Тогда блондинка забралась на скамью, закинув одну ногу на плечо своего мужчины, пока он ласкал ее пальцами. Ева не могла перестать смотреть на ее дерзкие губы, широко растянутые, когда четыре его пальца трахали блондинку.

Одурманенная она дрочила себя, жадно смотрела, и горела желанием попробовать свою первую киску. Она бочком, опьяненно подошла к ней и начала вылизывать ее. Ноги блондинки все еще покоилась у Тони на плече, Ева облизала блондинку вверх и вокруг губ, убирая его пальцы, чтобы сильнее чувствовать, дразня ее в самой чувствительной точке. Он тоже опустил голову и когда их языки соприкоснулись друг с другом, они довели ее до пика оргазма, соки потекли по их ртам и подбородкам.

— М-м-м, ты прелестная ученица, Ева. Ты не забыла ни одного моего урока!

Вампиры казались ненасытными. Тони сел на скамейку и жестом предложил Еве оседлать его. Она быстро вскочила, горя желанием насадиться. Когда ноги уперлись в скамью, вампир держал Еву за ягодицы и покачивал вверх-вниз, в то время как его подружка засовывала ей палец в дырочку и вынимала его туда-сюда.

Ева стонала, когда ее скользкая ложбинка скользнула по пульсирующему члену.

Она стонала все громче и громче, не заботясь о том, что кто-нибудь может услышать. В то время как Тони сильно кусал ей соски. Не в силах сдержаться, она закричала, когда соки хлынули из нее, по всему его колену и вниз по бедрам. Ева крепко прижала его голову к своей груди, затаив дыхание, яростно кончила снова, а он все еще раскачивал ее вверх-вниз, пока ей не показалось, что ее сейчас разорвут надвое.

Разум подсказывал, что требуется остановиться. Что должно быть больно, но вместо этого ей безумно хорошо. И хотелось еще и еще. Наконец он остановился, и Ева рухнула на него, чувствуя пульсирующий член глубоко внутри себя. В то время как Тони нежно посасывал ее соски, обводя их истерзанных и болезненных языком. Прежде чем прикоснуться к ним, его дыхание вызывало мурашки по всему телу.

— Моя очередь, — промурлыкала девушка ей на ухо, и Ева в оцепенении, высвободилась из его объятий.

— Нет, нужно остановиться. Мне не хорошо, — прошептала она, ощущая, как стены и пол кружатся вокруг нее.

На дрожащих ногах она встала, повернулась, тут же наткнувшись на целующие губы девушки. Та целовала ее глубоко в рот с языком, в то время, как руки мяли, энергично обхватывая ее грудь. Тони настойчиво притянул Еву к себе, и она почувствовала, как его член исследует ее зад, раздвигая полушария, когда он медленно вводил член внутрь. Пока он наклонял её еще больше вперед, она села, и лицом практически уткнулось блондинке в колени.

— Давай, Ева, ты и не такие марафоны выдерживала. Мы только начали, — подбадривал он.

Ее колени действительно подогнулись, и Ева одурманенно покачнулась, когда он еще сильнее раздвинул ягодицы, и внезапно полностью вошел. С ней никто ничего подобного не делал. По крайней мере, Ева не помнила. Но самое ужасное и кошмарное заключалось в том, что пока Тони трахал ее в задницу подобным образом — это было то, чего она типа никогда раньше не испытывала, ей нравилось.

— Стой! Остановись, — закричала она, пугаясь не действий, а собственных помешанных реакций.

Их руки пытались удержать ее. Зафиксировать. Тела были скользкими, в мыле и пене, она вырвалась. Схватив полотенце и вещи, Ева выскочила из домика, кинувшись вперед не разбирая дороги. Все ее существо одурманенное, обезумевшее куда-то мчалось, пытаясь убежать от самой себя. И от тех воспоминаний, что преследовали по ночам. Очнулась она в салоне машины. Фактически голая, она управляла транспортным средством в ненормальном состоянии. Поэтому она резко дала по тормозам, съехав на обочину. Некоторое время она пребывала в оцепенении. Застыла в бессмыслии. То, что случилось, это же не конец света? Нет, не конец. Но то, что она выпила? Что это была за дрянь? Она не знала.

Она понятия не имела, что делать дальше. Ехать в больницу или звонить в полицию? Ей хотелось одного, быстрее оказаться в стенах дома. Ощутить чувство безопасности. И никогда больше не покидать его стен. Никогда ни с кем не общаться и не видеть. Ведь она обезумила, в то время как Тони входил и выходил из нее. Обезумила от жажды порока и похоти! Ее тело до сих пор ощущало сильнейшее возбуждение. Обычные спокойные места, такие как между ног, соски, ключица, не прекращая ныли в мучительной натуге, обрели сверхчувствительность. Она странно перевозбуждена и ей срочно, очень срочно нужна разрядка. И от этого ее колбасит. От этого ведет весь организм.

Ева нашла в машине свою старенькую майку на бретельках, завернулась в шелковый платок используемый ею обычно от солнца. Сейчас, когда на ней не было даже нижнего белья, она была готова завернуться даже в ветошь. А так, хоть какое-то подобие юбки. Отыскала брошенные вчера в багажник, второпях шлепки. Решила сначала поедет домой. Дорога займет почти сутки. А отоспавшись, позвонит доктору и выяснит, что же она выпила.

И вот спустя сутки в дороге, она взглянула на часы. Почти полночь. Ей нужно было, как той чертовой Золушке попасть домой. Ночь солнцестояния. Шабаш. И судя по тому, как люди щемились в тупиковый проезд, надеясь, что там можно вырулить на объездную, дорога займет это целую вечность. Если, конечно она срочно не предпримет решительных действий. К счастью, она хорошо знала район. Он, в конце концов, был соседним.

На следующем повороте она свернула на боковую дорогу, намереваясь срезать путь. Несмотря на то, что она петляла по сети второстепенных дорог, она хорошо продвигалась, пока не оказалась на узкой улочке с припаркованными по обе стороны машинами. Она осторожно двинулась по узкому центру, надеясь, что не встретит другого транспорта.

Она заметила большой белый автокар, ехавший ей навстречу. Поскольку она была почти в конце улицы, Ева ожидала, что он даст задний ход на единственную свободную парковку пространство, позволяющее ей проехать. Но он этого не сделал. Водитель упорно продолжал приближаться.

— Шевелись, придурок, — выругалась она себе под нос. Если он в ближайшее время не уберется с ее пути, их машины встретятся нос к носу. Может быть даже столкновение. Почему, черт возьми, он не развернулся задним ходом и не пропустил ее вперед?

Через несколько секунд они оба были вынуждены остановиться, их края капотов разделало каких-то жалкие полметра.

— Не могли бы вы, пожалуйста, дать задний ход? — крикнула она в открытое окно.

— Ага, в задний ход. Это скорее к тебе крошка, — хрипло возразил он, его накаченная рука свисала с двери, пальцы другой нетерпеливо барабанили по рулю.

Непонятно было чего он так нервничает. Ева заметила, что голова водителя была коротко выбрита, и, несмотря на его ясные глаза, вид у него был суровый. Взгляд жесткий, сосредоточенный настолько, что она могла бы предположить, что он военный. Но сама машина, и часы дорогущей марки выдавали в нем человека, у которого явно имеются средства на жизнь. И не малые.

— Но мне некуда сдавать, — заметила она, стараясь сохранять спокойствие.

В таких ситуациях лучше избегать конфронтации. До дома оставалось совсем не много, ей хотелось быстрее с этим закончить. Парень указал ей за спину. И Ева не поняла, он что ожидал, что она проедет задним ходом всю дорогу назад по улице и выедет на главную дорогу? Она рассвирепела, сжав руль до хруста в пальцах. Тело и так вело себя неправильно, день в дороге, она устала, на дворе ночь, канун солнцестояния и этот придурок, кем бы он ни был, ее бесит!

— Я не могу, — ответила Ева, стараясь держать себя в руках. Думая о том, что подобный отъезд элементарно опасен. Не говоря уже о незаконности и нарушении правил дорожного движения. В любом случае, почему она должна это делать? Но, к ее изумлению, водитель сидел в своей машине и ждал. Это что у него такая тактика давления? Чего, собственно говоря, можно выжидать?

— Я не могу, — громко повторила она.

Он смотрел прямо перед собой, ожидая, когда она пошевелится. И это казалось очевидно нелепым. Ни один из них не мог никуда проехать.