже не было в кровати. Она застала его в кухне, у кофемашины; Сергей терпеть не мог кофе, и Маргарита знала, что эспрессо предназначался ей.

– Спасибо, – сказала Маргарита Максимовна, взяв в руки чашку с обжигающим губы напитком. – Даша уже спускалась?

– Нет. – Сергей Петрович бросил в свою кружку пакетик чая – жена не понимала этой его страсти пить подобную дрянь. – Пора бы её разбудить. Я уже всё приготовил.

Слова резанули Маргариту холодным лезвием.

– Ты уверен? – она отставила кофе в сторону. – Что это необходимо?

– Марго, мы всё обсудили вчера вечером. – Сергей Петрович не отмахнулся от жены, но его спокойный внешний вид и то равнодушие, с каким он отпил чай, показались ещё более невыносимыми. – Тебе стоит разбудить её, иначе она и без нашей помощи всё проспит.

Маргарита Максимовна силой заставляла себя подниматься по лестнице медленно, как будто неохотно, заставила себя задержаться в Дашиной комнате хотя бы на минуту, чтобы потом нацепить на лицо недоумевающее выражение, с каким она и вышла обратно в кухню.

– Серёжа… – Сергей Петрович с поразительным спокойствием повернулся к ней лицом, всё ещё продолжая держать в руках кружку с чаем. – Даши нет.

– Значит, она где-то в доме. В июле сигнализацию проверяли, она не могла уйти.

– Серёжа, сигнализация не работает. Дашины вещи исчезли, и её наглый кот тоже. – Маргарита Максимовна с трудом удержалась от того, чтобы расхохотаться, как маленькая девочка. – Серёжа, Даша убежала.

Сергей Петрович влетел на второй этаж с такой прытью, какой Маргарита Максимовна не видела у него даже в юности. Он почти с пинка выбил дверь в комнату дочери, зачем-то обошёл её несколько раз кругом. Подбежал к управляющему блоку сигнализации – Маргарита Максимовна знала, что он не работает, потому что сама его отключила. После Сергей Петрович ещё раз вбежал в Дашину комнату, уже красный от гнева.

– Неблагодарная тварь! – прокричал он в пустоту и бросил в шкаф китайскую вазу с голубыми драконами, вдребезги рассадив и вазу, и зеркальную дверь. – Поганая шалава, чтоб ноги её тут больше не было! Твааарь!

Маргарита Максимовна не показывала своей радости, только удивление и недоумение. Она не знала, где сейчас Даша, что она делает, но знала, что всё хорошо и за дочь она может больше не волноваться.

В тот момент, когда Сергей Петрович с гневным криком повалил на пол стеллаж с книгами, перед Дашей открылась дверь портала. Девушка по привычке глубоко вдохнула воздух в лёгкие и сделала шаг, через пару мгновений уже переместившись из убогого магазинчика хозтоваров в Сурес.

***

Сурес. Когда-то его закладывали по чертежам Петербурга, поставив почти параллельно. Архитектура многих старых районов копировала друг друга, улицы пересекались теми же улицами, которыми пересекались в простой параллели, повторяя друг друга порой до такой точности, что в некоторых местах и по сей день можно было перейти в параллель без зеркала. Хотя, делались и поправки на ландшафт: размеренное течение реки Авен даже близко не повторяло русло Невы, да и залива не было. Авен вытекал из Великого Круглого озера, бирюзовые воды которого, если переложить на карту Санкт-Петербурга, начисто бы затопили Весёлый Посёлок и половину Невского района.

Даша не раз ловила себя на мысли, что Сурес – лучшее место на свете, чтобы из простой параллели перейти в мир магии. Здесь так много привычных вещей и одновременно с этим так много нового. И Даше это было по душе. Только здесь, пожалуй, она действительно могла насладиться видами родного города, без толпы туристов и бесконечных машин. Посмотреть на знакомые ей здания в неожиданном ключе, например, на Исаакиевский, в котором здесь расположилось здание центрального банка, или на адмиралтейство – в Суресе это было Малым Советом.

В этом городе Даша отдыхала, ей нравились ландшафты, люди, магазины. Она и сейчас наслаждалась видами, пока лениво тащила за собой бездонный чемодан на колёсиках и рюкзак-переноску с мяукающим котом на спине. Осматривая достопримечательности, проводя параллели с Петербургом, девушка с довольным видом шла к вокзалу, и сердце её радостно колотилось – скоро она увидит друзей, будет учиться, снова оседлает метлу. Мама была права – Даша рождена для этого мира.

Появления знакомых лиц не пришлось ждать до приезда в академию.

– Никита! Боков!

Симпатичный толстый паренёк, стоявший у кассы, вздрогнул от неожиданности, выронив из рук мелочь.

– На…апугала, – улыбнулся Никита подбежавшей к нему Даше.

– Извини. – Даша опустилась на корточки, помогая однокурснику собирать разлетевшееся вокруг серебро и медяшки. – Шумно, боялась, не услышишь. Ты тоже живешь в Суресе?

– Д…дедушка и ба…абушка, в д…деревне, неда…алеко. Я ле…етом п…почти все…егда у…у…у них. Т…ты б…билет ку…упила?

– Ещё нет, я же только пришла.

Ничего не сказав больше, Боков вновь встал к окошку кассы:

– Ещ...щё один до ака...адемии. Шестой ва…агон, ку…упе ч…ч…четыре.

– Сколько с меня? – спросила девушка, принимая билеты и раскрывая кошелёк, но Никита отмахнулся.

– П…потом о…отдашь. А, я т…тут вчера в мага…а..азине Во…оронцова ещё видел. Ра…азговорились. Они с с…се…естрой как раз в э…этом же купе п…поедут, он номер на…азвал.

Даша искренне обрадовалась: предыдущая поездка с Воронцовым была весьма занимательной, а теперь присоединится ещё и Никита. С сестрой Игоря Даша познакомиться ещё не успела, но настроена была позитивно – Арти и Игорь классные ребята, неужели их сестра может быть плохой? Где-то в мыслях Даша почему-то представляла себе Андромеду Воронцову, как черноволосую девушку со смуглым загаром и светлыми глазами – серыми, как у Арти? Или голубыми, как у её матери? Высокую и худощавую, яркую и смелую на слова.

– Как он? Игорь.

– Да но…ормально. – Никита пожал плечами; он не знал ровным счётом ничего из того, что случилось в семье Воронцовых. – Как об…бычно. Всё ржал да подка…алывал. З…за…агорел, ч…чёрный, как б…бедуин, одни г…глаза б…блестят.

Даша снова улыбнулась – она беспокоилась за Игоря, искренне. Всё боялась, что друг уйдёт в запой или депрессию, особенно после того, как он хладнокровно сжигал в кострище вещи мачехи. Но Никита, по-видимому, ничего такого не заметил, а уж в наблюдательности пацану не было равных. Быть может, всё дело было в заикании, из-за которого Никита старался не разговаривать без особой необходимости, предпочитая смотреть и делать выводы.

– П…пойдём. – Парень потянул Дашу за руку. – Есть п…пара ч…часов, м…можно мо…ороженого п…поесть. Я у го…ощ…щаю.