— Ну что, пошли потихонечку? — спросил Агееч.

Над нашими головами висели две небольших сферы, в зависимости от желания владельца, способные испускать конус света разной ширины и цвета в ту сторону, в которую смотришь. Сейчас светлячки горели красным, который не так сильно слепит глаза, ставшие более чувствительными от воздействия бувова глаза.

— Пошли.

Первым, как самый мелкий, в ход, ведущий под землю, вошёл Агееч. Следом в трёх метрах от него я. А Иван замыкающим был. Светлячки как раз над их головами и горели. А ещё эти двое оказывается могли карты рисовать, были у них такие умения. Ну как карты — план-схемы скорее, но и то очень полезное умение, не даст нам заблудиться там, в глубине. А Миклуша вместе с котейкой мы оставили лагерь сторожить. Пацан, конечно же, надулся немного, но перечить не стал. Да и я его хорошо понимаю, тут рядом такое приключение, попробуй усиди. Но я его предупредил: если, когда вернёмся, его на месте не будет или уснёт, рассержусь и на хутор отправлю, а вместо него какого-нибудь гоблина возьму. Вроде проникся.

Ход, по которому мы спускались, шириной был чуть больше метра, а высотой больше двух. И он, если судить по гладкости камня, был явно рукотворный. Метров через пятьдесят мы увидели закуток, в котором, видимо, и стоял, помощник некроманта. Об этом же и свидетельствовала довольно большая куча костей и черепов.

— Осторожнее тут, — предупредил Агееч, довольно сноровисто перебравшийся через неё.

Мне стало не по себе, когда так и не найдя свободного участка, пришлось опустить сапог прямо на кости. Есть в этом что-то неправильное, что ли, когда приходится топтать останки тех, кто когда-то, как и я, радовался жизни, строил далекоидущие планы… А ещё резануло по душе, что знакомец наш, некромант, наверняка же мог их хотя бы в пыль обратить, но оставил тут, как какую-то никому не нужную кучу мусора.

— Думаешь, идти по слою костяной пыли не то же, что ступать по костям?.. — послышался сзади тихий голос Полусотника.

Видимо, я снова не заметил и вслух огласил свои мысли. Психика в разнос пошла?

— Вот поэтому я и считаю, что лучший вариант захоронения — это сжечь тело погребальном костре или хотя бы голову. Я не знаю, куда после этого отправится душа, но над телом уже никто не надругается.

— Мужики, — раздался спереди шёпот Агееча, — ну вы нашли место, о подобном лясы точить. Мы сейчас спускаемся туда, где нежити может оказаться целая толпа. Дай нам боги силы, хотя бы их упокоить окончательно, а совсем остальным время само справится.

Спускаться нам пришлось ещё довольно долго, а точнее, тридцать шесть минут. Агееч настоял на том, чтобы каждый время засекал, и в специальной вкладке интерфейса делал пометки на всякий случай. Времени займёт немного, а пригодиться может.

Коридор сразу после закутка с кучей костей резко изменился. До этого он просто плавно, под небольшим углом вёл вниз, а тут-то закручиваться начал в спираль, всё сильнее наклоняясь, то делал резкие углы под девяносто градусов и шёл почти горизонтально. Когда я спросил у Агееча, что он об этом думает, тот лишь буркнул:

— Я тебе гном, что ли, чтобы в этом разбираться? И не шахтёр. Вот вернёмся на хутор, расспрашивай их сколько угодно. Думаю, они тебе всё разъяснят. Внимание, вижу выход.

— … Внимание, вижу выход!

«Или это вход?» — пронеслась в голове дурная, неуместная мысль. Но мозг, видать, от перенапряжения, выдал: «А это с какой стороны посмотреть».

Мы остановились в двух метрах от прямоугольного, с виду, очень похожего на специально подготовленного для двери, проёма. Вот только от самой двери, впрочем, как и от её коробки, давно уже даже трухи не осталось, один лишь камень. Прямо напротив проёма, метрах в двух от него, была видна стена перпендикулярно идущего коридора или штольни. Я не силён в шахтёрской терминологии, и, хотя с гномами мне пришлось разок побухать, говорили мы в основном или об оружии и артефактах, или о тварях пустоши, или обсуждали барышень местного борделя. Так уж получилось, что барышни тогда занимали меня больше всего.

Так вот, даже в неярком красном свете фонаря было видно, что стена эта, в отличие от коридора, по которому мы спустились, обработана очень грубо. Никто не озаботился тем, чтобы стесать острые углы и выступы, сейчас сильно припорошённые пылью.

Я почувствовал прикосновение сзади к правому плечу. Обернулся. Иван молча жестами показал мне, что хочет пройти вперёд. Пришлось прижаться спиной к стене, чтобы пропустить этого здоровяка. Постояли ещё несколько минут, настороженно вслушиваясь в тишину. А она была почти мёртвой: ни шороха мелких камешков, ни звонкой капели, ни завывания сквозняка. Тишина. Если не считать натужного сопения Полусотника, и почти неслышного дыхания Агееча. Наконец, Иван решил действовать. Так получилось, что сейчас он взял управление нашей группой на себя. А я и не против был, у отставного вояки боевой опыт, гораздо больше моего. Правда, по его же словам, в пещерах или на узких городских улицах биться ему не доводилось, всё больше на стене или на просторе под ней.

Показав нам жестами, чтобы мы оставались на месте, а не толпились сразу за ним, Полусотник, максимально далеко выставив перед собой щит, осторожно заглянул за угол. У меня тут даже сердце замерло. Не знаю, от чего, но показалось, что Полусотник всё делает неправильно, и, если за углом нас поджидает засада, Иван под неё сейчас конкретно так подставился. Но тут же постарался поглубже загнать панические мысли. Если уж отдал командование, выполняй, что велит лидер группы. Я покрепче сжал рукоять боевого молотка и только потом поймал себя на этом. Не надо так делать, только ещё больше себя сковываю и могу не успеть вовремя среагировать на угрозу.

Тем временем Иван уже смотрел в другую сторону.

— Пусто, никого не вижу, — выдал он полушёпотом. — Выхожу.

Сделав шаг вперёд, Полусотник тут же сместился влево. Агееч шмыгнул вслед за ним, только направо от выхода отошёл. Я же просто встал между ними и принялся осматриваться. Подземный коридор как коридор, я на таких в играх и в фильмах насмотрелся. Шириной метра два, высотой… Да примерно столько же. Иван, самый высокий из нас, если подпрыгнет несильно, шлемом точно достанет. Тёмный, мрачный, со свисающей с потолка паутиной, на которую налипла комками пыль.

Старик присел на корточки, разглядывая что-то на полу, покрытым довольно толстым слоем всё той же пыли. Что-что? Следы, конечно же. Из нас троих он единственный следопыт тут.

— Ходили, и часто. Туда и обратно, — выдал он, спустя несколько минут, — но, когда в последний раз, затрудняюсь ответить.

— А мы куда пойдём?

Вопрос, в принципе, важный. Но вот только я со своего места совсем не видел разницы: одна и та же картина, что слева от меня, что справа.

— Карта же у вас, прикиньте, куда примерно ведёт левая часть коридора, а куда правая.

Ага, судя по остекленевшим взглядам, в свои карты уткнулись оба. Ну значит, буду усилено крутить головой. Только тут ещё одна проблемка возникла: оба головы-то непроизвольно опустили, будто реальную карту в руках держат. А их светлячки, чутко реагируя на направление взгляда, теперь светили точно в пол, ну, ещё низ стены захватывали немного. А темнота в коридоре была беспросветная. Такая, что и бувов глаз не сильно помогал. Я потянулся было активировать своего светлячка, но вовремя остановился — не хватало ещё и мне уткнуться в интерфейс. Светлячок, в отличие от всех известных мне умений, был более технологичный, что ли. Для его настройки нужно было немного повозиться в интерфейсе, примерно, как в приложении смартфона. Очень подходящее сравнение, кстати.

— Получается, что если пойти отсюда налево, то можем прийти куда-то под хутор. Конечно, если этот коридор никуда не свернёт. Может быть, это и есть тот флигельшлаг, через который нежить прорвалась к серебряной шахте. Ну а правая часть ведёт под холмы, в сторону пустоши, — наконец-то разобравшись с картой, предположил Агееч. — Так куда пойдём?