– Что? – резко выдохнул он, сдерживая гнев и разочарование, бушевавшие в его душе.

– Только не забудь, хорошо?

– Не волнуйся. Не забуду. – Игорь проглотил вставший в горле ком и быстро пошёл дальше по коридору.

Конец. Всё, можно больше ни на что не надеяться. Хотя… на что он, собственно, вообще надеялся? Он долго молчал, боялся что ли – хрен его теперь знает! Артур же оказался не в пример храбрее – он не потерялся, пригласил Дашу на свидание при первом же знакомстве. Вот так просто, ни о чём не беспокоясь. А о чём было беспокоиться? Красивая девчонка. Простая, умная – любой бы не устоял! Вон Гохман тоже за ней как таскается!

Игорь шёл всё быстрее и быстрее, пока не перешёл на бег. Он бежал, не разбирая дороги, не обращая внимания на то, что его шаги раздаются громким эхом под каменными сводами потолков. Его сейчас не заботило, натолкнётся ли он на домового, разбудит ли половину академии. Ему было всё равно. Лишь сердце обливалось кровью. Лишь ярость ледяными волнами окатывала его. Он был разочарован до смерти. Да что там, он был почти убит.

Перед глазами стояло лицо Артура. Его старшего брата. Его чёртова братишки, того человека, который остался тем немногим от целой семьи. Этого придурка, которым он дорожил больше собственной жизни. Сейчас Игорю было плевать на то, что Артур для него – родной человек. Он хотел лишь бить брата до изнеможения, пока не кончатся силы. Избить его, убить, а потом лечь рядом и подохнуть самому. Игорь мог это сделать. Но вместо этого он лишь согласился на приглашение. «Буду» – это слово показалось ему криком. Криком его собственной души.

Игорь с силой ударил по гобелену, мимо которого мчался – изображённые на нём фигуры проснулись и испуганно отпрянули. Но парню было плевать – он лишь бежал вперёд. Сам не зная зачем. Сам не зная куда. Он больно ударился о древний гранит, когда споткнулся и повалился на пол, но ему было безразлично. Парень сжался в комок, прижимаясь щекой к холодному камню.

Брат… к нему никогда не было ненависти. Лишь жалость и желание помочь когда-то сближали их. Игорю казалось, что они с Артуром до сих пор близки, но сегодняшний разговор расставил всё по местам. Парень со злостью сжал кулаки; ногти болезненно впились в кожу. Он до сих пор не мог ненавидеть Артура, несмотря на его слова: «Хочу сделать Дашке предложение. Это кольцо для неё. Будешь свидетелем?»

Лица коснулось что-то влажное. Игорь не сразу понял, что это его собственные слёзы, а когда понял, чуть не разрыдался в голос. С нечеловеческим усилием стиснул челюсти, чтобы успокоить дрожащие губы, проглотил ком в горле и подкатил вверх глаза, снова сжался в комок и с силой стукнулся головой об пол, чтобы физическая боль заглушила ту, что накатывала изнутри. Конечно, это не помогло, и всхлипы парня было слышно на весь коридор.

Он потерял брата. Он потерял Дашу. Он не смог сказать Даше, за него это сделал Артур. И теперь они поженятся, едва у Даши пробудится невербальная способность. А он? Что сделал Игорь? Он не орал на брата, не бил его. Нет. Не для того он защищал его всё своё детство. Нет. Он придёт. Он сделает всё, чтобы свадьба была хорошей и весёлой, действительно весёлой. Он будет делать всё, чтобы и Артур, и Даша были счастливы. Но он потерял их. Потерял обоих. Брата, за которого готов был умереть. И девушку, ради которой жил.

Игоря трясло. Он чувствовал, что его бьёт озноб. Его лихорадило. Но он продолжал лежать на холодном полу, прижимая колени к груди. Кто-то коснулся его плеча... Нет. Кто-то сильно тряс его и орал…

– Проснись, Игорь!!!

С хрипящим судорожным вдохом Игорь подскочил на кровати. Он был в своей комнате, вокруг – никаких каменных стен коридора и его сквозняков, а только разбросанные вещи и непримечательная мебель, сдвинутая под невероятным углом. Рядом в трусах и майке стоял Рома и всё ещё продолжал трясти за плечо. За стенкой стучали и раздавались возмущённые голоса, но не было слышно, что именно они говорят.

– Да всё, не сплю я! – Игорь дёрнул рукой, как будто на плече сидела назойливая муха, а не лежала Ромина ладонь.

– Ты как? – Лицо друга было обеспокоенным. В темноте оно казалось не просто бледным, а почти меловым.

– Нормально, – буркнул Игорь, протерев глаза и с удивлением обнаружив, что они и наяву мокрые от слёз, после чего взглядом поставил кровать друга, шкаф, стол и тумбочки на место. Ему редко снились кошмары, но каждый раз, когда это происходило, по комнате летала мебель.

Рома поднял свою лежавшую на полу подушку, закинул на кровать на её законное место, а затем сел сам. Они с Игорем не говорили о снах, хотя, почти каждый раз, Рома знал, что снилось его другу. Телепатия - Рома считал свою невербальную способность почти постыдной, ведь он мог влезать людям в головы, буквально слышать их нутро, хотя образов не видел. Сегодня его разбудил кошмар. Кошмар его друга. Сегодня Рома не знал наверняка, что происходило во сне, но он проснулся от отчаяния, приступа боли в груди и грохота двигающейся мебели. Игорю до сих пор было плохо - его частое сердцебиение Рома слышал, как своё. Слишком много плохого за последнее время. Стоило исправить хотя бы то, что исправить можно.

– Слушай, Дашка всё рассказала, про ту ночь, про Гохмана... Ты же понимаешь, как всё это выглядело… чёрт. – Парень испытывал неловкость от того, что не знал, как извиниться. Он сейчас даже позавидовал Даше, которая просто могла броситься Воронцову на шею и зарыдать. – В общем, прости, что не верил тебе.

– Дошло, наконец, – прохрипел Игорь, засыпая.

Хоть он и всё ещё злился на Рому, но на душе стало заметно легче. Кошмары отошли в прошлое, друзья снова ему доверяют. Полоса неудач прошла. Всё налаживалось. Однако, одна мысль не давала покоя: что бы было, если б Арти не погиб? Казалось, этот вопрос будет мучить Игоря до гробовой доски.

_____

* Чайф - Оранжевое настроение

– Игорь, чтоб тебя!!!

Окончательное примирение случилось утром перед парами, когда Белла так громко окликнула Воронцова, что подпрыгнули все, кто был в холле общежития, а сам Игорь подавился бутербродом, пролил чай себе на шорты и чуть не свалился с подоконника, на котором и устроил себе мини-завтрак. А девушка неслась вниз по лестнице через три ступеньки, что с её ростом было подобно профессиональному акробатическому трюку. На третьем этаже в голос хохотала над ними Даша – уж она точно сейчас наблюдала всю картину, как с театрального балкона!

– Беллс… – прохрипел Игорь сквозь кашель и выступившие на глазах слёзы. – Какого х…

– Ты же прав был! – прокричала подбежавшая девушка практически Воронцову в ухо, оглушив на левую сторону. – Ты же говорил, а мы всё равно… а он же сам…

Игорь сунул Белле в рот остатки бутерброда, пока девушка на эмоциях, чего доброго, не проговорилась о том, что её друзья имеют обыкновение в полнолуние шастать в звериных шкурах. Даша, судя по икающим звукам с третьего этажа, уже каталась по полу.

– Давай кусай, – скомандовал Игорь. – Жуй. Нормально?

– Угу, – пробубнила Белла с набитым ртом. – Игрь… Дафа фкажала…

– Жуй, говорю. На, чайку глотни. – Игорь и сам уже смеялся, хотя Белла часто моргала, как будто готова была разрыдаться. – Молодец. Вкусно?

– Не очень, – ответила Белла. – Не люблю сыр, и чай у тебя слишком сладкий.

– Так тебе и надо, – хохотнул Игорь. – Я чуть яйца себе не обварил!

– Прости… – улыбнулась Белла, но глаза её заблестели.

– Нормально всё, – Игорь спрыгнул с подоконника и обнял девушку. – Проехали, ладно? Я обо всём, если ты поняла.

– Конечно поняла! – Белла тоже прижалась к парню. – Больше никогда ни в чём не буду тебя подозревать!

– Давай уже, пойду, пну Дашку, пока она в холл не вывалилась!

Белла проводила взглядом Игоря, бесшумно ступающего босыми ногами по ковровым дорожкам лестницы третьего общежития, и посмотрела на кружку, что так и осталась у неё в руках: на белой керамике нарисован блохастый Тузик с косыми глазами и летающими над ним мухами, а сверху небрежным зелёным текстом написано «Псина». Даша подарила на Самайн, и у Игоря это была любимая кружка. Белла задумчиво сделала ещё глоток, ощутив на языке приторную терпкость – на сахар Воронцов никогда не скупился! – но и почувствовав прилив сил и бодрости, которого ей в последнее время так не хватало.