— Сонька, какой мужчина! Все цветы мира положил к твоим ногам! — восхищенно говорит главный бухгалтер. — А вот от моего цветы без повода не дождешься.

— Сонь, а кто это, если не секрет? — тихо спросила меня Дина, зажав в коридоре.

— Только никому не говори, — прошептала я и у координатора заблестели глаза.

— Помнишь того мужика, которого генеральный водил по коридорам? Ты еще сказала, что классный мужик.

У Дины глаза лезут на лоб, а челюсть валяется на полу.

— Серьезно? Это тот, кто нам электронный ключи делал? — повышает она голос.

— Тише ты! — шиплю я. — Да.

— Когда ты успела? Ты же говорила…

— Это мой бывший. Мы расстались восемь лет назад.

— Соня-я-я, — она снова тянет последнюю согласную. — Что ты тормозишь?

— Что?

— Хватай такого мужика и беги! Они на дороге не валяются! — Дина учит меня жизни.

— Дин, у него двое детей от первого брака. И у нас за плечами очень непростая история. Очень. Похлеще, чем у тебя с двумя бывшими мужьями.

— Он бухал и избивал тебя?

— Нет, — растерянно отвечаю.

— Лежал на диване, пока ты весь день пахала?

— Нет. У него свой бизнес.

— Тогда это и близко не мои бывшие. Мужик не пьет, не бьет, работает. И все цветы мира положил к твоим ногам!

— У нас все сложно.

— Ах ты ж, тихушница, — цокает коллега. — Теперь понятно, почему ты всех отшиваешь. После такого красавчика тяжело, наверное, с другими?

— Легко! Вот те крест! — что-то в последнее время мой внутренний агностик стал чересчур верующим. Вот что Лев животворящий делает.

Пытаюсь снова вернуться к сюжету о недовольных жильцах нового ЖК, а взгляд так и цепляется за пионовидные розы. И ведь еще так завернули красиво, эстетично, со вкусом. Зависаю на них, потом скольжу по синим ирисам в лиловой упаковке. Как же вкусно они пахнут, черт возьми. А сзади меня пристроился нежный букет из роз, белых лизиантусов и небесно-голубых гортензий. Домой его что ли забрать?

Два дня Лев не звонит и не пишет. Выжидает. А утром, в мой законный выходной, приходит от него сообщение: “шесть вечера, Кок Тобе, ресторан “Абай”. Заеду”.

Ох ты ж, какой изобретательный, выбрал одно из самых дорогущих мест в городе. Еще скажи, что мы сядем на балконе и будем смотреть на красивый закат! И сентябрь как по заказу теплый и солнечный, а наш с ним прошлый роман пришелся на начало зимы. Зимняя сказка…как ее забыть?

Полдня я просто ничего не делаю и с удовольствием отдыхаю. Кеша опять ушел искать приключения на свой хвост, а я вишу на телефоне с подругами и сестрой. У Эсми какие-то терки с ЛОРом из соседнего офиса, который просверлил дыру в ее магазине. У сына Айлин ротовирус и, кажется, она тоже заболела. Диана уже неделю не спит из-за колик дочери.

— Пристрели меня! — плачет она. — Вот просто приходи и пристрели.

— Я бы сказала: “Потерпи и все пройдет”, но я нифига в этом не понимаю, — пытаюсь подбодрить Диану.

— Я качаю ее на руках, качаю ее на шаре, пою ей песни, а что она делает? Засыпает на груди своего отца! Это, знаешь, несправедливо.

— Это жизнь…как она есть! — мягко говорю ей я и она вдруг замолкает.

— А ты что такая загадочная? Что случилось? Опять твой царь зверей? — смеется она. Два дня назад отправила в нашу группу “Женсовета” фотку заваленного цветами холла. Айлин с Дианой оценили. И если Ай все еще скептически настроена, Диана прислала восторженные смайлики и сердечки.

— Короче, иду сегодня на свиданку. В “Абай”.

— Да ладно? Там так классно! Такой красивый закат. А если еще поедете на канатке (доехать до горы Кок Тобе можно на канатной дороге), то можно целоваться в кабинке, — подругу понесло.

— Эй-эй, стоп. Я с ним на канатке не поеду и целоваться не собираюсь.

— Ой, прости. Я просто вспомнила, как мы с Тимом туда ездили, когда я была беременна. Мы тогда так здорово погуляли. Только оденься теплее, вечером там холодно. И про макияж не забудь. Духи вот эти твои…”Версаче” нанеси.

— Я не пойму, а что ты меня так усиленно собираешь? Или ты внезапно оказалась на его стороне?

— Слушай, ну сходи ты уже на полноценное свидание, а? Чтоб никто не сбегал, чтобы ты никого не била и тебя не зажимали. Можешь?

— Могу. Но… — хотела сказать, что не хочу, но подруга меня опережает.

— Не надо “но”. Нормально сходишь, послушаешь, че хочет. А там уже по ситуации посмотришь. А потом знаешь, закат, город как на ладони, — фантазирует она.

— Ага, и смог над городом, — смеюсь я и вижу, как мой котяра заходит в комнату из лоджии. — О, мой потаскун вернулся, — как неоднозначно, однако, звучит.

Помня наставления подруги, я надеваю джинсы, блузку и кожаную куртку. Лев должен вот-вот подъехать, а я кручусь перед зеркалом, будто впервые собираюсь с ним на свидание. Внезапно краем глаза замечаю странные движения Кеши. Последний час он весь какой-то вялый и тихий, что на него не похоже. Он вдруг резко садится на кровати и мне кажется, что он задыхается. На самом деле он сначала рыгает, а потом вырывает.

— Кеш, ты чего? — взволнованно спрашиваю. — Кысёныш?

Подбежала к нему, когда он обессиленно лег и с тоской посмотрел на меня, моля о помощи. Бросила взгляд на жижу, которая вышла из Кеши, и с ужасом заметила там кровь.

— Кеш, что с тобой, мой мальчик? Скажи маме, — принялась поглаживать его по голове и спине, а он лишь стонал и будто плакал. Я запаниковала, потому что Иннокентий никогда не болел. Судорожно открываю поисковик и набираю в строке: “Рвота у кота. Что делать?” Прокручиваю страницу, то и дело поглядываю на кота и замечаю, что у него, кажется, понос. Жду пока все закончится, осторожно беру его на руки и несу в ванную, чтобы помыть. Мне кажется, что он горит, но я в этом не разбираюсь. Прижимаю обмякший серый комочек к груди и от бессилия начинаю плакать, потому что мой малыш даже не может сказать, что с ним. Надо срочно везти его к ветеринару.

Стоит мне об этом подумать, как в дверь звонят. Оставляю Кешу в его лежанке и иду открывать. На пороге стоит Лев. Увидев мои заплаканные, красные глаза, он опешил и спросил:

— Что случилось? Почему ты плачешь?

— Мой Кеша, — всхлипываю я. — У него рвота и понос. С кровью. Прости, я не могу никуда идти, нам надо к врачу, — из комнаты доносится жалобное мяуканье и я, не обращая внимания на Льва лечу к своему малышу. Опускаюсь на колени и вижу, что Кеше только хуже.

— Собирайтесь! — командует Лев, стоя в дверях спальни.

— Куда? — вытираю слёзы рукавом блузки.

— У моего одноклассника ветклиника. Я ему позвоню, его врачи вас сразу примут. Давай, Сонь, заверни его во что-нибудь.

Начинаю суетится и искать в шкафу одеяльце для Кешки. Наконец, нахожу то, что надо и прошу Льва протянуть руки. Кладу на них теплую ткань, а сверху беднягу Иннокентия. Маленький страдалец смотрит на меня таким пронзительным взглядом, что мне становится дурно. Он словно молит меня о помощи.

— Соня! Приди в себя! — суровый Лев приводит меня в чувство, чтобы я не раскисала.

— Ты прав, — иду в прихожую, мой гость с Кешей на руках за мной.

— Подержи его, пока я дверь закрою, — от волнения чувствую, как трясется рука.

— Успокойся. Клиника не далеко. Кеше помогут, — твердит Лев, и я очень хочу ему верить.

Несмотря на вечерние пробки, Льву как-то удается объехать их через маленькие улочки и дворы. По пути он уже позвонил владельцу клиники и предупредил, чтобы нас ждали. Я сижу на заднем сидении, прижимаю к себе Кешу и стараюсь сдержать слезы. Его снова вырвало прямо в салоне дорогого автомобиля. Стыдно и страшно до жути.

— Лев, прости. Мы загадили тебе весь салон, — виновато краснею я.

— Нормально. Я все равно собирался сделать полную химчистку салона, — Лева, кажется, нисколько не злится. Или только делает вид?

— Я плохая мать, — неожиданно говорю ему. — Плохая мать и хозяйка.