— Рад приветствовать вас, бродяги, у нас в Вестаре, — как только управляющий скрылся в замке, обратился к нам Фолькор. — Пойдёмте, я покажу, где вы можете пристроить своего красавца, да и где сами жить будете, покажу…
— Ну что, в кабак идём?..
Как только мы после ужина завались в выделенную нам комнату в донжоне, — совсем неожиданно для меня, прозвучал вопрос Ивана. Я-то думал, что это мне его уговаривать придётся, слова нужные подбирал…
— Агееч, ты же свои пилюли пить перестал уже. Думаю, пара кружек пенного эля тебе не навредит.
Прежде чем ответить, старик по давней своей привычке поскрёб чисто выбритый подбородок, взглянул на разом вскочившую пацану и вопросительно-просяще уставившуюся на нас. И эти туда же. Только что с жалобным стоном рухнули на койки, а как про кабак услышали, разом об усталости забыли. Глаза так и горят. Но их-то как раз понять можно: какие у них на хуторе развлечения были? Но вот чтобы Иван…
— Так драться же придётся, — со вздохом заметил Агееч.
— Так это нам с Чэчем, — осклабился Полусотник, — ты из этого возраста уже вышел, можешь спокойно за столиком посидеть, никто тебе слова не скажет.
— Чё это, хочешь сказать, что я старый? — разом вскинулся старик, — Ещё на тебя посмотрим.
Эти слова заставили и меня расплыться в довольной улыбке. Подраться я любил и раньше не упускал такой возможности, а уж с этими волколаками сами боги велели. С того самого момента, как с этим Бёдмодом днём встретились, так кулаки и чешутся.
— А мы? Мы тоже хотим, — протянул Гнак.
— А то, чего они… так смотрят… Воображают себе… — поддержал, как мог, друга Джок.
А Миклуш только закивал яростно, поддерживая их. Кого мы растим?
Кабак, в котором любила устраивать вечерние посиделки стража и дружина Вестара, располагался в городе, неподалёку от ворот замка. Зал оказался полностью забит волколаками, сидящими за массивными столами на тяжёлых дубовых лавках.
— А мы думали, уже вы не придёте. Рады видеть у нас, — как только мы вошли, подскочила к нам фигуристая платиновая блондинка в белом переднике. — Специально для вас стол свободным оставили. Пойдёмте, я вас провожу.
Пока мы шли к столу, гам в зале стихал, сидящие за столом оборачивались и бесцеремонно нас рассматривали.
— Присаживайтесь, — предложила девушка, проводив к нам пустому столу, стоящему в центре зала. — Что пить будете?
— А принеси нам, красавица, для начала по кружечке пенного каждому, — бесцеремонно заглядывая в довольно открытое декольте, попросил Иван. — Ещё закусочки какой организуй: мяса там солёного да поострее, сыра копчённого, если есть.
— Есть. Сейчас всё будет, — улыбнулась довольно блондинка и тут же упорхнула.
Я, стараясь делать это как можно ленивее, осмотрелся и с особым удовлетворением увидел тут и Бёдмода, и Ансгара, стражника, встретившего нас у ворот города, и многих других, чьи изучающие взгляды ловил на себе сегодня днём. И удивился, увидев и Трюггви с Фолькором, сидящих за отдельным столиком в углу. Интересно, нам по кружке-то выпить дадут или сразу начнут?
Дали. Ждали мы недолго, и вскоре вновь появилась блондиночка, впечатлившая нашего Полусотника своим бюстом, легко неся в каждой руке по три кружки. А следом шла ещё одна с двумя большими блюдами с мясной и сырной нарезкой. Кружки тут оказались… взрослые, полуторалитровые. Бросив взгляд на соседний стол, увидел, что нет, это не только нас так уважили, такие же кружки стояли и перед другими посетителями. Сурово. Я посмотрел на Миклуша и только покачал головой: куда ему такую? Но говорить ничего не стал: зачем ронять авторитет пацана. Иван перехватил мой взгляд и успокаивающе улыбнулся, проактикулировав: «Я присмотрю».
— За веселье, — как бугор произнёс я первый тост. И мы дружно стукнулись кружками.
— А пойдём, побьёмся на кулаках, просто, без магических умений, а?
Как я только поставил ополовиненную кружку на стол и закинул в рот полоску, оказавшегося в меру солёным и перчёным, мяса, к нашему столу подошёл здоровенный, выше двух метров волколак. И предложил бой. Можно сказать, вежливо предложил, по-доброму. Не успел я ответить, как вмешался Агееч.
— Э-э, погоди, малыш, ты что, правил не знаешь? Прежде чем бугра на бой вызвать, ты должен кого-то из ватаги победить.
— Кого? — недоумённо прогудел тот.
— А хотя бы меня, — поднялся со скамейки старик.
— Так зашибу же, — как-то жалобно прогудела эта орясина.
— Зашибёшь, — тут же осклабился старик, — кружку пенного поставлю.
— Ладно…
— Эй, погодите! — тут уж вмешался Полусотник. — Красавица, скажи сколько в вашем малом бочонке литров эля.
— Тридцать…
— Слушай, малыш, чтобы биться веселее было, ставлю малый бочонок эля на победу Агееча. Ответишь?
Здоровяк как-то растерянно оглянулся на свой стол. А там, хорошо услышав нашу ставку, уже вскочили на ноги:
— Принимается! — заорал ещё один здоровяк. — Ставлю два бочонка в ответ!
— Принимается! — довольно ощерился Полусотник! — Вот теперь веселье начинается!
Арена в этом кабаке напоминала боксёрский ринг. В одном углу стоял скинувший свою меховую безрукавку волколак, а в другом — так и не снявший куртку Агееч!
— Сходитесь!
Волколак широко размахнувшись, бросился на Агееча, видимо, решив закончить бой одним ударом. Блин! Он, правда, думал, так просто расправиться с бродягой, пусть и старым на вид? Агееч ловко поднырнул под летящую руку и впечатал свой кулак прямо в солнечное сплетение парня, оказавшегося совсем не опытным кулачным бойцом. Того, конечно, не откинуло — слишком большая масса тела для удара Агееча, зато согнуло капитально. Не теряя ни мгновения, старик обрушил своё предплечье на толстый затылок парня. Этого хватило — рухнул, как подкошенный.
— Да-а! — заорала хором вся наша ватага, вскинув руки вверх. — Да!
— Пойдёшь? — тронул за плечо Миклуша пацан, на вид его не старше.
Наш пострел тут же посмотрел на меня. Я кивнул.
— Э-э, погодите, — снова влез Иван, чувствуя себя в этой атмосфере как рыба в воде. — Что ставишь? Не пиво же.
— Мороженое⁈ — тут же предложил Фолькор, оказавшийся рядом. — Это такое лакомство, детям нравится.
— Я знаю, что такое мороженое. Миклуш, тебе понравится! Принимается!
И вот пацаны на арене.
— Давай, Миклуш! — заорал я, перекрикивая толпу.
— Давай, Миклуш! — тут же поддержала меня моя ватага. — Давай!
* * *
Друзья, кому не сложно, про поддержать мою книгу: «Чэч: Становление бродяги» на Субботней трибуне АТ. Ссылка на пост будет в комментариях.
Глава 19
— Подъём! Подъём, лежебоки!
Голос Ивана был бодрым до противного. А выпил он вчера не меньше меня, — вот что значит армейская закалка.
— Запустите в него подушкой кто-нибудь, — простонал я, переворачиваясь на другой бок и натягивая одеяло на голову.
— А чего сам не запустишь? — хохотнул Полусотник, стягивая с меня одеяло.
— Сил нет.
Признался я, уже понимая, что от меня не отстанут, и попытался сесть. Удалось. Хотя и с большим трудом. Что я при этом чувствовал, представляет любой мужик, хоть раз перебравший накануне лишка. Хорошо так перебрав и получив в нагрузку пудовыми кулаками по роже.
— Держи, дядя Чэч, — Миклуш, оказавшийся рядом, сунул мне в руку кружку. Непустую. Не с пивом и не со сбитнем. Да, какая разница? Пить хотелось так, что я, наверное, и к дождевой луже сейчас бы приложиться не погнушался. Тем более что на Валере вопросы глобального загрязнения ещё несколько веков подниматься не будут, не то что на Земле.
Жидкость оказалась прохладной, с приятной такой кислинкой. Залпом опустошив половину кружки, с облегчением, выдохнул.
— Откуда такая амброзия?
— А ты не помнишь? — удивился пострел, растягивая опухшие, похожие на пельмени губы в улыбке. — Ой.
Пацан приложил к ним ладонь и поморщился.
— Вот, а нечего над старшими прикалываться, — хмыкнул я, но не удержался и поинтересовался, — Сильно болит?
