— А чего-то это вы просто так бежите? — удивился Иван, посмотрев на нас с облучка фургона. — А ну-ка давайте удары отрабатывать, маной усиленные. Ты, Чэч, копьём, а ты, Миклуш, топором.

Кто бы мог подумать, что у десятилетнего пацанёнка уже будут два усиленных удара, один просто оружием, а второй конкретно топором.

— Я такое только у барчуков да графинчиков, которых с малолетства лучшие учителя обучают, видел — удивился Агееч. — И вот теперь в нашей ватаге.

— Чэч! Ты не бьёшь, а будто ладошкой… — Иван на миг замялся, глянув на Миклуша, — гладишь в общем. А ну-ка, малой, покажи бугру, как бить надо.

Тут вмешалось моё единение с лесом, сообщив, что неподалёку, на обочине рядом с входом в свою нору, среди травы стоит любопытный…

— Байбак! — негромко сказал я.

— Где⁈

В глазах мальчишки загорелся огонёк охотничьего азарта. Он у нас теперь самый главный по добыче мяса в дороге. Нам за сусликов уже такие крохи дают, что и за арбалетом тянуться лень, а мяса свежего хочется. Вот Миклуш нам его и добывает, убивая сразу трёх зайцев. Убрав топор в петлю на поясе, малой сдёрнул висящий на спине арбалет и тут же принялся взводить тетиву. Это нас так Иван оружием нагрузил.

«Хочешь быть хорошим бойцом, — по въевшейся в подкорку привычке, полусотник из нас всё бойцов готовил, — привыкай к весу персонального оружия. Он у тебя, как родной, чувствоваться должен»,

— Вон там, у кочки, видишь?

— Да.

— Действуй.

Негромкий хлопок. Вылетевшая молнией стрела пробила суслика на сквозь. Но грызун был всё ещё жив.

— Попал!

— Молодец! А теперь иди добивай. И неси добычу Агеечу, пусть старик тоже делом займётся.

Может показаться, что мы приучаем Миклуша к излишней жестокости. Я бы с этим согласился, живи он в моём родном мире, но мы на Валере. А Проклятая пустошь уже оставила его сиротой и самого в любой момент прибрать может, если пацан не будет готов дать ей отпор.

Тут пришло сообщение о полученном опыте, а перед глазами на миг появилась моя белобрысая ушастая совесть, молча осуждающе покачала головой и исчезла.

«Ну а что я могу сделать? — мысленно крикнул ей вдогонку. — Я не эльф какой-нибудь одной травой питаться, мне мясо надо. И пацану оно для роста нужно, а то заморышем хилым вырастет». Но ответом меня никто не удостоил. Да я и не ожидал особо. Некромант, когда я рассказал ему о своей призрачной напасти, только капюшоном недоумённо покачал.

— Никогда о таком не слышал. Да я вообще об эльфах немного знаю, всё больше о нежити да о демонах. Одно скажу, у эльфов об этом лучше не спрашивать. Они и так к нашей расе недружелюбно настроены, а тут такое. В лучшем случае просто голову отрежут, чтобы потом изучить в спокойной обстановке. А то распнут вниз головой в своём лесу, сделав сотни надрезав на теле, чтобы привлечь насекомых и мелких падальщиков. При этом при помощи заклинаний будут поддерживать тебя в сознании, да и полечивать. Или чего другое придумают. Эльфы — те ещё затейники. И чего они нас некромантов не любят? Конкуренции не терпят?

Обрадованный возможной перспективой, я решил, что ну его нафик, мне ушастая не мешает, как-нибудь уживусь. Тем более, я ещё один эффект интересный заметил и её присутствию приписал. Когда мы всей ватагой травы начали собирать, чтобы запасы Агееча пополнить, я вдруг нужные стал быстрее, чем обычно находить. Они словно подсвечивались. Но никакого нового ботанического умения у меня не появилось.

— Бугор! — крикнул, уехавший вперёд, пока мы тут на байбака охотимся, Иван. — фургон впереди.

Моя паранойя тут же сделала стойку. Я ещё не забыл переживания почти двухмесячной давности, когда в любой момент ждал нападения. А, главное, непонятно за что и непонятно кого. Догадки, конечно, были, но вот именно, что догадки, и лично для меня неубедительные. Но как успокаивал Агееч: «В пустошах и за меньшее убить могут, невзирая на кодекс бродяг».

— Миклуш, живо вовнутрь и сиди там, пока не позовут.

— Понял.

Едущий впереди фургон был побольше нашего и тащила его пара волов. Как я это определил, не заглядывая им под хвост? Так по рогам. Они были гораздо больше, чем у нашего Бурого. Вот только оружие это, грозное на вид, было скорее декоративным. Кастрация быков не проходила даром, они теряли свой воинский дух и уже не были надёжными помощниками и защитниками караванщиков и бродяг. Именно поэтому в стаде Шрама были только быки, потому и нам достался.

Так вот, хотя и тащила фургон пара волов, ехал он медленно. Очень. Это и настораживало.

— Арбалеты только не взводите, — шёпотом предупредил нас с Иваном Агееч. Полусотник был уже в курсе нашей истории и потому приготовления воспринял с пониманием. — Может, там простые караванщики или бродяги. Нечего их сразу смущать. Ещё за крыс нас примут, что бродяг ради душевников режут, греха не оберёшься.

Скоро мы фургон догнали, но никто из него не выглянул, с облучка не показался, рукой нам приветственно не помахал. Что добавляло напряга. Решили обгонять, не плестись же за ним. Благо фургон тащился почти по краю дороги, и мы могли его объехать, не съезжая на обочину. Приготовились.

На облучке сидел молодой мужик, скорее даже парнишка, чернявый, давно небритый, но щетина ещё не успела вырасти в бородку. И он спал, свесив голову вперёд. Теперь понятно, почему фургон так тащится. А ещё парнишка был грязный. Лицо, куртка, штаны всё было в бурых пятнах. Очень напоминающих запёкшую кровь. Я проверил его статус.

«„Григ 'Шустрый“».

Уровень: 19.

Раса: человек. Фракция: Свободный бродяга.

Статус: Бродяга ватаги Ваха'.

Мда. А где остальная ватага?

— Не спи, бродяга, сезон дождей приснится — штаны намочишь!

Не очень громко крикнул Агееч, желая разбудить, но не напугать парнишку. Согласно кодексу, мы не могли проехать мимо и не поинтересоваться, всё ли у него нормально и не нужна ли какая помощь? Парнишка вздрогнул всем телом, вскочил на ноги и чуть не грохнулся.

— Спокойно, парень, — в голосе старика послышалась твёрдая, но одновременно успокаивающая интонация. — Мы бродяги из ватаги Чэча, кодекс уважаем и блюдём. Тебе помощь нужна какая? И где твоя ватага, парень?

— Здрасте, — парнишка вновь плюхнулся на лавку облучка. — Помощь?.. Попить дайте, а. А ватага… Нет больше ватаги. Тела вон в фургоне лежат. Домой в посёлок везу.

— Сейчас, парень, я сбитня тебе горячего налью, он поможет. Позволишь в фургон заглянуть, удостовериться?

Через несколько минут мы с Агеечем сидели рядом с парнишкой и слушали его сбивчивый рассказ:

— Алхимик наш местный, Агафон, Вахе заказ дал. Простой заказ-то, змеиных голов как можно больше за неделю нарубить. Сейчас, весной у них яд самый ядрёный, Агафон его для мазей лечебных использует. Он и ларь специальный выдал, чтобы, значит, головы свежими сохранить. Да и монеты Агафон не жалел, по пять медяшек за голову обещал. А мы что? Дело привычное. Ваха место змеиное знал. Вот и поехали. Два дня охотились, кроме змей ещё стаю шакалов да сусликов набили. А вчера вечером, когда всей ватагой в лагере ужинали, вдруг ану с детёнышем выскочила…

Ану — так тут называли животное, очень похожего размерами и повадками на нашего бурого медведя, только эти были чёрные, как вороное крыло.

— А Шмыга, он у нас по жизни дурной был, взял да с арбалета в детёныша и стрельнул. Тот визжать. Ану сразу на нас бросилась. Шмыге ударом лапы шею сломала. И Куде следом. Бугор наш её копьём встретил, в грудь засадил. Только древко не выдержало веса, сломалось. Ану его под себя подмяла. Тут я с топором подскочил да обухом по башке бил, пока не сдохла. Я потом пацанов в фургон перенёс, да в одеяло завернул.

— Рисковый ты парень. А чего головы им не отрубил? Вдруг ночью бы встали твои ватажники?

— Так бугор попросил, когда отходил, его тело целым домой привезти. Последнее желание…

— Ну, ладно… Если ночью не поднялись, то днём-то точно не восстанут, а сегодня уже в посёлке будем…