— Никто не обещал, что будет легко. Мы и так многого добились. Отправимся в Норфхол и через несколько дней начнем вторжение! — Громиле Джеро, успевшему погрузиться в изучение аурлийского языка, не терпелось оказаться на суше.

Корабли аурлийцев не были приспособлены к его габаритам, и в чистом поле он чувствовал себя куда увереннее, нежели на узких и невысоких палубах.

— Мои шпионы сообщили, что войска церковников расквартированы вблизи Лонда. С ними девушка, которую называют леди Софи. Говорят, ей не больше восемнадцати лет. Судя по всему, верховный магистр хочет использовать ее для сплочения своих воинов и поднятия боевого духа, — сообщил последние новости Артур.

— Значит, от нее стоит избавиться в первую очередь, — предложил Джонатан.

По пятам за ним по-прежнему следовал Хорив. Мистер Норрингтон действительно привязался к мальчишке. Сам того не замечая, он учил его всему, что знал, а благодарный ученик внимал каждому его слову.

— Мы не будем охотиться за девчонкой. Наш враг — Ортос, а не юная дева. Мы что, хотим прослыть трусами, испугавшимися юбки? — наотрез отказался от этой идеи Уильям.

— Не стоит недооценивать роль символов, — предупреждающе проговорил хорошо знакомый с историей континента мистер Кэмбел.

— Га-либ, получилось что-нибудь выяснить при помощи пленников? — доктор Рокуэл нарочно сформулировал свой вопрос именно так, чтобы избежать упоминания способа получения информации.

— Ничего особенного. В плен попадались лишь рядовые солдаты. Ортос не балует южан лишней информацией о своих планах, тем более обычных воинов. Пара простых, скучных человеческих жизней, ничего более. — Га-либ скривился так, словно кто-то заставлял его есть этих людей.

— Как обстоят дела на острове Хольта? — спросила Валиса, беспокоясь о своих людях.

— У них все прекрасно, госпожа. Остров вполне способен прокормить женщин и детей. Пока они находятся вдали от континента, им ничего не угрожает. Корабль от аборигенов принес сведения в Корквил незадолго до моего отплытия, — успокоил ее Артур.

Товарищи по мятежу провели на острове еще несколько дней, наслаждаясь последними днями мира. Кэр и Сирин каким-то чудом смогли найти на острове удаленное от общего скопления местечко и поселились там. Выяснилось, что древняя никогда прежде не купалась в морской воде. Небольшая, укрытая от чужих глаз бухта на короткий срок стала их личной обителью беззаботного счастья. Итан не позволил себе развеять возникшую идиллию пугающим откровением о происходящих с ним метаморфозах.

Соединившись с войсками древних и северян в Норфхоле, объединенная армия двинулась дальше на восток. Ко всеобщему удивлению, воинство мятежников не встретило на своем пути абсолютно никакого сопротивления. Даже Прит, являющийся своебразными вратами на границе гор и равнин, оказался полностью безлюдным. Лишенный своих обитателей город выглядел пугающе заброшенным.

Старинная крепость была возведена много столетий назад тяжелым трудом тысяч древних. В ходе последней войны между утларгами и аурлийцами Прит стал последним очагом сопротивления аборигенов континента. После его падения народ древних распался на множество разных племен, надеющихся найти свое спасение на узких тропах северных гор. Мольбы их остались без ответа. Стены крепости были разобраны до основания, а победители не собирались щадить проигравших.

Отдохнув от изнуряющего марша через скалистые тропы и пополнив запасы провианта, армия продолжила движение на юг. Когда мятежники были у северной границы полей Холанда, разведчики принесли весть о том, что воинство Ортоса форсировало реку Трикс и сейчас находится в дне пути.

Уильям распорядился готовиться к сражению. Политическое значение исхода первой битвы было сложно переоценить. Каждый из офицеров мятежной армии проводил этот вечер по-своему. Га-либ молился богине смерти, посвящая все грядущие жертвы своего копья ее величеству.

За время пребывания на острове Хольта доктор Рокуэл значительно пополнил запасы неизученного до конца яда и сейчас пропитывал лезвие своего клинка смертельно опасной жидкостью. Теперь было достаточно легкой царапины, чтобы его противник неизбежно погиб в мучениях.

Артур допоздна засиделся за столом, разбирая последние донесения своих шпионов.

Все связанные отношениями офицеры пытались разделить последние часы с любимыми.

Из всех лидеров восстания лишь Джонатан Норрингтон позволил себе уснуть сном младенца.

Утром следующего дня Итан и Сирин стояли в первых рядах объединенного воинства, наблюдая за тем, как ветер сгибает греющуюся на солнце траву полей Холанда. Центр воинства мятежников заняли северяне. Уильям был уверен, что яростные шовбурцы не побегут с поля боя даже при худшем стечении обстоятельств. Правый фланг был окрашен в зеленый цвет плащей моряков герцогства Корд. Левый же фланг заняли древние во главе с Белозаром и его отцом. Кэр упрашивал Сирин не участвовать в сражении, но древняя наотрез отказалась отсиживаться в Прите.

Заняв боевое построение, мятежники ожидали своего врага, вглядываясь в бесконечный горизонт обширных полей. Вскоре границу неба и земли разделила тонкая нить авангарда армии Ортоса. Генерал Томас Мур осознанно приказал своим людям форсировать реку Трикс, чтобы у солдат было меньше мыслей о возможном бегстве или дезертирстве. Когда две армии выстроились друг напротив друга, из рядов серых плащей выехал воин, сжимающий в руках белый флаг.

Старший сын верховного магистра Коннор смело подъехал прямиком к первым рядам армии мятежников. Надменный взгляд скользил по лицам еретиков, рискнувших бросить вызов самому Создателю. Его недрогнувший голос возвестил о желании главнокомандующего провести переговоры. Уильям выехал ему навстречу и после недолгих раздумий дал свое согласие.

Между молотом и наковальней в кратчайшие сроки был раскинут шатер. В качестве парламентеров со стороны восставших выступили Артур, Белозар, барон Свон, Итан и, разумеется, король Олридж. Идущий впереди группы парламентеров Кэр аккуратно отодвинул полог шатра, опасаясь засады.

За перенесенным на поле деревянным столом сидело три человека. Седой воин, возглавлявший переговорщиков Ортоса, занимал место между двумя диаметрально противоположными по внешности мужчинами. Итан быстро сообразил, что говорить от имени верховного магистра будет полководец его личной армии сэр Томас Мур. Вошедший в палатку барон Свон слегка склонил голову, приветствуя рыцаря, и тут же получил ответную любезность.

Молодой человек, вальяжно развалившийся в кресле по левую руку от генерала, создавал впечатление абсолютной беззаботности. Растрепанные светлые волосы спадали на покрытое ровным загаром лицо. Взгляд лишь на секунду задержался на лице лейтенанта и быстро перешел на появившегося в шатре Уильяма Олриджа, которого не отпускал до конца встречи.

Второй мужчина, скрывающий свое лицо под капюшоном, при появлении мятежников не проявил ни единой эмоции. По его остекленевшему взгляду можно было подумать, что мужчина не дышит, но раздавшийся щелчок разубедил Кэра в его предположении.

Инквизитор поднял голову, и его глаза медленно начали переходить от одного лидера бунта к другому. Раздался второй щелчок, и Итан смог разглядеть, как священнослужитель сдвинул одну из бусин своих молитвенных четок. Когда его взгляд остановился на лейтенанте, сердце Кэра охватила тревога. Он не знал имени сидящего напротив человека, но смутные догадки уже начали проникать в его голову.

Позади расположившихся за столом мужчин стояла светловолосая девушка с ярко-голубыми глазами. Итан помнил о докладе людей Артура, но предполагал, что леди Софи — лишь формальный символ и до серьезных дел ее никто никогда не допустит. На шаг позади нее стоял рыцарь, в глазах и осанке которого сразу же читалось внутреннее благородство.

Свободные места за столом заняли Уильям, Белозар и барон Свон. Мистер Кэмбел и Кэр остались стоять немного позади, что позволяло им лучше контролировать то, что происходит в шатре. Какое-то время собравшиеся молча изучали друг друга.