Даша снова почувствовала, как сжалась в пружину змея на пальце – Гохман хотел, чтобы все думали на Игоря. Воронцов спас ему жизнь в ту ночь, но, даже несмотря на это, Павел пытался ему подгадить, хоть и сам был виноват во всех своих злоключениях.

С большим трудом Даше удалось подавить эмоции и желание навечно усыпить Гохмана какой-нибудь заковыристой магией.

– Ты сейчас же идёшь со мной к Шольцевой, – злобно прошипела она Павлу в лицо. – Ты восстановишь доброе имя Игоря. И не смей юлить, не то я сварю сыворотку правды и затолкаю тебе в глотку вместе с пузырьком!

***

Разговор у проректора выдался не очень долгим, но очень утомительным. Шольцева засыпала Павла вопросами по поводу голоса, звучавшего у него в голове, не обращая на Дашу никакого внимания, но и не отпуская её. И вот, спустя почти час, девушка наконец-то оказалась в уютном холле своего общежития, с его светлыми стенами, узорным паркетом, синими диванами и мебелью из дерева Венге.

Общий зал был пуст, только Игорь неподвижно сидел у камина. Он неотрывно смотрел на пляшущие языки пламени и выглядел совершенно спокойным. Его взвинченное состояние выдавал лишь нервно подрагивающий на щеке мускул.

Даша остановилась в дверях. Извиниться перед ним. Но как? Что сказать?

– Поздновато уже… – Даша тихо подошла ближе. – Рома сказал, что у вас завтра какой-то зачёт. Не выспишься.

Игорь даже не посмотрел в её сторону. Лишь вспышкой кольца поднял в воздух и подбросил в камин очередное полено, на что пламя одобрительно чихнуло снопом жарких искр в его сторону.

– Я по поводу того случая…

Даша встала рядом с парнем, положив руку ему на плечо, но тот лишь стряхнул с себя Дашину ладонь и всё так же молча поднялся на ноги, направившись к себе в комнату.

– Игорь… – голос Даши дрогнул. Она догнала его у лестницы и, преградив путь и бросившись на шею, прошептала в самое ухо: «Прости меня, Воронцов. Я круглая дура!»

Игорь, мягко говоря, растерялся. Он стоял, как столб, возле этой треклятой лестницы, поставив ногу на ступеньку, но так и не успел сделать шаг вверх. На шее у него висела Даша, её горячее дыхание сбивало с толку, а слёзы, что бежали из глаз девушки и уже стекали Игорю за шиворот, просто пинком вышибли из головы все обиды и недоразумения.

– Эй, да ты чего? – Игорь пригладил Дашины торчащие дыбом волосы, постаравшись вложить в этот жест всю нежность, которая у него только была. – Дашка, ну не плачь… Я ж не в обиде. Честно.

– Гохман, – сквозь слёзы проговорила Даша. – Он рассказал, как всё было. Его заколдовали, или что-то вроде этого. Кто-то, кто как-то узнал о Роме, и кто явно не питает ко всем нам добрых чувств… Боги, Игорь, как я могла тебя в этом подозревать?!

– Успокойся, – Игорь обнял девушку, крепко прижав к себе. – Я бы на вашем месте тоже так подумал. Всё нормально, я давно не сержусь. Просто мне стоило побороть своё ослиное упрямство и сказать вам об этом раньше.

– Ты дебил, Воронцов, – глухо пробубнила Даша ему в футболку. – Я извелась за эти две недели!

– Ну прости, – улыбнулся Игорь. – Я ж действительно дебил, сама сказала. Больше так не делаем.

Даша засмеялась, всё ещё немного всхлипывая.

– Мир? – спросила она, вытирая лицо.

– Мир, – снова улыбнулся Игорь, крепче прижимая девушку к себе.

– Бутылка кефира, полбатона, бутылка кефира, полбатона…* Да чтоб вас, мартышки! – беззлобно ругнулся Игорь в тёмную пустоту коридора.

Даша с Беллой, смеясь, полдня распевали эту простаковскую песенку, и нехитрый мотив намертво вклинился в мозг, заставляя напевать запомнившиеся три строчки по кругу, снова и снова. Петь Игорь не умел совершенно, но на это плевать, тем более что из слушателей сейчас – только мирно храпящие на стенах сюжеты картин.

– А я сегодня дома… сегодня дома… один…

Третьекурсник остановился перед поворотом, прокрутил в голове свой маршрут и пошёл дальше. Парень широко зевнул и, свернув за угол, оказался перед гобеленом с портретом какой-то графини, имя которой не помнили даже преподаватели.

Воронцов остановился. Ну, Артур! Тихоня, даже ботаник, он внезапно прислал Игорю письмо с просьбой о встрече. Да не просто, а чтоб в строжайшей тайне! Под покровом ночи, в одном из безлюдных коридоров!

Игорь чихнул – простуда. Сходить в больницу было лень, поэтому парень лишь шмыгнул носом, а затем, оглядевшись по сторонам, шумно сморкнулся в гобелен, висевший на стене. Вытканная на полотне чародейка проснулась и недовольно взглянула на парня.

– Я тебя домовому заложу!

– Прости, – Игорь виновато улыбнулся и почистил гобелен вспышкой с кольца.

– И что вам, молодёжи, в своих постелях не спиться! – проворчала чародейка, после чего закрыла глаза и продолжила дремать.

В тишине коридора изображённые на портретах люди сладко посапывали, просматривая уже седьмой сон. Игорь снова оглушительно чихнул, разбудив, по меньшей мере, портретов двадцать. Те недовольно заворчали на непрошеного гостя, но парень не обратил на них никакого внимания. Его съедало любопытство: зачем брату понадобилось назначать встречу в этом месте, да ещё и так поздно?

Игорь хрустнул шеей и, облокотившись на холодную каменную стену, блаженно закрыл глаза. Хотелось спать. День вышел долгим и на редкость утомительным: обычно парню легко давались предметы, но сегодня было явно не время для учёбы…

– Привет, Игорь. – Шёпот брата не заставил поднять веки.

– Артур. Ты не перестаёшь меня удивлять. Сначала я вижу тебя в компании самой восхитительной девчонки академии, а теперь ты назначаешь мне встречу чёрт знает во сколько… а кстати, сколько сейчас?

– Половина второго, – всё тем же таинственным шёпотом ответил Артур. – Ты уж извини меня, брат, но дело совершенно секретное. Я не хочу, чтобы Даша узнала раньше времени.

– О чём ты?

Игорь недовольно моргнул и отделился от стены, к которой, казалось, прирос. Артур, стараясь не выдать улыбку раньше времени, достал из кармана маленькую синюю коробочку, бархатный куб с витой эмблемой на крышке. Открыл её, поднеся поближе к лицу брата, показав аккуратное золотое колечко с блестящим зелёным камушком.

– Ну, что скажешь?

– Во-первых, я по девушкам. Извини. А во-вторых, Арти, мы чёртовы братья, помнишь?

Игорь делал вид, что ничего не понял. Не хотел понимать. Но уже чувствовал, как холодная рука сдавила сердце изнутри.

– И не надейся, ты не в моём вкусе! – Артур засмеялся, и его жизнеутверждающий смех резанул Игоря, подобно ножу. – Это для Даши. Как думаешь, ей понравится? Должно сочетаться с её змейкой.

– Не замечал, чтобы она сильно увлекалась украшениями, – буркнул Игорь в ответ.

– Это да, но… слушай, деньги ведь теперь есть. И я куплю дом, съеду… Ты свидетелем у меня будешь?

– Чего? – удивлённо вытаращенные глаза Игоря было видно и в темноте.

– На свадьбе, тормоз! Я хочу сделать Дашке предложение. Это кольцо для неё.

Артур улыбался, а внутренности его брата словно летели с обрыва. Всё. Это конец. Игорь ощутил внутри себя такую пустоту, что казалось, она, подобно чёрной дыре, сейчас начнёт засасывать всё вокруг. Затем оцепенение сменилось яростью: он хотел повалить брата на пол и бить его. Бить до тех пор, пока не поломаются все кости на руках, а заодно и на радостном лице Артура. Ему хотелось осыпать брата проклятиями, кричать на всю академию, какое он дерьмо, и при этом бить его так, чтобы кожа на костяшках стёрлась в кровь…

Игорь медленно расправил уже сжавшиеся в кулаки ладони. Он не мог ударить. Не мог.

– Да, буду. Свидетелем... это здорово. Потом… определитесь с датой. Я спать, поздно уже, устал, – прошептал парень тихо, чтобы не закричать, после чего повернулся и, стараясь не бежать, пошёл прочь.

– Игорь! – Артур окликнул его из темноты.

Парень уже почти достиг дверей; он остановился, но не обернулся.