— Все, Соня, можете одеваться, — врач улыбается и убирает с датчика защитную резинку.

— Как дела? — осторожно спрашиваю я.

— В принципе, хорошо. После прошлого цикла сейчас все спокойно, я бы даже сказала красивенько.

— Красивенько — это обнадеживает, — шучу я, хотя у самой трясутся руки.

Анастасия Николаевна проходит на свое рабочее место, а я остаюсь за ширмой и одеваюсь. От переживаний становится и душно, и сухо во рту. Натянув на себя блузку и брюки, запрыгиваю в лодочки и иду на казнь. Внимательно слежу за тем, как Анастасия Николаевна печатает заключение на компьютере. Про таких как она говорят “женщина без возраста”: худенькая, тоненькая, невысокая. Глаза у нее чуть узкие, но голубые, губы тонкие, волосы на два тона светлее моих. Она постоянно носит каре.

— Итак, Соня. Как я и сказала, после последнего цикла все выглядит очень хорошо. Это я сейчас про матку. Делаем перерыв в этом месяце и уже со следующего начнем новую стимуляцию, — она распечатывает лист с назначением и показывает его мне.

— Вот список препаратов на это время.

У моего репродуктолога очень спокойный, мелодичный голос, вселяющий надежду. Когда я попала к ней в первый раз, то сразу поняла, что она — мой доктор. Анастасия Николаевна считает, что во время подготовки к ЭКО нужно привести в порядок не только тело, но и душу. Но с последней у меня в настоящее время проблемы. Как бы мои душевные терзания не сказались на моей грандиозной “операции Ы”.

— А что на счет…ну донора? — немного мнусь я.

— Ах да! У нас этим девочка занимается Жазира. Я предупрежу, что вы к ней подойдете. Она подберет вам анкеты из нашей базы данных. Вам бы самой кого хотелось?

— Ну-у-у не знаю, — теряюсь я. — Наверное, такого блондинчика с голубыми глазами. У меня зеленые, а у него пусть будут голубые, как у вас.

Анастасия Николаевна засмеялась, а я вдруг с ужасом поняла, что описала маленького Льва, потому что большой — и есть блондин с холодными голубыми глазами.

— Знаете, что самое смешное Соня? — усмехается врач. — Мои дети на меня совершенно не похожи. Муж у меня дунганин, а дочери брюнетки с раскосыми черными глазами. Я как будто просто мимо проходила. Но такая удивительная штука генетика.

Встреча с врачом меня воодушевила. После нее я в приподнятом настроение поехала на работу и благо успела к десяти. Рабочий день начался спокойно, без громких скандалов, сенсаций и потрясений. Но мой опыт показывает, что это может быть лишь затишьем перед бурей.

В час обедаем с Мартой и Вадиком в столовой. Рассказываю им в красках про провальное свидание с Ринатом и неожиданное явление Льва народу. Слушают, разинув рты и хохочут, услышав, что Кеша испортил моему бывшему обувь.

— Иннокентий очень умный, но ревнивый мужик, — восхищается Марта. — Вадик, ты не хочешь позолотить мне ручку, — женщина протягивает ладонь, а наш друг только морщится, достает бумажник и нехотя отдает ей купюру в десять тысяч тенге.

Довольная Марта шелестит бумажкой и приговаривает:

— А я говорила, что Ринат — не наш вариант.

— Можно подумать, Лео — наш! — передразнивает Вадим.

— Я не поняла, — хлопаю ресницами, переводя взгляд с одного на другого. — Вы что поспорили?

— Нет, дорогая, — Марта взбивает длинными пальцами роскошные черные кудри. — Мы сделали ставки.

— Не стыдно? — возмущаюсь я.

— Конечно, нет. У нас троих была такая скучная личная жизнь, но у тебя теперь просто водевиль, детка.

— Мда-а-а, как говорил мой дед: “Таких друзей за хрен да в музей”.

У Вадика из носа течет чай, а Марта прыскает со смеху и передает ему салфетку.

— Вот вы ду-у-у-уры, — стонет Вадим, вытирая лицо.

Хочу сделать вид, что обиделась, но у меня звонит телефон. На дисплее высвечивается имя Дины — нашего координатора. А это не к добру, ой не к добру.

— Со-о-о-онь, — тянет она согласную.

— Только не говори, что что-то где-то обрушилось, разрушилось или сгорело! — не даю ей и слова вставить.

— Не-е-е-ет, тут другое. Срочно спускайся в холл. Тут такое! — ее тон балансирует на грани восторга и замешательства.

— Какое такое?

— Просто спускайся. Тут весь холдинг сбежался посмотреть. Сказали, тебя позвать.

— Господи, что там? Ладно иду.

Сбрасываю звонок и смотрю на Марту с Вадиком.

— Сказали срочно в холл спуститься. Весь холдинг собрался, и люди меня ждут.

— Бежим, — у обоих загораются глаза, словно к нам на канал приехал настоящий Дед Мороз.

Спускаемся на лифте на первый этаж и идем по коридору к выходу. По дороге встречаем коллег, которые как-то странно мне улыбаются, хихикают и даже подмигивают. И только когда перед нами расходится толпа я вижу, что весь, практически весь холл заставлен цветами. Красными, розовыми, лиловыми, белыми, желтыми. Если хорошенько порыться, я бы еще нашла серо-буро-малиновые.

— Мать моя женщина, — ахает Марта, — как в мавзолее!

— Вот это ход конем, — чешет затылок Вадик.

— Сонечка, — к нам подбегает охранник дядя Булат по кличке Булочка. Он в меру упитанный седой и усатый мужчина шестидесяти лет. Очень добрый и приветливый. — Я не знаю, что делать. Зашел курьер, спросил: “Софья Касымова здесь работает?” Я говорю: “Да”. Он дверь открыл и как крикнул: “Заноси”. И они один за другим, один за другим пошли!

— Он что купил цветочный магазин? — слышу голос Вадима.

— Судя по тому, сколько их здесь, он потратил не меньше миллиона, — рассуждает Марта.

— Спасибо, Булат-ага, — прошептала я, все еще находясь в ступоре.

— Так что делать, а? — неуверенно спрашивает мужчина.

— Я на минуточку, — взмахиваю руками и вылетаю на улицу.

Набираю номер Льва, нервно прикусываю нижнюю губу в ожидании ответа.

— Да? — голос царя зверей слишком уж довольный.

— Что это за цирк с конями, то есть с цветами ты устроил? — рычу на него я.

— Оценила? — посмеивается Лев.

— Все здание оценило. Воняет за километр. На меня пальцем теперь показывают, — разбушевалась я.

— Сонь, я же не навоз тебе под окна вывалил, — цокает бывший.

— Знаешь что? — наезжаю на него, как скоростной поезд.

— Что?

— Когда ты от меня отстанешь?

— Никогда.

— Я тебе уже сказала, что не хочу по новой через все это проходить. Кеша дал понять, что ты ему не нравишься! Или ты хочешь, чтобы он тебе второй ботинок испортил? Если ты не знаешь, кошачьи какахи пахнут еще хуже.

— Одно свидание, — просит Лев после недолгой паузы.

— Нет, — сразу же отрезаю.

— Пожалуйста. Давай сходим на одно свидание и тогда ты точно дашь мне второй шанс.

— Какой же ты самоуверенный Лев. Думаешь, от отморозков спас, пробки мои посмотрел, цветочками завалил и я поплыву. Нет, я уже не такая дура, как раньше.

— Ты и тогда не была дурой.

— Не заговаривай мне зубы, — вздыхаю и потираю лоб.

На крыльцо вышли покурить коллеги. Они с интересом косятся на меня — считай, подслушивают. — Так все, некогда мне с тобой лясы точить.

— Так ты не точи. Соглашайся на свидание.

Смотрю в сторону сотрудников, которые уже просто открыто посмеиваются то ли надо мной, то ли над ситуацией.

— Вот что мне с тобой делать? Ты же не отстанешь?

— Нет.

— Ну пойдем.

— Отлично, — Лев тут же превратился в довольного кота.

— Но сегодня и завтра у меня работа. А послезавтра я могу передумать.

— Не передумаешь.

Все-то ты знаешь, Лева! Все-то ты знаешь!

Весь день не могу сосредоточиться на текстах. И все из-за этих дурацких цветов. Три букета пришлось забрать в кабинет. По букету раздала каждой журналистке, а еще Дине, Марте, бухгалтерии, отделу кадров, финансистам, девушкам из эфирной аппаратной и поварам в столовой. В общем, благодаря Льву у нас сегодня внеочередное восьмое марта. Все так умиляются, будто я замуж выхожу. И так за меня рады, что скоро вырвет.