— С чего бы? — сдвигаю брови к переносице.

— Ну вообще. Все-таки я вам такое рассказала.

— Нет, не злюсь. Ты была ребенком, а все дети хотят, чтобы мама и папа были вместе.

— Да, я очень хотела их помирить когда-то. Но оказалось, что по отдельности им лучше, чем вместе, — рассуждает она. — Зато я теперь знаю, как делать не надо. Мы много говорили об этом с моим психологом, потому что я боялась повторить сценарий родителей.

не знаю, что ответить ей на это — слова застревают в горле. в горле. Ситуацию спасает звонок от Вадима. Он бомбит вовсе не из вредности. Скорее всего, что-то случилось.

— Подожди минуточку, — обращаюсь в Алиске и прикладываю смартфон к уху. — Говори.

— Возвращайся, там брифинг МВД дает по поводу бывшего министра. Будем давать в прямом для сайте, — строго сообщает Вадим.

— Бегу, — киваю я и опускаю трубку. — Алис, извини, но мне пора.

— Да, понимаю. А я еще посижу. Хорошо здесь, — она сначала смотрит в окно, затем поворачивает голову и, улыбнувшись говорит, — Спасибо, что выслушали, Софья.

В этот момент я как раз была занята тем, что завязывала пояс на тренч. Поднимаю на Алису глаза, но уже вижу не озлобленную маленькую девочку, а ту, что сломала систему, не побоявшись лицом к лицу встретиться с той, кого она винила во всех бедах.

— Спасибо, что все рассказала, — ответила я.

Весь оставшийся день проходит в жесточайшем режиме, потому что из столицы поступает противоречивая информация о последних часах жертвы домашнего насилия. Подруги погибшей, которых удалось записать в Алматы, твердят, что знали об абьюзе в семье политика. Но женщина снова и снова прощала его, потому что любила…

Работа вытесняет мысли о личном, но только до фразы: “Это были новости на “Пятом канале”. Берегите себя и своих близких. До свидания”.

Десять минут уходит на то, чтобы добраться до кабинета, все выключить, одеться и выйти. Еще минут пятнадцать на дорогу.

Дома меня встречает Кеша. Скребет лапой по полу, хвостом размахивает, всем своим видом показывает, что заждался. Запрыгивает на консоль, мурлычет, просит погладить. Такой стал в последнее время нежный, ручной. Чешу ему за ушком, а сама думаю, что потом надо будет что-то придумать с работой и правильно расставить приоритеты. Чем ближе моя мечта, тем чаще я фантазирую и представляю, как буду держать своего малыша на руках, купать его или ее, баюкать, кормить.

Есть совершенно не хочется, еще и голова трещит. День был сложный, насыщенный и эмоциональный. Растягиваюсь на кровати, Кешка устраивается рядом. Усталость накрывает, обездвиживает, превращает в амёбу. Веки наливаются свинцом и где-то на границе между сном и бодрствованием я слышу, как пищит телефон. Но нет даже сил просто взять его с тумбочки.

Открываю глаза и чувствую себя свободной, отдохнувшей, полной сил и энергии. Но почему я не дома, а вокруг высокие зеленые и голубые ели?

Поднимаю голову к небу и вдыхаю чистый, бодрящий воздух. Пахнет травой и полевыми цветами, а еще чем-то очень знакомым, родом из детства, но не могу разобрать.

— Соня! — слышу любимый мелодичный голос. — Сонечка! Мы здесь!

Оборачиваюсь и застываю от восхищения и радости. Оказывается, за моей спиной раскинулось озеро — ровное и круглое, как блюдечко. Оно прозрачное, спокойное и сказочно красивое. В нем отражаются верхушки деревьев, бескрайнее и безоблачное синее полотно и я в белом сарафане на тонких лямках. Только сейчас понимаю, что босая. Но мне вовсе не холодно.

— Соня, — снова зовет голос, но уже другой.

Поднимаю голову и не могу поверить своим глазам. На другом берегу стоят бабушка с дедушкой и машут мне руками.

— Сонечка! — кричит ба и я даже издалека могу разглядеть, что она улыбается.

— Ба! Дед! Как мне добраться до вас? — спрашиваю и уже захожу в прохладную воду, но почему-то не могу пойти дальше.

— Сонь, у нас все хорошо. Не надо к нам. И у тебя все будет хорошо! — говорит дедушка, подняв руку вверх. Только сейчас понимаю, что они выглядят намного моложе: светлые волосы еще не задела седина, лица гладкие, взгляды ясные. В голове крутится вопрос: “Как я могу их так хорошо видеть, если между нами большое расстояние”?

— Соня, не забивай голову, — строго, но нежно просит бабушка. — Смотри на меня! Вот так! Помни, что всему свое время. Твое уже пришло. Все будет хорошо. Ванюша, готово? — спрашивает она деда.

— Обижаешь, Аллочка, — усмехается дедушка.

И тут я вижу, что мой самый любимый мужчина, заменивший мне в детстве отца, запускает в мою сторону две лодки.

— Встречай, Сонечка! — его голос эхом пролетает над водной гладью.

Деревянные ладьи идут ровно, не опережая и не мешая друг другу. Сердце замирают, когда они приближаются ко мне. Нет терпения ждать, поэтому я делаю еще одну попытку войти в воду. На этот раз получается и вот я уже по пояс в озере. Добираюсь до лодок, останавливаю их ладонями и заглядываю внутрь. Не знаю, чего именно я ждала, но на скамье одной из них лежит мое детское розовое платьице с белым воротничком и рукавами-фонариками. Бабушка рассказывала, каких усилий ей стоило достать его в Детском мире. А вот во второй к моему удивлению древняя, как я сама погремушка на белой ручке. У меня в альбоме есть фотография, где дед держит меня на руках, а я грызу сине-красный круг.

Забираю дары и выхожу на берег. Ищу глазами бабушку и дедушку, но их уже нет на том берегу. Вокруг лишь умиротворяющая тишина…

Просыпаюсь утром с ощущением абсолютного счастья и спокойствия. Протираю глаза, улыбаюсь новому дню и тянусь за телефоном. Знаю точно, что написал Лев, но не тороплюсь читать. Гораздо интересно, что в восемь утра отправила Анастасия Николаевна.

“Соня, доброе утро. Анализы готовы. Показатели у вашего кандидата отличные. С ним можно работать. Забегите сегодня ко мне”.

Дрожу как осиновый лист, ожидая Льва в кафе у дома. Сегодня у меня выходной, и я прямо с утра рванула в клинику. Мой репродуктолог, распечатав анализы Льва, еще раз по ним пробежалась и усмехнулась:

— Как сказал наш уролог, если бы не возраст, предложил бы вашему мужчине стать донором.

Я чуть не расхохоталась, представив, сколько бы маленьких львят бегало по городу, стране и миру. Нет уж, пусть этот донор будет только моим.

— Пусть сдает оставшиеся анализы и все, приходит в назначенный день, — улыбается врач.

— И когда можно?

— Давайте в новом цикле вступим в протокол, — она смотрит на настенный календарь и кончиком ручки проходится по крупным цифрам. — Это у нас ноябрь. Если все пойдет по плану, родите летом.

— Летом? — переспрашиваю я, все еще оглушенная новостью.

— А знаете, как классно рожать летом. И гулять можно сразу, и не кутать, и солнечные ванны принимать! Красота!

И вот теперь я сижу в уютном и модном кафе, где играет приятная музыка. Заказала пирожное и чай, чтобы отпраздновать, но кусок в горло не лезет. За окном после вчерашнего дождя свежо и светло. Небо непривычно синее для октября, по золотистой листве скачут солнечные зайчики, а с грозного дуба с шумом сыпятся желуди.

Замечаю женщину с коляской, в которой сладко спит малышка, накрытая розовым одеяло с вышитым белым зайцем. Мама оставляет дочь под большим деревом, а сама достает маленький пакет и ходит вокруг, собирая опавшие листья и желуди. Наверное, меня скоро ждет тоже самое. На лице от этой мысли невольно расцветает улыбка. Как же дождаться ноября? И вдруг я вспоминаю, что и со Львом мы познакомились в последний месяц осени. Символично.

Отрываюсь от окна, обнимаю горячую чашку и дую на нее, чтобы остудить чай. Поднимаю голову и тут же подпрыгиваю от неожиданности. Лев молча стоит напротив и разглядывает меня, а я даже его не заметила.

— Напугал! — вздыхаю я. — Давно ты так?

— Нет. Просто ты такая красивая, задумчивая и загадочная, — со всей серьезностью в голосе заявляет Лева.