Дракон, дитя молний и грома, старший принц и наследник престола, владел не уступающей Шадару техникой, не оставляющей противников равнодушными. По велению хозяина, по режущей кромке, окутывая и покрывая лезвие, побежали резвые разряды молний, готовых в любой момент сорваться и устремиться к противнику. Молниеносный взмах, вторящий выпаду Шэда и несущиеся вперед птицы, поющие трель небес, не с первого раза настигающие неуловимого, сокрытого в тумане мастера, все-таки находят свою цель, материализуя его, отменяя технику Воздушных шагов.

— Покров Молний, — называет мастерство дракона Князь, чуть склоняя голову в поклоне и дани уважения ее создателю, — слышал об умениях наследника Небес.

Ответный поклон Шеду, его мастерству, и снова атака, спешная, уловимая только выдающимся на пути меча мастерам, способным в потоках воздуха рассмотреть несущуюся вперед фигуру принца, с клинком в руке, занесенным для выпада. Скорость, подобна божественной, и режущий грань Добра и Зла клинок, окутанный трепетом туч в разгар бури, стремится настигнуть противника и поразить его, покорить и победить.

И казалось, жаркие, жгучие молнии уже жалят противника, окутывая сетью и паразитируя, как кровавая лоза, но нет. Заливающиеся пением молнии, невероятно быстро несущиеся вперед, предвкушающие жаркий, полный страсти танец, переплетенный с криками и мучениями мечника, в мгновения ока покрываются корочкой тонкого льда, падая на каменную гладь арены, звонко разлетаясь на части, обращаясь мелкими осколками, блестя гранями под солнечными лучами.

— Лёд, — вспомнил дракон, — как я мог забыть, — с упреком самому себе сказал он, протягивая руку вперед, призывая и возвращая молнии в клинок, — учту на будущее, Риат-сама, — и сделал шаг вперед, резко, подобно раскатам и росчеркам сине-фиолетовых вспышек на хмуром небе, оказываясь около Шеда, уже его поджидавшего.

Снова лязг и скрежет, искры и вспышки столкновений, то там, то тут, в разных концах арены, сопровождаемые трелью молний и холодом льда, заставлял зрителей замирать в предвкушении, строить догадки, чья же техника окажется достойной. Но бой, затянувший дракона и дюра, не спешил их отпускать, ведь кроме битвы школ, есть еще одна цель, точнее загадка, которую хочет разгадать дракон. Не просто так он принял участие в Турнире и даже не из-за просьбы отца-монарха, стоящего по правую руку от Жреца Пресветлого. А из личного, присущего почти всем драконам любопытства.

Шэд Риат — это имя, как и сам мечник, окутан тайнами и загадками, которые так любит раскрывать Киришима. И именно с этой целью, узнать, кто же он на самом деле, Тено-доно вступил в круг арены замшелого, средней руки города Хварн. О юноше, скрестившим с ним клинки, известно очень мало, информация собрана по крупицам, и даже та, что известна, неточна́. Как в случае и с характеристиками. В том, что он мечник «А» уровня, дракон не сомневался, его мастерство он уже испытал на себе. Осталось выяснить достоверен ли уровень владения магией. Но сначала:

— Риат-сама выдающийся мечник, — чуть с поклоном говорит дракон, — ранг уровня «А», заслуженный, — делает шаг вперед, отводя клинок назад, за спину, поднимая его лезвием вверх, чтобы через долю секунды, в вихре молний и раскатов грома, обрушить гнев магии на противника, сразить его. Но, оказавшись напротив Шэда, молнии Киришимы встретили преграду в виде Щита Льда, принявшего на себя удар всей тяжести молний, поглотив ярость и бурю, его сопровождаемую.

По льду от столкновения с небесной стихией поползли лишь незначительные трещины, оставив на куполе только намек на внимание жгучей стихии. Этот выпад, скорую реакцию, и крепкий лед, не тающий под напором молний, можно было принять на уровень «Б», если бы не одна деталь.

— Замораживающее, — повторяет слова младшего брата принц, смотря на свои пальцы, покрывшиеся ползущим вверх инеем. Дыхание мороза, распространявшееся от Щита Льда, не только защищало мечника, но и поражало противника холодными эманациями, вводя в легкий паралич или оцепенение.

— Ваша похвала мне приятна, — ответил Риат, вновь навязывая бой Тено-доно, — но у нас бой, Киришима-сан, — сказал, уже смотря в глаза противнику, скрещивая с ним клинок, — моя стихия и владение ей, сейчас не так важно, — от этих слов, на самый миг, брови дракона подпрыгнули вверх, а во взгляде промелькнула догадка, — важнее то, что нас с вами объединяет, — и бой, жаркий, резвый, мелькающий перед глазами зрителей вспышками и искрами, продолжился.

А так же имела место быть беседа, рваная, завуалированная, полунамеками, но повествующая о некой миссии, в которой необходим предмет, благословленный Светлым Владыкой. Окольными путями, затуманенными фразами, обобщенными терминами, дракон и дюр пришли к единому решению, что нужно заканчивать этот бой:

— Последний удар!

Танец техник и стихий мог затянуться надолго, а время, как ни печально, имеет свои ограничения. Поэтому, в противостоянии льда и молний ставится точка. Клинки теперь лишь проводники. Одно лезвие несет на себе узоры стужи, пробирающей до костей морозом, опасно поблескивая гранями льда. Второе — рваные, в хаотичном порядке разбросанные, агрессивно-шипящие молнии, так и норовящие сомкнуться испепеляющей тело сетью. Осталось лишь дать волю магии, отпустив заклинания.

— Гнев Молний!

— Печать Льда!

Произнесли одновременно и Киришима, и Шэд, вливая в этот удар максимальное количество единиц маны. Под испуганное и одновременно восторженное: «Ах!» со стороны зрителей, защитный купол сотрясло столкновение льда и молний. Ведомый даром принца, раскрыв пасть, и рыча, на Шадара несся дракон, окутанный небесными разрядами. Каждая чешуйка и изгиб тела трещала и била разрядами. Дракон, ревущий голосом грома, формировавший в пасти шаровую молнию, был очень близок к тому, чтобы оставить от противника лишь угольки или пепел, лежащий на камне арены, но не в этот раз.

Летящий, с раскрытой пастью дракон, пылающий жаром и трепещущий порывами молний, встретил на своем пути покрытого льдом и окутанного снежными вихрями зверя, живущего исключительно на Северной равнине, ужасающего, пугающего даже самых отважных воинов и магов, закаленных сражениям и боями. Ледяная Кобра, сворачивая длинное, покрытое чешуей тело, защищала Шадара, и при этом одновременно атаковала Киришиму. Оскалив клыкасто-ядовитую пасть, раскрыв капюшон, змея распускала волны ледяного дыхания, покрывая и обращая в лед все, с чем поток столкнется.

Видя в фамильярах Ледяную Королеву Кобру, дракон удостоверился в мыслях, что Шэд Риат именно тот, о ком он и думал. Сила, способности и знания, которыми он обладал, никак не могли принадлежать молодому, пусть и талантливому юноше. За его личностью, как и предполагал дракон, скрывалась некая тайна, которая по кусочкам, словно мозаика, раскрывалась фрагментом вверх. Во врагах такого человека держать опасно, ведь если дракон не ошибся с выводами, то лучше быть с Шэдом заодно, чем ему и его покровителю противостоять.

— Я принимаю поражение! — отозвал своего громового спутника Киришима, — Риат-доно, титул Чемпиона и приз ваш! — легкий поклон и раскрытый веер, за которым была спрятана фраза, адресованная только мечнику: — передайте господину Князю мой поклон, Риат-доно, — и на этом откланялся, покинув арену.