— Благодарности Князю и хорошей дороги, Риат-сама, — провожал меня словами и напутственными пожеланиями успеха дракон, все так же не выпускающий из рук веер, отгоняя от себя смесь не приходящихся по душе запахов.

— Передам, Киришима-сан, — с улыбкой и легким поклоном ответил, покидая владения гостиной «Снегом укутанной Сакуры», возвращаясь под своды трактира, в котором мы остановились с группой авантюристов.

По пути меня перехватил Ильтирим с Копьем в руке, доложивший, что за время моих переговоров с драконом, все было выполнено в лучшем виде. Так же отчитался о проделанной работе и Айон, появившийся из моей тени, со все такой же улыбкой и детской непосредственностью. А у самых дверей трактира, на мое плечо опустился ворон Дриз, передавая все то,чему я был нескончаемо рад.

«- Они за меня уже все придумали, — смеялся я мысленно, — какая прелесть! Спасибо, Дриз, ты сделал мой день», — поблагодарил ворона за оперативность работы, а также за выполнение своих непосредственных обязанностей, отправляя и дальше следить за вверенными ему целями.

А мы с Ильтиримом и Айоном присоединились ко всем еще обсуждающим мою личность авантюристам. И как только я показался в поле их видимости, все записи и таблицы, которые они успели начертить, вписывая туда имена королей, их жен и даже любовниц, сведя ко мне, тут же быстро ушли в подпространство к Жрице. При этом глаза светлых героев так и пронзали меня раскаленными кинжалами любопытства, на языке же вертелся один единственный вопрос:

— Риат, вы — принц?

Этот вопрос выпал честь задать самому деликатному участнику группы — гному. Его, в отличие от остальных авантюристов, я и правда уважал. За стойкость, выдержку и благородство, которое не всем рыцарям и принцам присуще. И как бы мне не хотелось быть честным с ним, все же ответить придется так, как надо для дела. Может быть потом, когда закончится весь этот балаган, называемый походом, я и расскажу ему правду, протяну руку дружбы и предложу защиту клану, роду и семье, но сейчас:

— Королева Кобра в фамильярах, — сделал расстроенное лицо, — меня ведь она выдала? — уточнил для наглядности я, смотря на полуифрита, подметившего эту деталь и особенность королевских родов. И почти синхронно светлые герои кивнули, а я с тяжелым выдохом ответил: — это должно было оставаться тайной, до самого конца путешествия.

Признаться честно, я много обличий на себя принимал. И много за кого приходилось себя выдавать. За дворянина, иностранца, мага, менестреля, даже за слепого попрошайку, но чтобы за принца, пусть и опального, первый раз. Но эту роль я принял с удовольствием, и отыграю ее на «Превосходно!». Главное не встретиться с настоящим принцем, а так не важно.

— Кобра. Как ее удалось приручить? — задал вопрос Этиор, знающий, что не просто так высшие, или по-нашему Непревзойденные звери принимают статус «фамильяр». Нужны для этого определенные условия или причины. Клятва служения нелегко им дается. А ограничения, накладываемые печатью служения, доставляют дискомфорт.

И это так. Звери Высшего ранга действительно не переносят печатей подавления, при любой возможности и слабости господина пытаются избавиться от клейма «Раба», но не в случае со мной. Я — Князь Севера. Стужа, Лед, Мороз и Вьюги — в моей крови, душе и магии, мы с ними единое целое. Я не заимствую силу источника, как это делают маги и волшебники государства, я сам источник, от которого могут получать энергию даже Непревзойденные звери, и мне от этого ничего не будет. Не истощения, не вреда.

В отличие от королей и их наследников, мой договор с Коброй не принудительный, печатями и цепями ограничений ее не сковывающий. Она свободна в передвижении и не прикована к моей душе и магии. Лишь одно у нее передо мной обязательство — появиться, когда позову.

— Нирисса, — это имя, на которое она отозвалась, когда я чуть приоткрыл печать сокрытия и призвал королеву, тут же обвившая мне руку длинным, гибким телом, устраиваясь мордочкой на плече, но при этом, угрожающе поглядывая на авантюристов, предупреждая, что одно неверное движение и им грозит гранитовое, с мемориальной надписью надгробие.

— Красивая. — Сказал эльф, заворожено смотря на переливающуюся сине-голубо-стальным шкуру Ледяной Королевы, отражающую падающие на ее чешуйки лучи вечернего солнца, но даже не думая протягивать руку. Знает, чем это для него закончится. — Но смертельно-опасная.

— Договор на служение у нас с Нариссой вышел совершенно случайно. Она переходила из ранга Свирепый на Непревзойденный, перестраивалась и менялась. В таком состоянии ее нашли Снежные Волки, вожак которых хотел стать Высшим в тех землях. Нарисса должна была сразиться с ним за статус, но переход на следующий уровень подкрался слишком скоро, сыграв с ней злую шутку, — в моем рассказе нет и слова лжи, все было так, как я и говорю, — ее я встретил почти бездыханную, истерзанную, но не проигравшую, — рука сама потянулась к сложенному капюшону, проводя кончиками пальцев по гладким, прохладным чешуйкам, — она растерзала и отравила волка, заставив его подчиненных принять себя и свой статус Высшей.

— Ш-ш-ш-ш! — подтвердила мои слова Нарисса, поднимаясь и демонстрируя себя авантюристам во всей красе, лишь в минимальном ее размере.

— Я выходил Королеву, окутал ее своей ледяной магией, вливал в нее энергию стужи до тех пор, пока раны не начали затягиваться. Хотел уйти, оставить ее в убежище, но Нарисса высказала свое мнение, раскрыла узор сущности и сама вручила мне свою жизнь и будущее, став фамильяром.

— Значит, это договор не по принуждению, а по долгу жизни, — чуть улыбнулась Жрица, смотря внимательно в змеиные глаза, отмечая: — думаю, сир Риат, даже разорви вы с ней узы договора, она будет верна лишь вам.

На этих словах, в доказательство, Нарисса распустила кольца своего гибкого, статного тела, оплетая меня, обдавая прохладой лед несущей чешуи. То, что она будет верна мне всю свою жизнь — знаю, и принимаю. А также благодарю за службу, даруя возможность быть еще на ступень выше остальных. Ведь в отличие от высших зверей всего мира, у Королевы Кобры есть одна особенность, дарованная мной, как Князем Севера. А именно — человеческий облик, которым кобра может пользоваться тогда, когда я нахожусь неподалеку.

— Раз мы все это выяснили, — отмахнулся от разгаданной тайны полуифрит, — то забыли, — а потом все так же, с напором и требованием: — древко отдай! — настаивал он, смотря на Сиринию, молчаливо с ним соглашающуюся. Не став распалять злость Этиора понапрасну, отдал древко Копья, интересуясь:

— Куда теперь, майнэ Жрица? — дева Света, легким движением руки, убрав все со стола, разложила карту, приложила длань, окутанную молитвой к Владыке, и показала на проявившуюся точку, которая переливалась золотым свечением, указывая путь.

Путь лежал в самый нелицеприятный город моих владений Зандр, туда, где родился, вырос и чуть не погиб Айон. Город небольшой, также вхож в королевство Эния, но стоящий ближе к границе Сетии. Славится он частыми набегами Жестоких и Злых зверей, нападающих по большей части на пригород, чем на сам город. Гарнизоны и дозорные помогали, чем могли, но что они простые люди, без магии, могут сделать Злым и Жестоким? Ничего.