— Попробуй реанимировать. В тумбочке есть адреналин. Он сможет….

— Я тебе магический врачеватель? У меня и без нее есть, кого спасать.

Он пополз обратно к коврику у кровати, все еще держа трубку в руке. Смахнул использованные флаконы с пиразином на пол с того места, где те лежали, и порылся в тумбе среди одежды постоялицы. Нашел серебристую металлическую коробочку. Затем бросил телефонную трубку, чтобы открыть футляр и подготовить укол. Как только шприц наполнился. Он подошел к Еве, и оценил ее состояние. Сердце не билось. Пульс он тоже не сумел прощупать. Направил иглу вверх и нажимал на поршень до тех пор, пока из него не начала поступать жидкость, затем снова вернулся к телефону и поднял трубку.

— Дом, воткнуть в сердце? Оно не бьется.

— Да, давай.

Арнольд бросил трубку. Он проделывал это дюжину или больше раз с коллегами, у которых были остановки сердца, но сейчас у него кружилась голова, кровь стучала в ушах. Слюна стекала с уголков его рта. Арнольд понял, что вот-вот потеряет контроль. Усилием воли, он не позволил себе упасть на коврик рядом с Евой, поднял шприц обеими руками. Положил оба больших пальца на поршень и вогнал иглу ей в грудь. Молниеносная боль пронзила ее тело. Спина Евы невероятно выгнулась, и она закричала, у него аж перед глазами все покраснело. Некоторое время спустя голос в трубке привел его в чувство.

— Ард? Арнольд! Отзовись. Слышишь?

С трудом он что-то слышал. Медленно он выдернул иглу, торчащую из груди Евы, и схватил телефон.

— Я здесь.

— Теперь одевайся. Ты должен отвести ее в больницу.

— Ты, спятил? — кажется, он рычал, гнев выжигал туман боли. — Я отвезу ее к некроманту, чтобы он реанимировал ее. Рядом есть один. Встретимся там, через двадцать минут с достаточным количеством денег. И уберите трех громил, что забрали труп Кроу.

— Пораскинь мозгами! Это очень опасно и противозаконно. Ард, ты на операции.

Арнольд и сам все знал, что лучше не произносить имена по телефону.

— Они будут готовы прикончить тебя, раз не убивает пиразин. Нельзя куда-то срываться!

— Мне плевать. Я не боюсь.

— Я боюсь. И деньги есть только у меня.

— Дом, отвали. Мне нужен этот кусок дерьма. Или Еве конец. У нее будет долгая и благополучная жизнь, потому что я знаю, когда нужно прятаться. Я обещал. А теперь помоги с машиной, чтобы я мог вернуться и завершить начатое. И заберите труп Дэвисон.

Арнольд повесил трубку. Немного отдышался. Что ж, отец Ирэн, великий вампир Даранию получит вместо свой дочери — труп. Хотя бы его финансы, которые так старательно добывала Ирэн продажей пиразина, пойдут на оплату услуг некроманта. Он поднял сумку с пола и убедился, что внутри достаточно наличных.

Они использовали Саманту Дэвисон, как свидетеля. И хотя видеокамера в номере все фиксировала, этого явно не хватит для обвинения отца Кроу. Саманта дала показания о других богачках принимающих пиразин. У Ирэн оказалась большая база. Она продавала им небольшими партиями, чтобы держать все под контролем. Саманта назвала несколько имен. Они же тоже могли получить отравленный пиразин. И если нет, то они могут свидетельствовать против Даранио и Кроу. Требовалось действовать быстро, решительно, пока было не поздно. Хотя бы предупредить их.… Арнольд поднял телефонную трубку и набрал первый номер. Никто не ответил. Второй номер ответ был тот же. Третий тоже. На последний звонок кто-то ответил, но это была какая-то обезумевшая женщина. Уже не свидетель. Он швырнул трубку, разбив пластиковую трубку вдребезги.

Затем оделся, поднял на руки Еву, забрал сумку с деньгами и покинул номер.

Арнольд заехал во двор притона Хабиба Пусмена, не особо рассчитав траекторию движения, потому сбил ворота. Лысый сутенер выскочил во двор, а когда увидел, кто вывалился из машины и кого Арнольд достает из салона, переменился в лице.

— Где ты говорил у тебя некромант?

Тот сглотнул, оценивая парочку, не помогло. Тогда плюнул. Коп с трупом шлюхи на руках, или может полуживой, но какая разница.

— На заднем дворе, — хрипло выдавил, сдерживая рвущиеся проклятия. — В амбаре.

Обычно некроманта можно было найти в углу бара "Звездная пыль", где он потягивал алкоголь и играл в карты с теми, у кого хватало ума обыграть его. Любому, кто уличал его в мошенничестве, сносили голову с плеч. Девушек, которых он убивал, а иногда и мужчин, которых он действительно хотел заставить страдать, некромант вытаскивал наружу на задний двор. И уже в переулке добивался своего. Никто из них так и не вернулся назад. Но некромант был один в своем роде на весь Сити, и велено было его не трогать. Бармен терпел Шайху только потому, что тот платил за себя, и потому, что не хотел, чтобы ему самому оторвали голову. Но когда демон выходил из себя, его садили на магическую цепь. А чтобы не пугать посетителей, Пусмен сдавал для этих целей свой амбар.

Демон охотно согласился на приличную сумму денег, названную Арнольдом и предложенную ему, когда тот сообщил, кого нужно реанимировать. Шайху гадко и хищно облизнулся. Он знал Еву по первому ее безумству белой ведьмой. Всегда на нее косился, делал грубые предложения, от которых она отмахивалась игривыми колкостями. Арнольд знал, что, как бы отвратительно ему ни было сейчас отдавать ее Шайху, как не больно, особого выбора не было. Ева уже не дышала. Она уже не живая. Хотя тело еще жило.

При обычных обстоятельствах Арнольд никогда бы никого не привел в подвальную комнату, скрытую в амбаре Пусмена, под прикрытием его настоящего бизнеса. Это была не та услуга, которую хотел бы получить любой человек. Теперь он станет его вечным должником. Но Арнольду было все равно. Он не собирался позволять демону остаться в живых. Не говоря уже о том, что подобное это серьезное нарушение закона, и за него он положит свой полицейский жетон на стол и забудет о любимом деле. А слухи, если тот останется жив, расползутся мгновенно.

Арнольд разместил девушку на лежанке стоящей посередине комнаты, словно алтарь. На полу под ним была нарисована пентаграмма в круге чем-то черным, засохшим, не похожим на краску. Он накрыл ее простыней. То, что демон будет с ней творить неподдельно мерзко.

Когда Пусмен снял Шайху с цепи и они спустились вниз, демон сорвал простынь с Евы, разглядывая ее.

— Нужно раздеть.

Когда все было готово, он опустился на колени, чтобы осмотреть ее обнаженное тело. Провел длинным ногтем вверх по щелочке на ее холмике, затем сунул его в рот, прежде чем повернуться и ухмыльнуться Арнольду. Снова ухмыльнулся, затем снял кожаный жилет и брюки.

— Я подожду наверху, пока ты не закончишь, — сказал тот, отворачивая голову в отвращении, желая уйти.

— О нет, деймон. Я хочу, чтобы ты увидел, как она извивается, когда я засовываю это в ее киску. Ты ее сделал такой. Не даешь ей покинуть сей мир. И в этом облике, она жить не может. Душа белая. И это убивает ее. Ты будешь наблюдать. Это часть сделки. Она еще жива. И снова станет белой. И это не твоя гребанная заслуга. Смотри!!!

Арнольд тяжело вздохнул, чувствуя себя и без того отвратительно, кивнул и скрестил руки на груди, не решаясь заговорить. Шайху был непредсказуем.

Его член уже стоял колом. Выпуклый, с прожилками, в черных и серых крапинках, как и остальная часть его кожи. Короткие, черные, жесткие волосы дыбились торчком на его четко очерченной груди и над членом. Он был высоким, почти таким же крупным, как Арнольд, но с мускулами, как скала, и ни грамма жира или мягкости на нем не было. Он схватил Еву за обе лодыжки одной рукой и приподнял ее ноги так, чтобы он мог встать перед ней.

— Ты смотришь? — спросил он, поплевав на руку, а затем потер ею член.

Он сразу же вонзил его в нее, не потрудившись раздвинуть ее губки, чтобы облегчить проникновение, и тело Евы скользнуло вперед по матрасу, шея вытянулась в сторону.

— Поначалу они почти не передвигаются, но магия обычно заводит их.