И когда я практически полностью теряю надежду найти его, прикидывая, смогу ли добраться до реактора, чтобы взорвать его вручную, мой взгляд цепляется за тусклый свет в одном из прилегающих к этому затопленному залу коридоров. Сломя голову я бросаюсь туда, поднимая вокруг себя брызги, спотыкаюсь, тут же поднимаюсь, не обращая внимания на боль в раскуроченной руке, и бегу дальше, вперёд, пока наконец не обнаруживаю его закатившемся под какую-то трубу.

Есть…

Быстро оглядевшись по сторонам, я пытаюсь понять, что делать дальше. Врагов не видно, нас не преследуют. Можно взорвать корабль сейчас одним взмахом… или несколькими взмахами, но если есть шанс не погибнуть, то зачем?

И в голове зреет другой план.

Я сразу же связываюсь с Зерисом и Грогом, молясь на то, чтобы линкор отреагировал на них так же, как и на нас, и запутал ублюдков в своих проклятых коридорах. Я пытаюсь связаться около минут, бегом преодолевая лабиринты технических помещений, что затоплены. И когда кажется, что ответа уже не будет, я слышу сквозь помехи хриплый голос Зериса.

— Я на связи, Элиадирас.

Его голос совсем слабый. Он не сдался, нет, но у каждого есть свой предел, и даже если ты не сдаёшься, иногда у тебя попросту нет сил, чтобы бороться дальше.

— Зерис, где ты⁈

— Я… в коридорах. Я и Грог, мы отступили под конец и, кажется, смогли затеряться.

— Грог как?

— Херово, очень херово. Ему оторвало ногу, и вообще он едва дышит, но ещё жив. Я держусь, но меня тоже сильно достали. Ты нашёл меч?

— Да, он у меня.

— Ис…

— У меня план, — перебил я его. — Направляйтесь к спасательным капсулам. Мы покинем корабль и взорвём его с…

— Их нет, — ответил Зерис, не дослушав. — Они все катапультированы, Элиадирас. Нас заперли на этом сраном корабле.

Катапультированы… да чтоб тебя…

— Ангар, пробивайтесь в ангар к кораблю, — сразу выстроил я другой план. — Этот проклятый линкор сыграет нам на руку. Он не часть этого мира, не часть этой реальности. Возможно, его пронизывает энергия хаоса, но он до сих пор часть иного измерения, которое не подвластно местным силам. И они не смогут нас просто так здесь найти, пока не обшарят его сверху до низу. Если смогут.

— Элиадирас, мы не…

— Никакого «не сможем», солдат! Ни лёгкой победы врагу, ни шагу назад! — рявкнул я. — Я приказываю, прорывайтесь к ангару, захватите наш корабль и готовьтесь к отстыковке! Пока мы стоим, будем бороться! Космодесант бьётся до последнего удара сердца! И только если нам не удастся выбраться, я выполню свой долг и уничтожу его, даю своё слово.

Он смолк. Я слышал его надрывной хрип, и замиранием сердца ждал ответ. Но в космодесант не берут хлюпиков и нытиков. А потому он ответил так, как положено тем, чьи плечи сдерживают врагов человечества.

— Есть, командир. Выдвигаемся к ангару.

И я двинулся вперёд. Мы — последняя надежда, последний рубеж, и мы сделаем всё, что в наших силах. У нас есть основное правило — защищать человечество любой ценой, но сразу за ним — выживать любой ценой, если это не противоречит первому правилу, чтобы в следующий раз вновь встать в строй на защиту человечества. И если есть шанс выжить, выполнив задачу — мы обязаны попробовать.

И потому я иду вперёд во тьме по коридорам, где нет ни единой живой души. Иду, когда за спиной кто-то плачет и смеётся, когда впереди мелькают тени, а за стенами кто-то скребётся. Я иду, потому что должен, потому что дома меня ждут, и если я выживу, то смогу защищать это место дальше. Я умру, если понадобится, но лишь если это поможет забрать с собой как можно больше врагов.

— Мы шли одни в тишине по сгоревшей земле, по убитым мечтам, по врагов головам. По еретикам и врагам, по лживым словам, по одиноким слезам, по надеждам и снам… — бормотал я слова старой мелодии, оглядываясь. — Мы шли одни в тишине под дождём и в огне, по своим чужим, по хорошим и злым…

И вот лестница наверх, первая за всё это время, и я быстро поднимаюсь наверх. Всё болит, каждая ступенька отдаётся в сломанных костях, и кажется, что держаться больше нету сил, но я упорно поднимаюсь наверх. Шаг за шагом, пока не подхожу к первой двери, которую выбиваю с ноги.

Выхожу и…

Оказываюсь в каком-то коридоре. Он просто огромен, пройдёт боевой робот, не задев стен, а потолок настолько высок, что огромные окна вдоль борта теряются во тьме наверху. Через них я вижу огромные клубы облаков мира хаоса, который движутся с пугающей скоростью. Я вижу в них очертания чудовищ, что ещё не видела империя, жуткие останки чудовищ, что стали домом для демонов и демонов, самых разных.

Отсюда я могу даже разглядеть оба входа в туннель. Один в сердце реальности, куда направляются с десяток линкоров хаоса, и другой, выходящий на Землю. И именно там происходила основная битва.

Десятки тысяч кораблей сошлись в жестоком сражении. Он врезаются друг в друга, взрываются, раскалываются на части. Между этих обломков носятся рои истребителей. Каждая вспышка в рое, коих тысячи — это сбитый истребитель. Космические крепости ощетинились безостановочными выстрелами, выжигая округу. Огромные демоны лезут прямо через выход, бросаясь в бой в открытом космосе, неся на себе бастионы. Мне кажется, что я вижу, как уже пылает планет, и как рушится оборона под натиском врага. Но имперские войска ещё стоят, и будут стоять, пока их не истребят полностью.

Сейчас главное понять, куда я попал и как отсюда выбраться. Это центральный коридор для высшего командования? Центральная часть, где располагаются каюты высшего состава?

Я пытаюсь составить план местности, но это удаётся с трудом. Не помогает даже карта, а датчик сходит с ума, едва мы вошли в подпространство.

И я бегу по коридору прямо, ориентируясь по той части корабля, что вижу из окна. И если верить глазам, то мне надо двигаться вперёд. Где-то впереди должна быть станция вагонетки, с которой я очень быстро доберусь до ангаров, а там…

Но я не доберусь. Уже не доберусь никуда, и понимаю это в самый последний момент, когда кажется, что уже ничего не встанет на моём пути.

Стена разлетается на части слева от меня, и я уже оборачиваюсь на врага, чтобы встретить его ударом меча, но слишком поздно. Настолько поздно, что между нашими скоростями попросту пропасть, которую невозможно ничем восполнить.

И уже через мгновение я оказываюсь лицом к лицу с Мамоном…

Лицом к лицу, один на один без каких-либо шансов спастись или отбиться.

— Ты думал, что сможешь убежать от меня? — проскрежетал он с торжеством в голосе в то время, как холод разливался у меня по телу. Как ноги и руки отказывались слушаться, а повреждённая броня пыталась сопротивляться, спасая жизнь своему хозяину в последний раз.

И он был прав, мне было от него не убежать. Удача не может быть всегда на твоей стороне, когда пули пролетают рядом с твоим виском, а враги в последний момент ошибаются, даруя тебе последний шанс. Такого просто не бывает.

Не в этот раз…

Дорогие читатели! Подходят к концу главы этого тома, и если вдруг Вы забыли поставить сердечко, то сейчас самое время сделать это за Императора!!!)))) А мне будет очень приятно))))

Я хрипел, заглядывая в глаза одной из самых опасных тварей галактики в глаза и не чувствовал страха. Лишь желание забрать за собой этого ублюдка, отправив его туда, где ему было и место. В его взгляде я видел в них торжество. Видел обычное торжество маньяка, которому просто нравится убивать и чувствовать свою силу, будучи поднятым над полом так, что не могу коснуться его ногами, словно не весил ничего…

Наколотым грудью на проклятый меч…

Его проклятый меч вошёл мне ровно в грудь, пробив броню, как лист бумаги, и словно много активная броня ничего не весила, Мамон спокойно поднял меня над полом так, что не могу даже коснуться его ногами…

Смерть проникала в моё тело, как отрава. Я чувствую металл внутри себя и то, как он разъедает мою плоть, пытаясь высосать душу. Чувствую, как сознание словно вспыхивает новыми красками и тут же начинает меркнуть, как мигающий свет в серой комнате. Мне с трудом хватает сил двигаться, и я делаю взмах мечом в отчаянной попытке нанести удар даже будучи наколотым на меч.