Когда я вошёл в выделенную пустую каюту, которых стало заметно таких потерь, отчего-то ощутил страшную тоску. Вздохнул и окинул взглядом металлическую комнату, где всё было максимально просто и грубо. Отвык я от такого, очень отвык… Даже матрас, и тот был очень жёстким, чуть ли деревянным, когда я лёг на него, пустым взглядом уставившись в синеватый металлический потолок с единственной лампой.

Пролежал так минут десять с абсолютной пустотой в голове. Теперь уже не было боли, только давящая печаль, которая ныла, как старая рана.

Я достал фотографию, которую захватил с собой и вновь пробежался по ней взглядом. По этим родным лицам, которые я уже никогда не увижу. В душе стало ещё тоскливее, кажется, это называют скорбью, потому что это первый раз, когда мне было так херово.

Но одно я мог сказать точно — скоро это всё пройдёт, потому что мне будет совершенно не до этого.

— Мы подходим к острову, — сообщили мне, когда я был в своей каюте. — Идёт подготовка к десантированию.

Это, наверное, был самый долгий перелёт в моей жизни. Оставшись со всем произошедшим один на один, я не находил себе места. Не помогали отвлечься ни подготовка оружия и брони, ни составления плана, ни медитация. И я был искренне рад, когда мы наконец прилетели.

В ангаре уже во всю готовился к отлёту корабль. Инженеры и механики проводили последние проверки: перезаряжали бортовые турели, загружали торпеды, пополняли запасы медикаментов в бортовой аптечке, проверяли электронику и так далее. Здесь же уже одевался в активную броню Грог не без помощи всё тех же техников.

Я подошёл к своей броне.

Её металл уже давно потерял свою гладкость, став шершавым от всего, что ей пришлось пережить ради спасения моей жизнь. Она сохранила на себе все те отметины, ранения, латанные и заваренные, словно застарелые шрамы. Некоторые я получил до того, как попал в этот мир, но самые страшные уже здесь, в сердце реальности.

Проведя пальцами по металлу, я вздохнул. Они навевали плохие воспоминания.

— Не думай об этом, брат Элиадирас, — прогудел грог, подойдя в своём доспехе ко мне.

— Легко говорить, Грог… — поморщился я и забрался внутрь каркаса, после чего меня начали быстро одевать в броню уже опытные техники смертников. — Как Нэвия?

— Жива. Мне сказали, что она обгорела с ног до головы. Я могу попросить тебя оказать содействие с целителями?

Да, точно, глава государства же должен мне… Вряд ли это имеет хоть какое-то теперь значение, однако если он присягнёт на верность империи, то высока вероятность, что его оставят на его посту, как губернатора. Если здесь не застроят всё военными базами, что более вероятно, выселив всех остальных в галактику. И всё же…

— Да, как только появится возможность с ними связаться.

— Спасибо.

— Да не за что.

Вскоре подошёл Зигфрид, и через десять минут мы уже были внутри корабля, который отстыковывался внутри ангара. Проводить инструктаж в командном пункте линкора я не видел смысла, когда можно всё обсудить по связи.

А если по-честному, я не хотел сидеть на месте.

Когда мы покинули ангар, Фарен сразу же взял курс на остров, который выделялся белесоватым пятном на фоне кромешной тьмы.

— Десантная группа на связи, — произнёс я, связываясь с командным пунктом линкора смертников. — Есть информация от сканирования по острову?

— Командир Ёрган на связи. Никак нет, что-то глушит сканирование с поверхности.

— Глушит?

— Сканирование выдаёт помехи. Невозможно точно определить даже рельеф.

Значит мы на правильном пути.

— Вас понял. Десантная группа идёт на посадку. Связь по мере необходимости. Конец связи, — я взглянул на мониторы. — Надо спуститься пониже. Фарен.

— Да?

— Спускаешь нас и тут же поднимаешься в воздух и держишься по выше, ведя нас с верху. В случае чего окажешь поддержку с воздуха. Если понадобится, по команде сбросишь торпеду.

— Торпеду? В космосе? — удивился он.

— А что? — уже удивился я, но тут же тряхнул головой. — Не суть. Она сработает как бомба при сбросе.

— Хорошо, я понял. Кстати, входим в атмосферу, сейчас будет немного трясти.

Корабль слегка завибрировал, но не более. Мы слишком медленно спускались, чтобы были это действительно чувствовалось.

Я подался вперёд, что рассмотреть остров через визоры. Собственно, ничего нового я не увидел. Всё те же леса, испещрённые речками и обрывами, которые все уходили вниз в низину, которую покрывал туман.

— Мы зашли с того же места, где залетали в прошлый раз, — пробормотал я.

— Что? — не понял Фарен.

— Говорю, мы выходили в атмосферу этого острова в прошлый раз отсюда же.

Скорее всего, они сначала прилетели к линкору, как к достаточно заметному ориентиру, а уже потом оттуда взяли курс на остров, который сразу было и не заметить. Поэтому мы высаживаемся всё с той же стороны.

— Возьми ниже, держись на расстоянии метров двухсот над поверхностью. Грог, Зерис, где находится деревня курги?

— Зачем они тебе? — сразу спросил Зерис.

— Мы будет пролетать, как понимаю, над ними?

— Да, скорее всего. Они находятся чуть дальше в глубь острова.

— Возможно, чтобы сократить время поисков этого места, можно спросить у них. Они-то точно весь остров облазили уже. Должны знать.

Я не был ксенофобом, да и как показала практика, если не проявлять открытой вражды, то со многими, кто обладает достаточным разумом, можно договориться, что я и собирался сделать. Слишком важную цель мы преследовали, чтобы сейчас отвлекаться на подобную ерунду.

Так как отсканировать остров не представлялось возможным, приходилось ориентироваться на визуальный контакт, и уже через десять пятнадцать минут я заметил характерное пятно среди бесконечного ковра растительности, ткнув туда пальцем.

— Это оно, то место, — и сразу вернулся в десантный отсек. — Всем приготовиться к десанту с воздуха. Фарен, высота пятьдесят метров над верхушками. Потом подняться на двести и вести визуальное наблюдение над нами. Грог, Зерис, по местам.

Грог подошёл к люку и дёрнул за рычаг, открывая кормовой выход. Мы выстроились втроём перед проёмом за котором гудели двигатели и завывал ветер. Под нашими ногами раскинулись бескрайние деревья до самого горизонта. Не сговариваясь, мы шагнули вниз. Несколько секунд падения, мы пробиваем зелёные кроны деревьев близлежащего к деревне леса, и перед самой посадкой включаются реактивные ранцы, смягчая приземление.

Мы приземлились недалеко от деревни. Прямо там я решил не спускаться, чтобы лишний раз не пугать курги, которые и так подозрительно к нам относились. Однако наше прибытие вряд ли осталось незамеченным.

— Вперёд. Оружие за плечо, никому ничего не делать без моего приказа, — сразу предупредил я.

Они молча кивнули, и мы направились вперёд.

Ненавижу лес. Особенно зная, что в нём теперь водится. Те сто метров что мы шли, я то и дело оглядывался по сторонам, хотя датчики и так были готовы уловить любое движение. И тем не менее полагаться на датчики и видеть самому было совершенно разным.

Однако нас никто ни кто не встретил. Мы уже видели через заросли между стволов деревню, но никто не спешил к нам навстречу, и я сразу почувствовал неладное. А когда мы подошли ближе, это стало очевидно.

Деревня пустовала.

И причина была невооружённым взглядом.

Несколько домов были разрушены. Я сомневаюсь, что причина была в старости, так как мы были здесь года два назад, а значит причина была в другом. Учитывая все угрозы в этом месте, догадаться было несложно.

Я стянул с себя градомёт. Грог и Зерис поступили так же. Деревня явно была заброшена, и не недавно. Дорожки уже начали постепенно зарастать. Сорняки пробивались то тут, то там, где раньше их выпалывали. В траве виднелась всевозможная утварь: корзинки, горшки, всевозможные глиняные тазики, которые были лежали повсюду, будто их в спешке бросили.