— Война продолжается? У тебя возникло не слишком много проблем из-за меня?

— Война никуда не денется. Остальное неважно, главное, что я могу быть рядом, — подбодрил девушку рыцарь.

— Эдвард жив?

— Да разве с этим пройдохой может что-то случиться? Поверь мне, он еще напьется на наших похоронах, — рассмеялся Генри.

Софи впервые улыбнулась, но тут же поморщилась от нахлынувшей волны боли. Генри приходил к ней каждый день и буквально помог ей снова научиться ходить. Как и обещали врачи, через месяц Софи смогла покинуть город, самостоятельно держась в седле. Ее появление в рядах армии Томаса Мура вселило новую надежду в сердца воинов.

Несмотря на то, что девушка все еще с трудом владела мечом, в следующем бою отряд Генри Гилберта вел за собой авангард воинства церкви. Вопреки желаниям магистра, никто из девяти человек в выделяющихся из толпы белых плащах в этом сражении не пал. Поле боя в тот день осталось за Томасом Муром.

Возвращение командиров вновь заставило мятежников воспрянуть духом и прорвать смыкающуюся вокруг Прита осаду. Далеко не все, кто вернулся из казематов Лонда, сумел сохранить себя прежним. Рэджинальд Хольт сложил с себя полномочия адмирала, а его место занял Дункан Грин. Совершивший невероятную в столь короткий срок карьеру штурман разрывался между своими новыми обязанностями и попытками вытащить друга из той ямы отчаяния, в которую тот угодил.

Капитан не просто отказался от почетного звания, но и полностью отошел от руководства мятежом. Отныне его часто можно было заметить с бутылкой того или иного крепкого напитка. В боях он участвовал как рядовой пехотинец и словно нарочно искал смерти. Однако судьба раз за разом показывала ему, что имеет на него иные планы.

Артур Кэмбел вел себя строго противоположно. С холодной и суровой расчетливостью он собирал любые сведения о местонахождении инквизитора и Оуэна Корда. Собрав вокруг себя преданных ему бывших сторонников по сопротивлению, он сформировал из них новые диверсионные отряды. Его люди вселяли ужас в сердца жителей прибрежных земель Ортоса. Вопреки указаниям Уильяма, бывший дипломат, служивший прежде для всех образцом благородства и гуманизма, больше никого не щадил.

Попасть в плен одной из его диверсионных групп боялись абсолютно все. Любой — от рядового пехотинца воинства серых плащей до его генералов — предпочел бы лучше броситься на собственный меч, чем быть подвергнутыми нечеловеческим пыткам. Артур больше не улыбался. Озлобленный, он с особой жестокостью убивал всех, кто стоял у него на пути.

Положение южного фронта оставалось неизменным. Сварн и Ричард успешно удерживали южные герцогства под своим контролем, а выстроенный утларгом рубеж обороны выдерживал все попытки Ортоса нарушить границу. Чтобы инвентаризировать захваченный ресурс и обеспечить надлежащее снабжение армии, в Кадис из Корквила прибыл Родрик Грей. Ричард Уайтхол в своем письме Кэру сообщил, что интендант полностью оправился от того периода жизни, когда ему приходилось играть роль отшельника.

Сварну успешно удавалось удерживать в этом регионе значительные силы Ортоса. Пробиться в лесные герцогства не получалось, но и позволить церковникам отвести часть армии, чтобы усилить северный фронт, он не собирался.

Валиса осчастливила Агния, сообщив о своей беременности. Радостная новость на время заставила Агния позабыть о тех амбициях, что он питал в отношении должности воеводы утларгов. Рыжеволосый воин даже прекратил свои постоянные препирательства со Сварном, уступив тому право верховенства над их народом.

Опасаясь за здоровье Валисы, он заставил ее покинуть передовую и отправиться в безопасный Монтпик. Даже по взгляду утларга было заметно, как сильно изменило его ожидание предстоящего события. Всегда находящийся в первых рядах, громящий врагов своим тяжелым молотом, он теперь стал больше заботиться о собственной жизни.

Во время общих собраний за столом Прита Итану было приятно наблюдать за тем, как сильно преобразился Уильям Олридж. Из шокированного своим назначением инквизитора он постепенно превращался в истинного правителя. Ему ловко удавалось найти общий язык как с северным баронами, так и с утларгами. Будучи истощенными до предела, обе стороны противостояния старались избегать серьезных сражений. За последние три месяца Кэр мог припомнить новости лишь о трех или четырех мелких стычках.

Итан выпросил у Уильяма небольшой отпуск, чтобы вместе с Сирин отправиться в Корквил. Мистер Олридж согласился, но лишь при условии, что они подготовят подробный отчет о том, как обстоят дела у Кларка Кормака.

Ведя небольшой корабль по водной глади Внутреннего моря, Кэр вспоминал свое детство. Когда-то пределом его мечтаний было стать капитаном грузового судна. Теперь же эта мечта казалась абсолютной пустышкой. Хотя он не исключал возможности того, что, когда все это закончится, он займется именно этим делом.

Кларк встретил своих друзей с распростертыми объятиями. Искусный мастер оказался талантлив во всем. Стараниями его семьи, руководящей восстановлением города после штурма, тот преобразился до неузнаваемости. Кэру потребовалось провести всего несколько часов в столице своего родного герцогства, чтобы понять, насколько ее народ любит и уважает своего наместника. Вряд ли кто-то из их общих товарищей подошел бы на эту должность лучше плотника.

Изменился судостроитель и внешне. Кларк состриг свои длинные седые волосы, а в одежде стал отдавать предпочтение всевозможным оттенкам черного. Повязка на глазу придавала ему суровости, которая легко нивелировалась обаятельной и доброй улыбкой.

Отобедав в герцогском дворце, Итан и Сирин направились в сторону поместья семьи Кэрилов. Желтый покров усыпанного подсолнухами поля заставил Кэра погрузиться в воспоминания о тех временах, когда все было в разы проще. Чудесный мираж развеяла мысль о страшном сне, посетившем аурлийца в недрах города отступников.

Лишившееся ухода фамильное гнездо сильно поросло травой. Еще за обедом Кларк предложил Итану позаботиться о восстановлении его имения, но тот отказался, посчитав, что обязан заняться этим собственноручно. Разумеется, когда война наконец подойдет к концу.

Желание увидеть родной дом было не единственной причиной, по которой Итан попросил об отпуске. Данное лейтенанту Питеру Колгрейну обещание висело на душе аурлийца тяжким грузом, от которого он мечтал наконец избавиться. На следующий день после прибытия в Корквил Кэр оседлал лошадь и отправился на север. Уже к полудню он прибыл в деревню, в которой чуть больше двадцати лет назад на свет появился его друг. Староста поселка подсказал, как найти нужный дом.

Аурлиец едва сдержался, чтобы не выйти из себя, когда в ответ на трагическое известие родичи Питера проявили полное безразличие. Сидя с ними за одним столом, он не мог понять, почему его друг так сильно о них беспокоился. Это были неприятные, невежественные, резкие в своих изречениях и крайне самодовольные люди. Итан даже подумал, что они не заслуживают оставшегося от мистера Колгрейна наследства, но в последний момент все же выложил толстый кошель на стол.

Только оценив по звонкому звуку тяжесть упавшей сумы, Колгрейны оживились и впервые помянули своего кормильца добрым словом. Здесь были все деньги, что успели скопиться из жалования Питера, полученного за экспедицию. Кэр добавил и от себя, но сейчас уже откровенно жалел об этом. Лишь воспитание и природное презрение к скряжничеству остановило его от желания отсыпать часть злотых обратно прямо на глазах семейства Колгрейнов.

В свое поместье Итан вернулся, будучи глубоко разочарованным в людях. Между тем, дни, проведенные в Корквиле, стали лучшими из тех, что Кэр проживал в последние пару лет. Они с Сирин наконец смогли уделить время только друг другу. Сидя по вечерам у камина, они мечтали о днях, когда закончится война.

Между тем, никакой уверенности в том, что после этого они обретут заслуженный покой, не было. Где-то там, за бесконечными водами Внешнего моря, далеко на западе, сейчас набирал силу враг, подобного которому мир еще не видел. Враг, на фоне которого Ортос казался простым деревенским хулиганом.