Подхожу к нему вплотную, встаю на носочки и шепчу на ухо:

— Только ты, просчитался, Левушка, — произношу с придыханием. — Завтра вечером я со своим чернявым другом иду на свидание. И планы на этот вечер у меня грандиозные.

Отстраняюсь и наслаждаюсь картиной: царь зверей повержен. В глазах огненная ярость, желваки ходуном ходят.

— А теперь, извини. У меня прямой эфир.

Эффектно убираю волосы за спину и выхожу из кабинета, маняще виляя бедрами. Узкая юбка-карандаш до колен, подчеркивающая мои нижние девяноста — лучший выбор, чтобы уделать бывшего.

— Ты с ним никуда не пойдешь, — рычит мне вслед, придерживая дверь в кабинет.

Хорошо, что ньюсрум опустел и нас никто не услышит.

— Тебя забыла спросить, — отвечаю, не оборачиваясь.

Знаю, что он смотрит на меня и негодует. Кажется, помимо соседки мне теперь нравится доводить Льва.

— И что это за знакомый? — допытываются папа с братом, сидя у меня на кухне в субботнее утро.

Я все-таки напекла блинов, заварила любимый папин чай и теперь сидела с ними за столом и рассказывала, что машину мне уже вообще-то починили.

— Просто знакомый, пап, — успокоила я. — Услышал, что у меня машина не заводится, вызвался помочь. У него друзья на СТО.

Кстати, даже стало интересно, сколько Лев оставил на СТО? Просто мне вернули не мой старенький “рафик”, а прямо-таки новый “РАФ” (Тойота Рав4) — с новым аккумулятором, идеально чистым салоном, кузовом, натертым воском, отполированными фарами. Все вместе по моим скромным подсчетам влетело ему в копеечку.

— Я видел. Она у тебя блестит так, как будто из салона, — подхватывает Равиль. — Имя-то есть у знакомого?

— Лев, — признаюсь я и делаю глоток чая.

— Смотри-ка, целый Лев, — качает головой папа.

— Это ничего не значит, — улыбаюсь. — Это просто старый знакомый.

— А глаза-то горят, Соня. И где-то я это уже видел, — с тоской замечает папа.

Папа и братья не в курсе моей ситуации со Львом и последующими событиями. Обо всем знает только мама, потому что если бы я сказала, то отец и Рава с Анваром достали бы ружья и устроили охоту не на косуль, а на Льва. Еще бы дядь с собой потащили. А мне мокрухи не надо, достаточно было мокрого Вадика, которого Лев окунул в сугроб. Поэтому мама сказала папе, что я просто рассталась с мужчиной и сильно переживаю. Отец — человек очень тактичный и сдержанный, но когда со мной в тринадцать лет случилась беда, он и его братья, как горячие восточные мужчины, были готовы вершить самосуд. Хорошо, что дедушка Ваня их тогда остановил. Все сделали по закону.

Проводив папу и брата, начала собираться на встречу с подругами. Им я тоже решила все рассказать, потому что у нас с детства нет секретов друг от друга. Айлин и Диана — мои героини. За последние два года они столько всего пережили, но вышли из своих собственных трагедий победительницами. И да, эти девчонки дважды вытаскивали меня из бездны. В первый раз — в тринадцать. Во второй — в тридцать.

Мы встретились на летке популярного кафе в центре города. Так как сентябрь был теплый и солнечный, столики на верандах все еще стояли и это еще одна отличительная черта Алматы. Осень у нас преимущественно сухая и красивая, как сказочная иллюстрация. Одно из моих самых любимых времен года, когда хочется много гулять, собирать разноцветные листья и упавшие на землю каштаны, любоваться яркими красками осени.

— Лев вернулся, — говорю как бы между прочим.

— Что? — Айлин округляет глаза, а ее вилка просто не доходит до рта.

— Как? — Диана едва не выливает на себя горячий чай и отставляет чашку в сторону от греха подальше.

— Вот так. Совершенно случайно он оказался в телецентре. Его компания устанавливает у нас электронную систему пропусков.

Рассказываю подругам во всех подробностях о наших со Львом столкновениях — неожиданных и спланированных. То и дело слышу их ахи и вздохи, Айлин более серьезна, а Диана, кажется сейчас расплачется. Она у нас чуть больше месяца назад стала мамой дочки. Из-за разбушевавшихся гормонов она стала еще сентиментальней и сердобольней. Теперь ей всех жалко еще больше.

— Может, стоит дать ему еще один шанс? — осторожно предлагает Диана. — Может, ваша встреча- это судьба? Через столько лет она сама вас друг другу подтолкнула. Как в кино или сериале!

— Нет. Я буду весьма категорична, — протестует Айлин. — Ты же помнишь, какой она была после расставания? Кожа да кости. Рыдала целыми днями, пока не уехала. Ты правильно ему сказала: “В одну реку нельзя войти дважды”.

— Но, Айлин, а если это и вправду любовь? — не унималась Ди. — Он же хотел ее вернуть, а там она — с мужчиной и ребенком, — у подруги глаза на мокром месте. Она берет со стола салфетку и вытирает слезы.

— Почему он не проверил? Почему сдался? — парировала Айлин. — У него же были возможности! Он безопасник!

— Потому что это не по-пацански. Я знаю, у меня же брат! — доказывала свое Диана. — Он увидел, что она счастлива и все, у него в голове сложилась картинка красивой семейной жизни: она замужем, у нее сын. А уводить жену и мать из семьи не по-мужски!

— И все равно, он слишком напористый- возразила Айлин. — Судя по Сониным рассказам, не Лев, а бронепоезд. Мчит без остановки.

— Я вам тут не мешаю, нет? — остановила я подруг. — Я не собираюсь с ним сходится. Но он меня не понимает.

— А что ты сама чувствуешь? Вот тут? — Диана прикладывает пальцы к сердцу. — Из груди выпрыгивает?

Я опешила, потому что то, что она описала, я действительно чувствовала, когда мы были вместе. А в последние дни мне хочется его просто убить. Но…рядом с ним сердце снова ожило, и меня это, конечно, пугает. Мой психотерапевт из столицы, с которой я до сих пор поддерживаю связь и общаюсь по видеосвязи, сказала, что я “выиграла” в лотерею и попала в редкую касту однолюбов.

— Я не знаю, — отвечаю невнятно и подруги переглядываются.

У Дианы на столе звонит телефон. Он смотрит на дисплей и извиняется:

— Это Тим. Оставила его одного с Амелией, — она берет трубку и воркует, как соловушка, — Да, милый? Проснулась? Вы потеряли Потеряшку? В последний раз я видела его в кроватке. Там нет? Ну тогда посмотри на диване между подушками. Нашли? Вот молодцы. Все, целую. Скоро буду!

Только Диана сбрасывает звонок, как оживает телефон Айлин.

— Простите, девочки. Это Арсен. Да, дорогой? Какая погода? Хорошая. Надень на прогулку легкую шапочку и ветровку. Шарф? Зачем шарф? Нет, Арс, нигде не дует. Не перегревай.

Смотрю на своих девчонок и думаю: вот смогли же они начать сначала после предательства? Встретились других мужчин, влюбились, родили от них детей. Так почему я так не могу, хотя за мной тоже ухаживали другие мужчины? Что у меня за Стокгольмский синдром?

— Какие вы милые, — расплываюсь я в улыбке. — Материнство сделало вас еще краше.

Айлин протянула руку и крепко сжала мою ладонь.

— Солнышко, не переживай. У тебя все получится. Есть новости?

— Ну-у-у, последняя стимуляция яичников прошла не совсем удачно. Но мой репродуктолог не теряет надежды, говорит, что в следующий раз будет лучше. И теперь я жду нового цикла.

— Ты такая молодец! — хвалит Диана. — Ты такая сильная.

— Да ладно вам, девочки. Все хорошо!

— А донор? — осторожно спрашивает Айлин. — Ты уже выбрала?

— Нет. Пока надо со своими клеточками разобраться. А там посмотрим. Но выбор у них большой, на любой вкус и цвет, — признаюсь честно. Мне и правда, нечего скрывать. — Знала бы я, что к тридцати восьми у меня почти не останется яйцеклеток, заморозила бы их еще в тридцать. Как Пугачева. Забеременеть самостоятельно я не могу, но очень хочу стать мамой.

— И станешь, — хором говорят подруги.

— Ты будешь самой лучшей мамой, Сонечка, — мягко отзывается Диана.

Какой бы оптимисткой я не была, горько осознавать, что мой ребенок ходил бы уже в первый класс. Но я даже не узнала, кто это был — мальчик или девочка. И снова вернулись эти болезненные воспоминания о том дне, когда я сказала Льву, что беременна.