Будто чувствуя наше приближение, линкор уже ждал нас с открытыми воротами, небольшим окном посреди огромного тёмного борта, которое приветствовало наше возращение красными огнями. Это был другой ангар, располагался с другой стороны, но он был не отличим от того, где мы швартовались в прошлый раз. Там так же стояли корабли и челноки, п большей части обслуживающие, прикованные швартовыми захватами намертво.

— Светлее здесь не стало, — произнёс Зерис, когда мы медленно заплывали внутрь. Чувствуется лёгкое сопротивление, когда мы проходим через мембрану, сохраняющую внутри воздух, после чего приходится двигаться, как в атмосфере.

Наш корабль медленно проплывает мимо других судов к свободному месту у мостика, которое подсвечивают жёлтые лампочки-маячки, после чего чувствуется лёгкая дрожь — швартовые захваты зацепили нас, прижав к мостику, и в кабине проносится звук о успешной швартовке.

После этого кабина погружается в тишину.

Мы просто сидим и смотрим на ангар, который подсвечивался тусклым светом, едва разгоняющим мрак. Всё снаружи нашего корабля выглядело недружелюбно. Это сложно объяснить, ведь тот же самый металл, те же самые ангары, но… враждебность. Это чувствовалось, словно тихое эхо в душе, вызывающее тревогу.

Нас будто давно ждали, чтобы провести второй раунд на выживание.

— Все готовы? — негромко спросил я.

— Насколько можно быть к этому готовым, — ответил Грог.

— Теперь мы знаем, куда нам надо. Двигаемся быстро и не даём этой твари загнать нас в угол. Мы справимся. Иного просто не дано.

Или справиться, или умереть в этом месте.

Мы вновь собираемся в десантном отсеке, проверяя снаряжение. Патронов немного, и можно пополнить его в местной оружейной, однако если только она встретится на нашем пути, в чём я сомневаюсь. Ради неё сворачивать в сторону я не собираюсь.

Собравшись мыслями и духом, чувствуя внутри готовность встретиться с чем-либо, я дёргаю за рукоять, открывая боковую дверь. Шипение… и надёжный металл открывает перед нами дверь в неизвестность.

Первым выхожу я, следом Зерис и Грог. И мы попадаем в огромный ангар, где тишина буквально давит. Ни шума машин, ни рёва двигателей, которые было слышно на линкоре Смертников. Этот корабль мёртв и жив одновременно. И он наблюдает за нами, я это чувствую. Наблюдает и ждёт, когда мы сделаем ошибку, за которую расплатимся смертью.

— Идём, — киваю я в сторону выхода из ангара, к которому подходит мостик.

Очень скоро всё это закончится, так или иначе…

Мы уверенным шагом двигались по мостику в сторону выхода. В этой тишине единственным посторонним звуком были лишь наши шаги, которые отдавались гулким металлическим эхом по мёртвому ангару и растворялись в белом шуме, что лишь подчёркивало наше одиночество на этом линкоре.

Я ожидал, что дверь из ангара будет заблокирована после нашего прошлого посещения, однако вопреки ожиданиям та с шипением разъехалась в стороны, открыв перед нами один из многочисленных коридоров корабля. Абсолютно пустой, мрак в нём разгоняли многочисленные тусклые лампы, часть из которых из-за отсутствия обслуживания нервно помигивали.

Всего на мгновение мы замерли, вглядываясь в даль, окутанную мраком, после чего втроём направились вперёд.

Это место давило. Оно было пропитано одиночеством и безысходностью, что неизбежно влияло на тебя. Эти серые коридоры, оббитые металлическими листами, будто говорили, что единственная участь, которая будет ждать любого сунувшегося сюда — быть потерянным в бесконечных коридорах этого линкора.

Пока мы двигались вперёд, тональность белого шума менялась. Она становилась громче, а иногда пропадала вовсе. Тихо завывала в коридорах или наоборот, как будто пропитывала стены, которые резонировали, пробирая даже тебя в активной броне.

Нам первом же перекрёстке мы сворачиваем направо. Нас ведёт Грог, как и в прошлый раз, который ориентируется по планам корабля, что мы получили в прошлый раз, однако в этом корабле ничему нельзя доверять. И мы это понимаем, едва доходим до следующей двери, за которой оказываются жилые помещения экипажа.

— Что-то не так, — нахмурился Зерис, сверяясь с картами. — Здесь должна быть станция вагонетки.

— Здесь всё не так, — буркнул Грог.

— Возвращаемся?

— Не имеет смысла, куда бы мы не пошли, он будет перестраивать помещения внутри себя, чтобы не пропустить внутрь, — ответил я. — Надо двигаться дальше. Он не сможет их перестраивать вечно.

Ради интереса я подошёл к одной из комнат экипажа и толкнул металлическую дверь. Та оказалась не заперта. Внутри была типичная обстановка экипажа корабля: металлический короб с одной единственной лампой и четырьмя кроватями. У стены напротив умывальник, как железный таз с краном, прибитый к стене, и вентиляционная шахта, из которой в комнату загонял воздух вентилятор. Сейчас он медленно крутился, поскрипывая несмазанными подшипниками. В углу была небольшая тумбочка, где лежали личные вещи живших здесь людей.

Это было единственным, что добавляло жизни в эти мёртвые комнаты. На ней ещё лежали фотография с людьми и какие-то безделушки, которые оставили жильцы, прежде чем сгинуть в линкоре.

Мы направились вперёд между комнатами злополучного места. Некоторые двери были открыты, некоторые закрыты. Проходя мимо комнат то и дело я будто замечал тени людей, которые внимательно наблюдали за нами, но обернувшись, те сразу исчезали, как мимолётное видение. Будто за нами следил экипаж корабля, поджидая нужный момент. И когда мы дошли до середины этого отсека…

Момент настал.

Двери в конце коридора за нашими спинами распахнулись, как от пинка, ударившись о стену.

Мы подпрыгнули на месте, обернувшись на звук, когда за первыми дверьми распахнулись следующие, а потом ещё и ещё. С металлическими ударами о стену, они открывались, и это синхронно открытие дверей двигалось в нашу сторону, как волна. Друг за другом, грохотом, заставляя всё внутри сжаться, будто подгоняя нас этой лавиной вперёд, но…

Вместо того, чтобы бежать мы замерли на месте, направив вперёд градомёты.

Распахивающиеся двери приближались, вот распахнулись двери напротив нас… и пошли открываться дальше, словно кто-то ногой выбивал каждую из них. Но в самих комнатах никого, естественно, не было.

Когда последние двери в этом отсеке распахнулись, мы выдохнули.

— Этот корабль сведёт нас с ума, — пробормотал Зерис.

— Он пытается напугать нас, — ответил я. — Заставить бежать сломя голову туда, куда ему нужно. Не поддаёмся и спокойно двигаемся дальше. Даже если встретим противника, мы с ним разберёмся.

— А если те твари? — спросил Грог.

— Даже если те твари, — я похлопал по мечу в ножнах. — Теперь у нас есть аргумент, и если надо, мы им воспользуемся. Брат Грог, веди дальше.

Больше таких фокусов не было. Мы дошли до конца жилого отсека, после чего попали в обеденный зал. Металлические длинные столы с такими же скамьями растянулись вдаль под тусклым освещением, едва заметно поблёскивая отполированной поверхностью. Сбоку виднелись окна для выдачи еды.

Здесь Грог остановился, сверяясь с картой, после чего кивнул на один из коридоров, которые выходили из корабля. И вновь бесконечные коридоры, в которых иногда встречаются боковые двери для обслуживающего персонала. Ни тварей, ни изуродованных трупов, встречаются лишь изредка письмена на стенах кровью, взгляд на которые вызывает внутреннее отвращение.

Грог вёл нас у следующей станции вагонетки. Но когда мы подошли к нужного поворота… за ним обнаруживается глухая стена.

— Он издевается… — недовольно заворчал Грог.

— Такими темпами мы пешком дойдём до мостика, ­— заметил Зерис.

­— Далеко до него? —­ спросил я.

— Идти и идти, — ответил Грог. — Но наш путь будет пролегать через оружейную.

А здесь его голос стал заинтересованным. Кто о чём, а Грог об оружейных.

— Не думаю, что он решит пустить нас туда, как в прошлый раз.