– Дашка?

Глаза подруги казались почти умоляющими, но Даша и не собиралась её огорчать:

– Белка, я ж бомжую! – девушка улыбнулась, вытирая руки от остатков мази льняным полотенцем. – Так что я за. Целое лето на море – что может быть лучше!

– …так что мы вполне можем собой гордиться, – подытожила Белла, закончив свой рассказ о том, как Раду выпустили на свободу, а её место заняла старая горе-подруга.

– С ума сойти можно, – Рома с улыбкой покачал головой. На его лице ещё оставалась пара красных пятен от заживших ожогов, сеточка морщин покрывала веки правого глаза, и радужка его была заметно светлее. – Вы понимаете, что мы с вами ушатали тёмную ведьму? Ведьму Худу, чтоб ей пусто было!

День накануне отъезда. Чемоданы уже собраны, общежитие гудело, празднуя ещё один законченный учебный год. И четверо студентов, сидящих в комнате номер «214», вскоре собирались к ним присоединиться. В конце концов, кого-то в следующем году они больше не увидят – завтра ночью традиционный выпускной у шестикурсников. Конец беззаботных будней, билет в жизнь.

Даша и Белла не сильно грустили по этому поводу – у них не было знакомых среди шестикурсников. Они просто радовались, что окончили второй курс без хвостов и троек, а завтра сядут в поезд и поедут в Айвюн-Сол – город в черте лесов нимф, дриад и фей, откуда шёл портал в Адлер, город, в котором жила Белла с родителями. Обычно, Беллу встречала её мама – она работала в паре часов от академии – но в этот раз возникли заминки с порталом. Упрямое зеркало не желало пропускать ни второго, ни, тем более, третьего человека, но Белла не расстроилась – ей нравился Айвюн-Сол, нимф и дриад она находила очень красивыми, а фей – просто волшебными. Даша не видела ни тех, ни других, ни третьих – и хотела увидеть, очень. Так что да, Айвюн-Сол ей был по душе.

Вообще, жизнь как-то быстро пошла на подъём, и дело не только в том, что Даше этим летом не пришлось ни бомжевать, ни искать пристанища у Мамонова. О, Даша была уверена, что как только преподаватель узнает о том, что хотел сделать уважаемый Сергей Петрович, он тут же примчится в параллель, чтобы нарушить все мыслимые и немыслимые правила и превратить Голубева в глазированный сырок. Но любимый дядя Гоша оставался в счастливом неведении, а единственными поводами для беспокойства за последнее время для него стали пара сущих пустяков: кот, оставленный Дашей на передержку, и всего лишь ведьма Худу на бережку тихого озера близ академии.

Но вся эта тёмная история с Вайрэт закончилась, как ни странно, довольно быстро, и Раду выпустили на свободу буквально через неделю. Ведьму же посадили под надзор, под неусыпное наблюдение ОБТСовцев – Веди в таких вопросах доверия не было. Суд должен был состояться через месяц, и ни у кого не возникало сомнений, что приговор вынесут максимально суровый.

Куриная избушка, изрядно потрёпанная заклинаниями Мамонова, но не сломленная, теперь мирно кудахтала на краю леса, возле самого большого озера, там, где и стояла раньше, потому как, к великому неудовольствию Сатирова, Раде вернули право преподавания в академии, посчитав её магию не только безвредной, но и полезной в своей области. Белла с трудом сдерживала смех, когда в банкетном зале в торжественной обстановке ректор, скрипя зубами, был вынужден принести Раде публичные извинения, после чего ведунья снова заняла пост преподавателя академии и лекаря при академической больнице. На будущий семестр ей должны были дать интернов, и старушка уже начала готовиться к занятиям.

– И всё-таки, что Вайрэт делала у домика Рады? – спросила Даша, неспешно поглаживая Рыжика по голове. Некогда маленький котёнок с невероятно пушистым хвостом теперь вырос и превратился в здоровенного кота с громогласным голосом, который любил бродить по крышам и завывать на всю окрестность замка. Сейчас Рыжик лежал на боку, вытянув передние лапы и поджав под себя задние, красиво выгнув спину и блаженно мурча. – Ведь не поленилась же, отыскала её через столько лет!

– Ну, – Белла подбирала слова, пытаясь облачить в них значения, которых пока не понимала. – Это со слов бабушки: тогда, много лет назад, у них с Вайрэт установилась некая связь. Бабуля ведь не просто пришла к ней бардак навести, она снимала чары Худу и накладывала свои собственные. И эти чары как бы заперли Вайрэт, понимаете, сковали её силы. Она не могла действовать с полным размахом, я же говорила, что магия Худу эгоистична. Если кто-то посмеет использовать против тебя твои же чары, то этот человек создаст на тебе оковы своей магии… вы хоть что-то понимаете? Нет?

Белла с немного виноватым видом оглядела друзей.

– Не очень, если честно, – улыбнулся Игорь. – Но всё равно рассказывай, это интересно.

– В общем, – продолжила Белла, – моя бабуля, сама того не ведая, умудрилась сковать Вайрэт. Эффект неожиданности, ведьма не знала, что к ней идут, она так увлеклась ведьмовством, что не позаботилась о собственной защите. И когда моя бабушка узнала, что она сдерживает силы Вайрэт, она поняла, что та будет её искать, чтобы сбросить оковы. Тогда она с семьёй просто уехала, а эту связующую ниточку бабуля использовала, чтобы отводить от себя Вайрэт. Она ведь её годами ощущала!

– Какой всё-таки бред, правда. – Даша взяла кота на руки. – Ладно, Рада, ведьмовство у неё в крови, и то она предпочла стать ведуньей. Но Вайрэт ведь добровольно обвила себя этой петлёй.

– То есть как? – Рома вопросительно посмотрел на Беллу. – Рада первая ведунья в твоей семье?

– Да, – кивнула девушка. – Её мать, моя прабабка, была ведьмой, и для того, чтобы спокойно умереть, ей требовалось передать дар. Изначально прабабушка планировала сделать преемницей мою маму, но бабуля запретила и взяла эту ношу на себя. Она не отреклась от кольца, как это делают всё преемницы ведьмовской силы, а осталась ведуньей. Ей в то время было лет тридцать пять.

– То есть, она в одиночку вырубила Худу, будучи ещё колдуньей? – Игорь присвистнул в тихом восхищении. – Она мне нравится всё больше!

Даша засмеялась вместе со всеми, но на душе отчего-то стало грустно. Старая история, которой уже больше сорока лет, внезапно выплыла на поверхность. Когда-то две лучшие подруги стали злейшими врагами, а всё от чего? От жадности, от амбиций, от стремления поиграть с силой. Сильные ведьмы могут жить по паре сотен лет – что бы было, если б Вайрэт не нашла Раду? Сохранилась бы связь? И приняла бы эту связь дочь Рады, мама Беллы? Она бы не следила за ней так пристально, как Рада – попыталась бы Вайрэт разорвать связь через несостоявшуюся жертву своей магии? Как много вопросов, и какая же это всё-таки сложная штука – ведьмовство. Ведь есть же кольцо, зачем больше? Оно не привязывает тебя к земле, не давая умереть, не передав дар. Оно и существует-то только с тобой, после смерти обращаясь в дым, уходя туда, откуда и берётся магия – в природу. Но кто-то хочет больше, хочет сильнее. Подумать только, столько пострадавших! Ведь до ареста Рады больница была полна людей, студентов и преподавателей, даже домовым доставалось! Игорь чуть не растерял мозги, пока падал с неба, Гохмана едва не сожрал озверевший вервольф. Озверевший Рома! Он бы не смог жить с таким грузом, просто не смог!

Какая, чёрт возьми, жизнь всё-таки несправедливая штука! Вот так живёшь, работаешь, никому не вредишь, а все только пеняют тебе на то, чего ты не выбирал. Разве Рада могла не принять ведовство? Разве она могла оставить умирающую мать в агонии? И как Сатиров на неё взъелся – полукровка, высшую меру! А ещё эта Вайрэт… сорок лет…

– …как думаешь? – спросил у Даши Игорь.

– Что? – Даша с глуповатым видом осмотрелась, снова возвращаясь из своей головы в реальность.

Игорь рассмеялся, задорно толкнув девушку в бок:

– О, у кого-то уже каникулы!

Рома, с лёгким недоверием, присущим всем телепатам, попытался прочесть Дашины мысли, но девушка показала ему сжатый кулак, едва почувствовав слабый зуд у виска – верный признак, что в твою голову пытаются пролезть, она научилась распознавать его в начале учебного года. Рома миролюбиво поднял руки – брось, я чисто по привычке. Даша была единственной, кто мог поймать его с поличным, и он всё ещё не понимал, как она это делает.