Корабли благополучно добрались до Норфэнда. Миссию можно было назвать успешной, и мятежники сожалели лишь о том, что в Баргоу им не удалось застать еще и Коннора. Совершив горный переход до Прита, Кэр посчитал своим долгом сообщить Уильяму о тех зверствах, что они учинили в маленькой безымянной деревушке.

Сделал это Итан, когда они с мистером Олриджем оказались наедине, не желая выносить порочащее Артура Кэмбела действие в публичное пространство. К тому же Кэр хотел, чтобы у Уильяма было время все хорошо обдумать, прежде чем принять решение. Аурлиец тешил себя надеждой, что, отомстив, мистер Кэмбел вернется на праведный путь. Король Олридж выслушал своего друга, но хорошенько поразмыслить над сложившейся ситуацией ему просто не дали.

Вести о гибели инквизитора и Оуэна Корда быстро достигли Ортоса, и многие сторонники верховного магистра начали задумываться о том, как им строить свое будущее после войны. Карла Грифитса не любили и боялись, но признавали его значимость на политической арене абсолютно все. Он был живым воплощением непреклонности инквизиции.

Полученные из плоти мистера Грифитса сведения позволили мятежникам нанести несколько некрупных, но болезненных ударов по жизненно важным точкам в тылу противника. Парламентер со стороны Ортоса прибыл под стены Прита, держа в руках белый флаг.

Томас Мур и Уильям Олридж встретились для переговоров посреди бескрайних просторов полей Холанда. Разговор был сугубо конфиденциальным, и в шатре они находились лишь вдвоем. Стоявшие в отдалении свиты двух лидеров настороженно изучали друг друга и держали руки на оружии до тех пор, пока встреча не подошла к концу. Каждая из сторон ожидала подвоха и западни.

Каждый думал, что вот-вот услышит топот копыт, а на горизонте появится быстрая конница неприятеля. У этих опасений было вполне резонное обоснование. И Ортос, и мятежники действительно заготовили страховочные отряды, но сегодня они остались без дела.

Уильям Олридж вышел из шатра и ловко вскочил в седло своей лошади. Томас Мур вышел вторым, и оруженосец подставил табуретку, помогая ему оседлать свою. Главы двух армий пришли к соглашению. Генеральное сражение должно было пройти прямо здесь, на полях Холанда. Для сторонников Ортоса это было местом прошлых побед, а для мятежников шансом на реванш.

Всю неделю, оставшуюся до дня, на который было назначено сражение, Итан испытывал трудно объяснимую тревогу. Война могла закончиться в самом скором времени. Когда ее конца не было видно, Кэр не сильно тревожился за свою жизнь. Более того, он был уверен, что, скорее всего, найдет смерть в одном из бесконечных боев. Теперь же, когда у этого ужаса был виден конец, он очень хотел выжить. Аурлиец мечтал увидеть тот новый мир, что им придется построить.

Итан замечал, что излишняя нервозность охватила не только его. Каждый справлялся с беспокойством по-своему. Капитан Хольт продолжал топить свою горечь в вине. Дункан и Ингрид хотели провести как можно больше времени вместе, и их редко можно было заметить на общих застольях. Уильям постарался с головой уйти в планирование грядущего сражения. Даже Га-либ стал чаще проводить время в своей медитации.

Артур появлялся лишь на заседаниях совета. Последнее время он страдал от головных болей и был частым гостем доктора Рокуэла. В приподнятом настроении духа оставался только Чарли, хотя теперь к нему чаще обращались по имени Белозар. Хорив уговорил мистера Норрингтона дозволить ему участвовать в битве, и теперь бывший убийца выжимал все соки из своего ученика, доводя его мастерство до высочайшего уровня.

Кэр проводил много времени с прибывшим с юга Агнием. Аурлийцу стоило больших трудов уговорить Сирин не принимать участия в сражении и отправиться в Монтпик, чтобы позаботиться о Валисе. Сидя за кружкой добротного шовбурского эля, Итан и утларг с улыбкой вспоминали неловкость их первой встречи, размышляя о том, как много воды утекло с тех беззаботных времен.

Значительных изменений на южном фронте не происходило. Армия Сварна смирилась с тем, что в лесные герцогства ей не пробиться, и теперь воздвигла настоящую стену на границе пустыни. Была некая злая ирония в том, что первым отстроенным утларгами в Аурлии сооружением стала именно крепостная стена. Кэр размышлял о том, что пройдут годы, лидера трущоб Камграда давно не будет в живых, а стена так и будет носить его имя.

Накануне битвы друзья собрались в тронном зале Прита на последний совет. Северные бароны рвались в бой. Они вновь, как и во время первого восстания Олриджа, почувствовали шанс на победу и не готовы были его отпускать. Племя Белозара отдало бы что угодно за возможность покинуть свои пещеры и жить на поверхности, не опасаясь преследований. В этот вечер за столом присутствовали все, кто еще оставался в городе. Пришел даже капитан Хольт и на вид выглядел достаточно трезвым.

Каждый заучил порядок своих действий на завтрашний день так, чтобы он отскакивал от зубов. Северяне брали на себя основной удар, заняв позицию в центре. Правый фланг закреплялся за моряками исчезающего с карт герцогства Корд. Левый же возглавляли Белозар и Агний, ведущие за собой армию древних.

Га-либ и Ингрид взяли на себя руководство той немногочисленной конницей, что имелась в распоряжении мятежников. Услышав сигнал, они должны были ударить в тыл армии серых плащей, отрезав им путь к отступлению. С недавних пор Итан занимал должность тысячника в воинстве Олриджа, но на сей раз Уильям освободил его от этой обязанности, шепотом попросив задержаться после общего собрания.

— Я прошу всех вас проявить гуманность в отношении пленников и тех, кто только собирается сложить оружие. Эта война подходит к концу, и вскоре нам придется строить новый мир. Будет гораздо легче это сделать, если вокруг нас не будет витать ореол кровожадных убийц, — сказал король Олридж, но все за столом понимали, что его слова обращены к одному конкретному человеку.

— Мои люди пленных не берут, — без вызова, но громко и четко сказал мистер Кэмбел.

— Ты первый назвал меня своим королем, Артур. Твой король отдал тебе приказ. Изволь его исполнять.

— Да, ваша светлость, — машинально ответил дипломат, но каждый мятежник понял смысл его ответа.

— Что делать с высокопоставленными пленниками? Их мы тоже пощадим? — спросил мистер Норрингтон.

— Томас Мур, Генри Гилберт, Коннор, Калеб и леди Софи должны умереть при любом раскладе, — снова заговорил мистер Кэмбел.

— Мы не убиваем женщин, Артур. Ты же сам учил нас милосердию в те далекие дни, когда война только начиналась, — ответил на высказывание дипломата Кэр, желая прервать повисшую паузу.

— Я ошибался и рад, что научился это признавать. Это зло пустило слишком сильные корни. Необходимо избавиться от всех, кто представляет опасность. Эта девушка — символ церкви. Ее следует убить в первую очередь, — в голосе Артура не было жестокости, лишь холодные оттенки беспощадной логики.

— Давайте представим, что мы победили. Что тогда? Нам достанется разрозненный мир, наполненный хаосом. Вера людей не исчезнет по щелчку пальцев, Артур. Мы уже потеряли Еву Харт. Кто вместо нее займет место верховного магистра? Кто поможет объединить сторонников церкви и тех, кто сейчас подчиняется нашим приказам? Мне довелось узнать, что из себя представляет леди Софи. Думаю, если удастся взять ее в плен, я смогу уговорить ее позаботиться об оставшихся сторонниках церкви, — слова Уильяма казались достаточно рассудительными.

— Что помешает ей поднять восстание? До тех пор, пока у церкви есть лидеры, вокруг которых может сплотиться народ, мира на континенте не будет, — не сдавал своих позиций Артур.

— Я принял решение, — ответил мистер Олридж тоном, не терпящим пререкательств, и в этот момент выглядел как истинный король.

— Давайте не будем бросаться резкими словами перед сражением. Возможно, для кого-то эти слова станут последними, — просипел барон Ласк.