Она проснулась в чужой машине, которая ехала. Кондиционер тонко обдувал кожу и в салоне висела приятная свежесть. Ева вздрогнула, распахивая глаза. За рулем сидел все тот же парень, у нее под попой лежало нечто похожее на полотенце, а за лобовым стеклом проплывали красочные улицы Сити. Секунду, Ева соображала, что вообще тут делает. Ответ не пришел. Она дернулась и офигела. На левой руке блестел наручник. Взглядом проследила куда он пристегнут и возмущенно уставилась на водителя.

— Ты зачем это сделал? — прошипела, напрягая бедра и ерзая. — Ты вообще, кто!?

Парень ехидно оскалился.

— А хороший вопрос Ева. Кто я?

Ева зависла, потрясенно уставившись на него.

— Я не помню, чтобы называла свое имя!? И твое тоже не припоминаю!

Более того, она не собиралась с ним ничем таким заниматься на капоте. От знойных воспоминаний тело прореагировало трепетом. Она, что? Прекратилась в черную ведьму! Вот ужас-то будет! Будет ведь, да?

— Где моя машина?

— Стоит, где стояла. Я вызвал патруль. Ее отгонят на стоянку. Ты не ответила на мой вопрос.

Парень казался ей непомерно крупным, чтобы попытаться решить ситуацию яростным сопротивлением. С таким, как он бесполезно бороться. Только хитрость поможет. Но чего греха таить то, что он сделал с ней на капоте, ей понравилось. Единственное, что не понравилось то, что он не спрашивал разрешения. И, похоже, не собирался и дальше спрашивать, наручники тому доказательство. Гребаные наручники. Зачем? Для чего? Чтобы не рыпалась и не убежала? И ведь пристегнул к себе, к своему запястью, а не к машине или сиденью. Так сказать, максимально близко к телу.

— Куда ты меня везешь? Отпусти, сейчас же!

— А то что, — он порывисто обернулся, оценил Еву, резко перевел взгляд на дорогу. — Что ты помнишь?

Ева помнила все. Но стоило ли знать ублюдку, что именно.

— Открой немедленно, — она старалась звучать спокойно и ровно.

— Нет.

— Нет?

— Да.

Ева дернулась, сжимая пальцы и выворачивая запястье, в попытке выскользнуть из стального обруча. Горючая рука парня тяжело опустилась на ее коленку, прижала вниз, обжигая. Ева уставилась на пальцы. Замерла. Ошарашено перевела взгляд на хозяина руки, что вольно тут же сползла к голой промежности. В местах, где совершались поглаживающие движения, ее кожа горела нежной чувственностью. Ева внезапно, чертовки не к месту, потекла. Она резко дернула руку с наручником, отрывая его пальцы.

— Что ты творишь?

— А не видишь?

Арнольд усмехнулся, и даже не взглянул в ее сторону. Теперь пальцы оказались ровно между ног. Тут же пустились бесстыже исследовать доступную область. Ева взвизгнула, сведя ноги.

— Расслабься, — не громко произнес он. — Ответь на мой вопрос.

Она возмущенно уставилась на жесткий профиль, на мощную шею, коротко выстриженный затылок и шумно выдохнула:

— Я понятия не имею, кто ты такой. Не имени. Ничего. Сегодня шабаш, так что могу предположить, что ты от меня получил сполна. Не понимаю, чего еще нужно? Разве удерживать человека силой, не преступление?

— Зови меня Ард.

— В смысле, — она сузила глаза, пытаясь убрать его руку со своего бедра. — Кличка такая? Ардюша, Ардик, или как?

Бесполезно. Рука словно приклеилась к ноге. Пальцы продолжали нагло гладить и ласкать кожу, постепенно нисходя все ниже и ниже.

— Друзья зовут меня Ард, для всех остальных я Арнольд.

— Так мы друзья? Вау!

Она видела, как уголок губ у него дернулся в усмешке. Упрямо возвратила его руку выше, на коленку.

— Больше, много больше. Мы с тобой постоянные партнеры по шабашу.

Ева открыла рот и закрыла, хлопая глазами от изумления. Ей хотелось завопить, что она его запомнила бы! Она, елки-метелки, не черная ведьма! Но в том-то и дело, что она ни черта не помнила. По этой причине, она практически перестала общаться с Агнес. Ева недоумевала, что у нее могло быть дружеского с черной ведьмой?

— Мы делали это раньше!?

Он кивнул.

— Ты был моим клиентом?

— Нет.

— То есть, ты не трахаешь шлюх? Не ходишь по проституткам и борделям.

Арнольд кажется, рассвирепел и его глаза гневно сверкнули:

— Не хожу. И ты не шлюха, и не бордельная девка. Запомни это. Кто бы что ни говорил.

Теперь он стал ей нравиться больше. Она несколько секунд оценивала его, пытаясь связать все воедино.

— Ты расскажешь мне? Я мало, что помню.

Парень снова на нее посмотрел странным взглядом, покачал головой.

— Кто ты такой?

— А кого ты видишь?

— Тебя.

— Опиши.

— Высокий, огромный урод. С силой слона и мозгами неандертальца.

— Я блондин или брюнет?

Ева удивилась, замолчала, разглядывая его. Пригляделась к ауре, исходящей ведьмовской энергетикой. Магический шлейф показался потрясающе могучим. Подобные ведьмаки, пользовались у женщин огромной популярностью. На них вешались, как сумасшедшие.

— Оо-о-ой лиииии, ты ой каааааак иии где виииииидееееть…. — потянула она звуки, расслабляясь, ощущая, как звучание отражается от парня и стен в салоне машины. Искажается от дуновения и движения воздуха из кондиционера.

Глаза Евы стали большими и круглыми от догадки и изумления. Две ауры. У него два образа.

— Ты под маскирующим заклятьем! О, святые метелки, это же высший класс!

— Как ты это делаешь, — он бросил на нее пытливый взгляд.

— Что?

— Звучишь. И, похоже, видишь меня.

— Тебе кажется.

Парень дернул бровью, уставился на дорогу, убрал руку с бедра, выворачивая руль на тихую улицу с многочисленными домами.

— Только другим подобную чушь не рассказывай.

Ева обиделась. Да, кто он вообще такой!? Непристойный ведьмак, пользующийся ее слабостью.

— Я думала, что подобное запрещено законом. Разве нет? Нет? Ох, так ты коп, наверное. Кто еще будет работать под подобным заклятием?

— Для безмозглой мышки, ты хорошо соображаешь, Ева.

— Сам ты мышь. Ублюдок. Еще раз так скажешь, никуда с тобой не пойду.

Арнольд нажал на тормоза и заглушил двигатель.

— А, похоже, что есть выбор?

Повернулся к ней всем корпусом, потянул наручники на себя, вытаскивая Еву из сидения. Она сопротивлялась, лупя его, куда не попадя. Но Арнольд вытащил ее через водительское кресло. Бесцеремонно забросил голой попой кверху на плечо. Ева взвизгнула от возмущения, когда мужская пятерня звонко и сочно приземлилась на ее ягодицы.

— Гад, ублюдок, скотина…

Слова так и сыпались из нее, с каждым разом оскорбительнее и непотребнее.

Ева пищала до самого дома, пока в пороге, ведьмак не поставил ее на ноги и захлопнул дверь. Та с грохотом, так ударилась, что казалось, косяк слетит. Секунда борьбы в кромешной тьме и Арнольд заломил ей руки, прижав к стене, удерживая в блокированном положении, пока она не заткнулась и не выбилась из сил.

— Накричалась? — поинтересовался он.

Арнольд наслаждался силой и превосходством, нависая над ней и не скрывая горячих намерений.

Ева же едва дышала, ощущая себя последней слабачкой. Понятно, что с ним силой действовать нельзя, а ничего с собой она сделать не могла. Какой резон дальше бить в грудь, когда она стоит прикованная к нему наручниками в тишине и полной темноте. Его дома! Его дома! Оставалась только магия.

— Только попробуй применить, — угадал деймон ход её мыслей. — Накажу! Больно покараю. Ева?

— Да, пошел ты!

Ева еще не встречала настолько уверенного в себе ведьмака. Настолько чувствующего свое превосходство и физические и магическое. Настолько привлекательного и сексуального партнера, словно он создан исключительно для нее. Ха, да каждая ведьма знает, что подобные мужчины казались такими для любой женщины. Каждой мерещилось, да-а-а, он создан специально для нее. Такова ведьмаковская харизма и натура.

— Проучу, — пригрозил «созданный-специально-для-нее» в назидательном тоне.