Замираю с чайником в руке и задерживаю дыхание.

— Летом ты сначала ездила в отпуск в Турцию, а в конце августа в командировку в Нью-Йорк.

— Следил за мной? — возвращаю его кружку на стол и сажусь напротив.

— Первое время. Пока не увидел тебя с парнем. Цветы тебе таскал. Что за парень кстати? — спрашивает, склонив голову набок.

— А ты его разве не пробивал?

— Пробивал. Интересно, что ты сама скажешь.

— Просто парень, — отвечаю сузив глаза. К концу года у меня действительно появился поклонник и я очень хотела дать ему шанс. — Хороший. Красиво ухаживал, букеты дарил.

— И ты начала с ним встречаться…

— Ты же знаешь, что да. Зачем спрашиваешь?

— Как долго?

— Это что допрос? Давай я задам тебе встречный вопрос. За шесть лет развода у тебя были другие отношения?

— Нет, — сходу проговаривает он.

— Что и даже для здоровья?

— Если только для него, — эти слова говорит без единой эмоции на лице. — Но отношения и “встречи для здоровья” — разные вещи.

— Сейчас кто-то есть?

— Уже нет, — отвечает сходу, даже не задумываясь.

— Как давно нет?

— Прилично, — уходит от ответа. — У нас было условие: как только один из нас решает закончить, мы говорим об этом открыто.

— И кто закончил?

— Я.

— М-м-м. Я смотрю с годами кто-то научился говорить правду перед перепихоном, — злорадствую я и он улыбается правым уголком рта. — А как твоя жена? Успокоилась?

— Замуж вышла. Два года назад. Сошлась с одноклассником и уехала к нему в Бельгию. Сказала, что влюбилась по-настоящему.

Меня легонько поколачивает от этой новости, потому что Вероника так вцепилась в Льва, так держалась за него, что позволила себе сыпать проклятиями и оскорблять. А теперь она в шоколаде, любовь у нее. Какая ирония!

— Вот это да! Ну любовь — это, конечно, хорошо. Стесняюсь спросить, а сын с кем? — интересуюсь я.

— Со мной. Сначала она взяла время, чтобы там устроиться, а потом мы решили, что Матвею будет лучше со мной. Так и живем.

Решили? Или просто новый мамин муж не захотел воспитывать ребенка чужого дяди?

— Втроем?

— Вдвоем.

— А как же дочка? — упоминаю ее и перед глазами встает лицо заплаканной маленькой девочки. В нашу единственную встречу она смотрела на меня волком.

— Ей захотелось самостоятельности, — улыбается Лев. — Сказала, что мы ее слишком опекали в детстве и теперь ей нужна свобода. Алиса учится в университете и снимает квартиру с подругой.

— А если ты здесь на ночь глядя, то где твой сын?

— У моей сестры Юли. Помнишь, мы с тобой познакомились, когда я не мог ее найти? Мы с ней живем в одном подъезде и наши сыновья почти ровесники и очень дружат. Ночуют по очереди то у нас, то у них. Завтра я везу мальчиков на картинг.

— Ох, Лева. Жизнь тебя, конечно, тоже потрепала, но ты все-таки хорошо устроился. И так везде ладненько. Отец-одиночка с женщиной для встреч. Кстати, а много их у тебя было? Ну тех, что для здоровья?

— Нет, не много.

— Ой, а давай мы корпоративчик замутим: “Лев Николаевич и его бабы в Ясной поляне”. Как тебе, а? Общих тем для разговора у нас будет много.

Лев лишь усмехается и скользит по мне взглядом.

— Ты не ответила на мой вопрос, — напирает Лев. — Что за мужчина?

— Ну ты же знаешь, что он работал в пресс-службе Министерства финансов. Сначала разговаривали по телефону, потом он предложил встретиться. Я согласилась. Клин клином вышибают.

— Долго ты с ним была? — Лев заскрипел зубами, показывая, как ему неприятна одна мысль об этом.

— Я с ним не была. Сходили пару раз на свидание. И все, — отвожу взгляд, вспоминая, как неловко тогда было перед ним.

— И все? Что…он тебя за руку даже держал?

— Нет. Я его ударила, — занимаю рот чаем только, чтобы не смотреть на него.

Лев начинает звонко смеяться, а у меня опять дежа-вю. Вот точно также он сидел на этом месте и хохотал, когда я рассказывала ему веселые истории из своей жизни. Поразительно, как все-таки много воспоминаний о двух месяцах с ним все еще живут во мне. Хорошая память — мой дар и проклятие.

— Даже страшно подумать, что он такое сделал, что ты ему врезала, — Лев, наконец, приходит в себя.

— В том-то и дело, что ничего. Просто защитная реакция. Я потом долго перед ним извинялась, — оправдываюсь я. — Даже вискарь дорогой подарила. Хороший парень. Женился через год после этого. На нормальной девушке без заскоков.

— Я хотел спросить еще тогда, — Лев подается перед и, сцепив руки замком, положил их перед собой на стол. — Почему ты такая?

— Какая?

— Почему так реагируешь на мужские прикосновения, боишься, дерешься?

— Уже не дерусь. Я прошла терапию.

— А все-таки? Я помню тебя восемь лет назад. Ты же даже меня держать за руку поначалу боялась.

Долго вглядываюсь в его лицо, собираясь с мыслями. Лев — тот самый человек, разрушивший мои оковы. С ним я ожила, а потом снова погибла. И есть ли смысл сейчас ворошить прошлое?

— Правда не такая уж приятная, — признаюсь честно. — Даже мне понадобилось много лет, чтобы ее принять и отпустить.

— Расскажешь?

Откинувшись на спинку стула, постукиваю ногтями по кружке. Решаю, стоит или нет. Последний человек, которому я изливала душу, — мой психолог в столице. Очень мне помогла, кстати. Лев выжидает, не торопит. И я собираюсь с силами.

Софья

Наше время

— Очень много ошибок в прошлом, — эти слова даются Льву тяжело. — Куда ни глянь, виноват везде. Меня сгубила самонадеянность, уверенность в том, что я тихо разведусь и ты ничего не узнаешь. А потом проблемы росли как снежный ком и я, взрослый тридцатипятилетний мужик уже не смог с ними справиться, — он качает головой. — Я знал, что даже если расскажу правду, ты уйдешь от меня. А я уже не мог от тебя отказаться, вдыхал твой запах словно наркоман.

— И тем не менее, шесть лет назад ты отпустил меня во второй раз, поверив бывшей жене, — горько усмехнулась я.

— Я ей не поверил и поехал убедиться во всем лично. А ты была на этих качелях с мальчиком, который звал тебя мамой. Ты была счастлива и я, помня сколько боли тебе причинил, просто ушел с дороги. Кто я, чтобы рушить чужую семью? Так, неприятное прошлое, — он смотрит на остывший чай, к которому даже не притронулся.

— Давай, налью новый, — беру кружку и иду к столешнице. Все делаю молча, прикусив губу, потому что не хочу перед ним плакать.

— Я знаю, что восемь лет назад ты жила на правом берегу Астаны, в районе старого вокзала.

Замираю с чайником в руке и задерживаю дыхание.

— Летом ты сначала ездила в отпуск в Турцию, а в конце августа в командировку в Нью-Йорк.

— Следил за мной? — возвращаю его кружку на стол и сажусь напротив.

— Первое время. Пока не увидел тебя с парнем. Цветы тебе таскал. Что за парень кстати? — спрашивает, склонив голову набок.

— А ты его разве не пробивал?

— Пробивал. Интересно, что ты сама скажешь.

— Просто парень, — отвечаю сузив глаза. К концу года у меня действительно появился поклонник и я очень хотела дать ему шанс. — Хороший. Красиво ухаживал, букеты дарил.

— И ты начала с ним встречаться…

— Ты же знаешь, что да. Зачем спрашиваешь?

— Как долго?

— Это что допрос? Давай я задам тебе встречный вопрос. За шесть лет развода у тебя были другие отношения?

— Нет, — сходу проговаривает он.

— Что и даже для здоровья?

— Если только для него, — эти слова говорит без единой эмоции на лице. — Но отношения и “встречи для здоровья” — разные вещи.

— Сейчас кто-то есть?

— Уже нет, — отвечает сходу, даже не задумываясь.

— Как давно нет?

— Прилично, — уходит от ответа. — У нас было условие: как только один из нас решает закончить, мы говорим об этом открыто.

— И кто закончил?