Софи очнулась только ночью. У ее койки, на стуле, прислонившись спиной к одной из опор шатра, дремал Уильям Олридж. Стоило ей немного пошевелиться, и бывший инквизитор сразу же поднял уставшие веки.

— Генри? — Читаемый в глазах испуг и искренние переживания девушки за своего рыцаря тронули мятежника.

— Мне жаль, но он мертв. — Уильям склонил голову в знак уважения к павшему в бою врагу.

— Эдвард!? — вспомнила об оруженосце Софи.

— Оруженосец? С ним все в порядке. Мы отпустили его и отдали тела погибших гвардейцев. Я пообещал им обоим, что тебе ничего не будет угрожать. — Король мятежников и сам не заметил, как обратился к ней в непривычной, лишенной церемониальности форме.

— Мы проиграли? — Софи смотрела вверх, на сужающийся купол шатра.

— Да. Те, кто избежал плена, бежали за реку Трикс. Послезавтра мы займем переправу.

— Что будет со мной? — без капли страха в голосе спросила Софи.

— До тех пор, пока не закончится война, вы будете моей гостьей. Вас и остальных пленных переправят на один из островов Внутреннего моря. После войны, когда мы почувствуем, что нашим идеям больше ничего не угрожает, пленные будут отпущены.

— Благодарю за ваше милосердие. — Рука девушки нащупала висящий на груди талисман Гилберта, и по ее щекам потекли непрошеные слезы.

— Вашим здоровьем займется очень хороший врач. Ему можно доверять. Поверьте, он творит чудеса. — Уильям позволил себе коснуться руки своей пленницы.

— Вы очень добры. — Софи наклонила голову вбок и впервые с момента их прошлой встречи посмотрела ему прямо в глаза.

В них было столько боли и отчаяния, что Уильям не решился задать те вопросы, что запланировал еще до ее пробуждения.

Эдвард въехал в столицу, везя в телеге тела своих товарищей, укрытых когда-то белоснежными плащами. Как только лидер мятежников его отпустил, он помчался в их маленький лагерь и забрал самые дорогие сердцу вещи. Нашел он и письма своего господина. Конверт, адресованный отцу Генри, он убрал, не распечатывая. Усевшись на пень, на котором вчера вечером сидел сэр Гилберт, он читал адресованное ему письмо. На тонкие листы пергамента падали редкие капли слез.

В своему письме верному другу Генри Гилберт благодарил его за службу и совместно проведенные в трудах годы. Одним из листов оказалось рекомендательное письмо, в котором рыцарь просил нового командора гвардии рассмотреть возможность принятия Эдварда в ряды знаменитого подразделения.

Оруженосец давно заслужил свое место в братстве, но Генри не готов был отпускать от себя столь полезного и преданного ему человека, а сам Эдвард никогда за себя не просил. Вторая часть письма была посвящена Кире и ее сыну Грегори. Рыцарь просил товарища помочь им добраться до лесных герцогств. Эд не знал наверняка, но догадывался, что в письме к отцу Генри просил того покровительствовать этой семье.

Покачиваясь от тряски, вызванной городской брусчаткой, телега въехала во двор гвардейских казарм. Рыцари вышли вперед, удивленные неожиданным появлением Эварда. Оруженосец натянул поводья и спрыгнул на землю. Обойдя телегу, он скинул плащи, скрывающие тела гвардейцев.

Всех павших членов отряда похоронили прямо здесь. Возможно, Генри Гилберт и желал бы быть похороненным в семейном склепе, но, лишившись титула, он утратил на это право. Могилы получились скромными, но слава о великих воинах быстро облетела весь Ортос, превратив место захоронения в достопримечательность, посетить которую стремился каждый житель столицы.

Брайан Клири с радостью принял оруженосца в ряды гвардии. Белый плащ и новые доспехи очень шли Эдварду. Исполняя волю друга, он появился на пороге дома, когда-то восстановленного руками сэра Гилберта. Прощаясь с Генри, хозяйка дома понимала, что тот уже не вернется, и оттого вынесла новость о его гибели достаточно стойко. Эд помог Кире и ее сыну благополучно добраться до дома Гилбертов.

Еще издалека увидев белый плащ, сестра Генри выбежала на крыльцо, замерев в ожидании возвращения своего горячо любимого брата. Оруженосцу предстоял ряд тяжелых разговоров. Вопреки ожиданиям сэра Гилберта, отец принял решение сына и не осуждал за выбор, стоивший тому титула. Кира и Грегори поселились на территории их поместья. Эдвард же, в связи со своей новой должностью, обязан был вернуться в готовящуюся к осаде столицу.

Победа на полях Холанда окончательно перевесила чашу весов в пользу мятежников. Когда новость о поражении дошла до армии генерала Портера, количество дезертиров в его воинстве стало расти в геометрической прогрессии. Почувствовав панические настроения в рядах врага, Сварн повел свои войска на прорыв. Риск себя оправдал, и мятежники благополучно вторглись в лесные герцогства.

Утларг получил письмо Уильма, предписывающее ему пресекать любые потуги его воинов к мародерству и немотивированной жестокости по отношению к мирному населению. Полностью исключить подобные инциденты не мог ни один приказ, но в какой-то мере он все же сдерживал солдат от излишних безумств.

К тому же непререкаемый авторитет Сварна играл свою роль. За время войны тот стал главным символом своего народа. Воины чуть ли не умоляли его официально принять титул воеводы. Агния и Валису не очень устраивало возвышение лидера трущоб, но даже они вынуждены были признать его заслуги.

Малочисленные силы лейтенанта Уайтхола шли бок о бок с утларгами. Большинство герцогств лесного царства сдавались без боя. На севере войско Уильяма успешно продвигалось вперед, встречая лишь редкие очаги сопротивления. Река Трикс оказалась далеко позади.

Стараясь не давать Ортосу времени на восстановление сил, мистер Олрилдж разделил свою армию на две части. Король самолично возглавил поход северян на Лонд, в то время как древние под руководством Белозара отправились на запад, чтобы занять знаменитую академию целителей.

Триумфальное возвращение Чарли Рокуэла в свою альма-матер обошлось практически минимальной кровью. Покидая ее стены около десяти лет назад, доктор не мог представить себе ситуацию, при которой сможет вернуться. Среди пленников он узнавал лица многих профессоров, преподававших еще во время его обучения.

Осада Лонда длилась не дольше месяца. Горожане открыли ворота новым властителям этих земель, а бургомистр вынес Уильяму ключи от города. Судьба мистера Кэмбела так и не была решена. Рассмотрение его дела было отложено до лучших времен после окончания войны. Посыльный доставил Итану письмо от находящегося в заточении Артура. В нем дипломат просил проследить, чтобы предоставивший им убежище во время бегства из казематов инквизиции трактирщик был щедро вознагражден.

Мистер Кэмбел казался абсолютно безразличным к своей судьбе и беспрекословно подчинялся любому решению. После взятия Лонда он вновь оказался в клетке, в которой не так давно стал свидетелем смерти своих товарищей. Кэр ощущал себя некомфортно в этом городе купцов. Слишком свежи были воспоминания о застенках инквизиции и потере друзей. Те же чувства испытывали Грин, Ингрид и капитан Хольт.

Рэджинальд лично передал вознаграждение трактирщику Колину, да так и поселился в его заведении. Запершись в отведенных ему на втором этаже покоях, он окунулся в объятия собственной зависимости. Дункан и Ингрид искали любой повод, чтобы покинуть этот проклятый ими город.

Восстановив силы и перегруппировав войска, Уильям повел доверившихся ему людей дальше на юг. Две армии мятежников воссоединились на перекрестке трех трактов, один из которых вел на восток, прямиком к столице герцогства.

В расположение войск прибыл и Родрик Грей. Итан не мог не отметить, как его другу идет ощущение собственной власти. Свежее, ухоженное лицо, ясный, горделивый взор. Не гнушался он и богатых красивых одежд. Интендант точно нашел дело своей жизни и теперь почивал на лаврах правильного выбора.

Вновь объединившись, воинство мятежников двинулось маршем на Ортос. Серые плащи уже не решались вступать в бой на открытом пространстве. Верховный магистр приказал всем верным слугам Создателя явиться в Ортос.