— Ты сумасшедшая, — Лев тоже садится и начинает водить кончика носом по виску, вызывая во мне новое желание.

— Сонь, ты что-то решила? — низкий тихий голос ласкает слух, а теплое дыхание — кожу.

— Если я скажу тебе, что согласна, ты сделаешь все на моих условиях? — прикрыв веки шепчу я.

— Каких? — хмурится, вглядывается в лицо.

— Сдай сначала спермограмму, — твердо заявляю я. — Если твои товарищи — боевые — хорошо. Начнем работать. Если пороха в пороховницах нет, то не обижайся, я возьму молодого. Я сейчас не могу так рисковать, когда почти у цели.

Демонстративно отстраняется, кладет руки на согнутые колени. Губы становятся узкими, как нитка, кадык дергается, мускулы напряжены.

— Хорошо, — настроение меняется и сам Лев внезапно становится мягче. — Я сделаю, как ты хочешь. Все на твоих условиях. Для меня главное, чтобы ты была счастлива. Потому что я уже и так много чего сделал не так. Виновен по всем статьям.

— Снова потянуло философствовать, Лев Николаич?

— Нет. Просто…первое слово дороже второго, да, Соня?

— На что ты намекаешь? — склоняю голову на бок.

— Ты сказала, если все хорошо, возьмешь меня в доноры. А я уверен, что там, — быстро опускает и поднимает глаза, — все отлично.

— Допустим. Но даже если это случится и ты мне подойдешь, это ничего между нами не изменит, — кладу ладонь на грудь. — Ребенок будет моим. От тебя ничего не потребуется.

— Давай не будем забегать вперед.

— Ты сказал, что согласишься на мои условия.

— Поживем — увидим, — коротко бросает он.

Затем он молча встает и выходит из комнаты. Я сначала смотрю ему вслед, а потом плюхаюсь лицом в подушку и кричу не то от радости, не то от безумия.

По легенде для врача у меня появился мужчина, который может помочь мне стать матерью. Правда, лет ему уже много, но ведь попытка — не пытка. Анастасия Николаевна смеется и говорит, что бывают и старше. Главное, чтобы все хорошо работало. Выйдя из кабинета с направлением на анализы, ищу глазами Льва. Впервые вижу царя зверей таким растерянным. Сидит в уголочке, уткнувшись в телефон, а сам напряжен до предела. Я это чувствую.

— Вперед, мой друг, к подвигам! Можешь идти сдаваться, — намеренно говорю так, чтобы женщины в очереди нас слышали. Ничего не могу с собой поделать, но мне нравится его доводить и выводить на эмоции. Детский сад, но даже такая маленькая пакость приносит удовольствие.

— Еще громче скажи. Не все слышали, — грозно поднимается с кресла под хихиканье пациенток и идет за мной по коридору. — Ты специально это делаешь, да?

— Конечно, — отвечаю на ходу и смеюсь. — Мышка приручила Льва, чтобы лев не расслаблялся.

Поворачиваем направо и попадаем в темный закуток. Мужчина тут же хватает меня за локоть и одним резким движением прижимает к стене. Тело мгновенно реагирует на его жесткость и руки, что обнимают талию.

— Лев Николаич, я понимаю, четыре дня воздержания. Но не здесь же, — усмехаюсь ему в лицо.

— Какая же ты язва. Еще круче, чем была.

— Если что, здесь камера, — поднимаю глаза к потолку.

— Без проблем. Сегодня вечером. У тебя, — вздыхает нетерпеливо.

— Сегодня не могу. У меня эфир. И прочие дела.

— Какие? — спрашивает, прищурившись.

Поддаюсь вперед и шепчу на ухо:

— Тебе скажи, тоже захочешь.

Снова прилипаю к стене. Взор Левы сосредоточен на моих губах, он собирается еще что-то сказать, но тут открывается дверь, и в коридор выходит пожилая медсестра в светло-лиловой форме.

— Вы ко мне? — интересуется она, поправляя очки.

— Да-да, — уворачиваюсь и подхожу к ней с направлением. — Он на сдачу.

— Хорошо, — женщина забирает у меня бумагу и обращается ко Льву. — Проходите, мужчина.

Сначала она вносит его данные в журнал, потом встает, берет из ящика стерильную прозрачную баночку с белой наклейкой и пишет на ней код.

— Идемте, — строго велит она, и Лев, как послушный мальчик следует за ней.

Сотрудница открывает небольшой кабинет, где стоит диван и низкий журнальный столик, а на стене висит телевизор. На окнах плотные жалюзи.

— Так, журналы, если надо, — показывает медсестра рукой. — Пульт. В телевизор уже все встроено. Как закончите, занесете в кабинет.

Я стою в дверях и еле сдерживаю смех, глядя на пунцового Льва. У него лбу даже выступили капельки пота от волнения.

— Левушка, ты не теряйся. Если все хорошо будет, потом повторишь на бис, — добиваю его, держась из последних сил.

— Смейся, Сонечка, — угрожающе произносит он. — Только знай, что я буду о тебе думать в этот момент.

Пока я придумываю ответ, он скрывается за дверью. Злюсь, что последнее слово было все-таки за ним.

Через полчаса выходим из клиники и каждый идем к своим автомобилям. Их мы по “счастливой" случайности припарковали рядом. Открываю дверь своего “рафика” и на прощание оборачиваюсь ко Льву.

— Результаты узнаем завтра. Я позвоню, — деловито сообщаю бывшему.

Сильный порыв октябрьского ветра растрепал мои волосы и они упали на лицо. Лев вскидывает руку в воздух и убирает локоны. Замираю на несколько секунд, разучившись дышать. А он смотрит на меня так, словно заглядывает в душу, взрывает там все и вытаскивает на поверхность тайные желания.

— Так ты занята сегодня? — переспрашивает осторожно.

— Очень, — заверяю его, пытаясь унять дрожь.

— Мот про тебя спрашивал. Как дела, как кот?

Нас разделяет черная дверь машины, в которую я вцепилась до боли в суставах.

— Да. Передай ему “привет”. Я помню, что обещала пригласить его в гости.

— И когда? — хрипло спрашивает, опаляя дыханием.

— Как только, так сразу. Устроит ответ, — нервно сглатываю.

— Вполне.

После этих слов Лев касается губами моих губ, а я от неожиданности округляю глаза и еще сильнее сжимаю пресловутую дверь. Он считывает мое состояние, знает, за какие веревочки тянуть куклу. И черт возьми, я не хочу ему поддаваться, но это сильнее меня.

— Может все-таки сегодня?

— Нет, — нахожу в себе сил настоять на своем.

— Жаль, — вздыхает наигранно и идет к своему джипу.

Я быстро запрыгиваю в машину, бросаю сумку на пассажирское кресло и опускаю зеркало. И смотрит на меня прежняя Соня, но в ее глазах пылает нечто новое. Говорю себе, что надо остановиться, но наступаю на те же грабли. Каждый раз, когда Лев целует меня, я погружаюсь в море, которое хочет меня утопить. Каждый раз, когда говорит любви, я чувствую себя живой. А когда ласкает — схожу с ума.

Но он еще ни разу не услышал от меня признания в любви. Потому что если я скажу ему об этом, это снова причинит мне боль.

На работе получается абстрагироваться от проблем и сфокусироваться на важном. Все стоят на ушах из-за новости о смерти жены бывшего министра. По предварительной информации, он забил ее до смерти в ВИП-зале ресторана своей семьи. Журналистов в столице ориентирую на прямой эфир. В нашем городе записываем подруг погибшей, которые, оказывается знали о том, что богатый муж не раз поднимал руку на супругу. Со всеми этими делами забываю даже пообедать. А в районе двух часов звонит внутренний телефон. Булочка, то есть охранник дядя Булат говорит:

— Сонечка, привет. Тут девушка пришла, тебя спрашивает. Говорит, срочно.

— Кто такая, Булат-ага?

— Сейчас, — отвечает он и обращается к посетительнице, — Спрашивает, как зовут? Ага, хорошо. Сонь, ее зовут Алиса Захарова.

Сердце падает со скалы и ударяется об острые камни. Алиса Захарова. Старшая дочь Льва.

В этой главе речь идет о реальном преступлении, произошедшем в Астане в ноябре этого года. Жертвой своего мужа стала очень красивая женщина Салтанат Нукенова. Если вы хотите узнать об этом деле поподробнее посмотрите в Ютьюбе сюжет под названием "Для нас он изверг, для нас он убийца" на телеканале КТК.