Было очень непривычно идти по этим коридорам, понимая, что это боевое судно. Даже таблички с указателями, и те были встроены в стену и светились мягким зелёным светом, подсказывая направление.

Лететь до острова Отрядов смертников было, как нам сообщили, около суток, поэтому нам сразу выделили каюту, одну на троих.

— Они будто на курорт собирались… — пробормотал Грог, садясь на кровать. — Аж слепит.

— Отдохнувший экипаж — хороший экипаж, — пожал плечами Зигфрид, разглядывая раковину. — Но здесь нет этой атмосферы…

— Войны, — подсказал я.

— Да, войны.

Я знал, о чём он говорит. Здесь было слишком спокойно. Это спокойствие передавало абсолютно всё, от самого помещения до той незримой атмосферы, которая витала в воздухе.

За время полёта нас несколько раз пытались вызвать на совет, и каждый раз я отказывался. Кончилось тем, что пришёл сам Вальцелав, чтобы поговорить. Сам наследник пришёл ко мне, это был момент, чтобы почувствовать себя значимым, но у меня это вызывало лишь раздражение.

— Тебе придётся обсудить со мной свои планы, — произнёс он, когда я вышел к нему в коридор.

— Или что? — спросил я.

— Или я не буду тебе помогать.

— Да? — я едва не усмехнулся. — Как дела в столице, что говорят?

— Там всё нормально, — отвёл он взгляд.

— Настолько, что они уже пробиваются ко дворцу? — предположил я и понял, что попал в точку. — Вы не понимаете, достопочтенный наследник. Это не я завишу от вас. Это вы целиком и полностью зависите от меня. Не будет меня, не будет моей помощи, не будет и никакого государства Тринианского.

— Не угрожай мне, Грант, — впился он в меня глазами.

— Вам сейчас угрожаю не я, а Ристингаузер с собственной армией, — ответил я. — Я лишь пытаюсь спасти государство, потому что моя семья целиком и полностью зависит от него. Если надо, я скажу, что это был полностью ваш план…

— Мне надо знать, что вы будете делать. Я не могу, например, позволить, чтобы вы начали уничтожать ПВО.

— Почему?

— Потому что это щит столицы. Есть другие варианты…

— Нет других вариантов, — поднял я голос, заставив его отступить. Его охрана, которая ошивалась рядом, сделала в нашу сторону шаг, но была остановлена поднятой рукой наследника. — У тебя нет других вариантов. И уже не будет. Всё, столица пала, и это вопрос времени, когда они доберутся до твоего отца, твоей сестры и твоей матери. Ты это понимаешь? Понимаешь, что будет? Нет, ты ничего не понимаешь, потому что ты всего лишь наследник, который ещё не знает, когда приходится жертвовать рукой, чтобы спасти тело. Там, да, там, в столице, сейчас дохнут люди ради тебя и твоей семьи. Люди, у которых есть тоже семья. И пока вы тут с умным видом будете думать, что же там делать, куда можно бить, а куда — нет, они все сдохнут. Но если этого тебе мало, сдохнет и твоя семья.

Я смолк. Он не подал голоса. Мы просто молчали и смотрели друг на друга. Он боролся с желанием показать характер из-за того, что я посмел на него поднять голос, и пониманием, что я прав. И явно не мог определиться, в какую сторону податься.

— Ты не понимаешь, до конца не понимаешь, в какой ситуации мы все оказались. И ваш совет, на котором вы хотите принять активное участие в обсуждении плана, чтобы сделать его… «правильным», что нам делать, а что — нет, создаст лишь новые проблемы.

— Я не могу позволить тебе проводить такое в столице. Просто не имею права, пока отец не выходит на связь, — сдержанно, явно кипя внутри, произнёс он. — Не могу позволить пусть и доверенному дому вторгаться и устраивать хаос, даже не зная, что там будет происходить.

— Тогда сделай вид, что ты в курсе, — ответил я. — Я тоже сильно рискую. Рискую не вернуться оттуда. Рискую собственной семьёй, которую бросил в поместье, рискую своими братьями по оружию в схватке с противником, у которого преимущество. И буду рисковать ещё сотнями жизней, которые последуют за мной, доверив мне в руки собственную судьбу. Мне тоже есть что терять.

Политики… когда они создают на ровном месте проблемы, солдатам приходится за это расплачиваться кровью.

Подействовали ли на него мои слова? Или он решил, что спорить не имеет смысла, и я тот самый шанс на спасение и всё равно поступлю по-своему? Не знаю. Но больше он по этому вопросу ко мне не подходил. Возможно, обиделся, но мне так глубоко плевать, что это даже не описать словами.

Сейчас меня волновали наёмники, так как чем ближе мы к ним становились, тем больше у меня возникал вопрос — а те ли это наёмники, и не ошибся ли я? Потому что… нет, последствий не будет, но чувствовать глупо себя точно буду. И ещё больше буду чувствовать себя глупо, если они меня пошлют. Но это был единственный шанс, а потому я собирался идти до конца.

Поэтому, немного поспав в довольно комфортных условиях, я тут же подскочил с места, когда в каюту заглянул один из солдат и сообщил, что мы подлетаем.

Настала пора действовать.

Мы шли по светлым коридорам корабля, направляясь к швартовочному мостику. Нас троих сопровождало сразу шестеро человек, будто они боялись, что мы можем куда-нибудь убежать.

— Они выходили на связь? — спросил я рядом идущего.

— Нет.

— А вы выходили?

— Нет.

— Отлично.

Незачем их лишний раз волновать.

Идти по коридорам этого корабля было подобно тому, что двигаться по коридорам больницы. Всё чисто настолько, что по сравнению даже с полевыми госпиталями казалось, что здесь можно проводить операции, не боясь заражения. Двигаясь по этим коридорам, мы вышли к швартовочному мостику, где нас уже ждали. Судя по форме, офицеры высшего звена корабля. Едва мы подошли ближе, как один из них перегородил нам путь.

— После завершения переговоров вы должны будете сообщить нам о результатах и скоординировать с нами наши дальнейшие действия, — тут же отчеканил он.

— Посмотрим, — ответил я, пытаясь его обогнуть, но тот перегородил мне путь.

— Никаких посмотрим, солдат! Это приказ! — рявкнул он.

— Я не ваш солдат. И я не служу вашей армии. А теперь дайте пройти, все вопросы согласованны с достопочтенный господином Вальцелавом Максидос.

— Ты не расслышал меня, щенок⁈ Это приказ! — он начал даже брызгать слюной.

Это был настолько карикатурный злой офицер, что мне свело скулы. То ли он действительно был идиотом, то ли получил эту должность совсем недавно и таким образом пытался себе заработать имя. Как бы то ни было…

— И͙̙͉̓͋̍л͎̳͈̔͋̋и̼̮͔ͬ̌̓ ̺̗̘̃̌̒т̰̰̣ͧͮ̚ы͕͎̘̄ͫ̒ ͎̥̥̋͛ͭо̮̺̉́̓ͅт̫͇̗̌ͧ͐о͕̫̤ͣ́̾й͇͎͈̏ͧͧд̫͈̖ͭͯ͂ё͖̯̯̍̓ͨш̗͇͙́̓͋ь̝̰̩͛ͯ̿ ̰̩̱̓͛ͤс͉͎̣ͦ̍̚а̙͇̹͂͆̓м̯̠͍̉̉͊,͚̫̮ͣͩ̆ ̞̞͇̃ͫ̐и̤̼̖͐͌̋л̦̜̺̏̑̆и̦̙̞̃̐̒ ̼̹̬̋ͫͥя̯̰͈ͯ̒͑ ̬̩̤͐̊̎о͖̖͎͗ͬͫт̹̖̭̾͌͐р͙̯̞ͦͩͦе̰̥̲̍͗ͯж̼̯̤͑͂̚у̻̳̯͒̐̚ ̻̫̻̾͌́т͔̰̗̈́͋͋в̠͕̠̉̍̔ӧ̫̤͆̚ͅю̠̠͙ͯ͊͂ ̣̪͈͋̅͒г̠͚͍̇͒̓о͍͙͔ͯ̈̒л̘̪̺̽ͫͩо̝͕̻̂̿ͪв̣̳̪̆ͧ̚у͍̠̬ͩ̾͗ ̟͉̝͒ͤͥи͖̠̘̍ͯ͛ ̳͙̩͆͋͑п̫͕̙̑ͩ͂е̪͙͕ͧ̇̀р̜̩̖̽̈́͛е͙͍̖̓́ͣш̪̠͖ͪ̽̈а̞̩̯̃̎ͭг̙̗̼͗ͮ͂н͔̭̟̿̄͐у̯͍̦͌̋̑ ͙̻̺̆ͦ̉ч̦̗̭̍ͩͣѐ̱͙̫̎ͬр̦̣̬̾͗̓е̝͖͌ͯͫͅз̯͈̱̉̍̊ ̠̬̗̽ͫ͗т̩͚ͣ̐̓ͅв͚̪̖́̽ͣо̥̹̂̈́̽ͅй̼̱̥ͮ́̏ ̖̞̆̔͌ͅч̼̰̥̓ͬ̈ё̬̞̘̂ͫ̍р̳̭̜͛͊ͭт̳͙̲̍͊̾о͈̗͚̎̂ͮв̰̗̖͊͋̇ ͍̠̠͐̐ͬт̩̺̘ͯ͌͐р̜͓͓̑͋̈у̼͕͔ͬ̏̚п̰͍̗ͨ̇̿,̞̙̦̂̄͑ ̭͙̞ͥ́ͦо͔̩͙̂̾ͯт̺̹̇ͩ̔ͅр̤͇͉͊̏ͩо͖̞͔͗̏̈́д̗͔͇͆ͮ̐ь͍͖̳ͩͦ̃е͈̪̯̔ͧ͋.͉̗͈̾ͨͮ ̮̥̜̋̔̅И̘̪̗̅͐̃ ̘̲͉ͮ̋͊м̺̖̞̆͑̒н̤̪̮̄̐̓е̜̯̦̋̋̆ ̹̰̞̍ͩ̃н͉͇͖̒ͥ͒и̬̬͙ͪ̉ͭч̭̳̒ͤ̒ͅе̝̤̮ͣ͂ͧг͔͔̼ͦͮ͆о̼̹̙ͫͩ̃ ̻͈̝͊ͯͪз̬̜̝̎͐̅а̻͕̘ͩ̂̚ ̥̣̞́ͣ͑э̬̖̬ͮ̆ͥт̺̩̪ͬ̔̃о̦͖͉̉ͬ͐ ͔̪̫̊̌ͨн͍̦̦ͤ̈́ͫе̭̲̘ͫ̿ͤ ̟̖̼ͨ̄ͮб͖͉͖̌̋̄у͔̺̮̾ͤͯд͚̼͔͐̃̚е̰͚͛ͦ̃ͅт̮̪̫͋ͤ̀,̺͇̘ͪ͂̓ ͔̰̰͌ͯ̚п̰̱̜̂ͩ̎о̰̺̳͛̾̔т̯͚̜̒͛̾о̰̞̆̈́ͪͅм̩̼̣́̎̾у͙͍̣̒ͮͯ ͚̻̝̅͌̈́ч̤̣̭ͭͨͭт̳͔͖ͦ̎̿о͔̥̲ͣ̅ͥ ̠͓͍̉̃͑н͙̳̮́̊̓а̼̮͔̐̐̒с̗͍̂̊ͥͅл̺̙̰ͪ̇ͮе̲͚̻̿̽̅д̰͈͍̊ͭ͐н͙͖̩̑ͨͯи̦͍͓̏̇ͪк͔̝̜̍͊̓ ̮̯̗̎̈̉п͓͚̜̎͋͊р̞̫̻̂̑̆е̯̬͍͛̌̎с̯̙̝̃ͦ̄т̳̰͍͌͒̉о͔̪̝̐ͭ̄л̥̫͈ͪͨͣа̥͚͖͌̑͗ ͔͎̖̌́́р̬̖͇́̅̆а̱̪͖ͨ̍ͥд͉̲̰ͯ̄̏и̞̪̭͐̊ͬ ̖͚̟ͪ͐̉с̱̪̩ͪ̀ͨп̥̟̮̀͊ͨа̯̻͊̇̈ͅс̥̭̩̒́͊е̘̳͉ͥ̑̒н͕̖̼̑̋ͨи͉̞̦ͬ̓̓я̘͍̜̋̇͆ ̹̞̃̿ͣͅс̫̱̠͗͆̈́т͔̟̩́̀̚о̞̼̠̄̉̇л̤͙̣ͧͪ̏и̲̜͇͐͐̈ц͇͚̩ͤ͗͋ы̖̟̻ͬͥͯ ̟͈̣̉̆͆з̱͙̝̄ͪͤа͚͕͕ͨ̿̇к̜̝̠̀̉̂р̠̲͓ͩ̅ͫо̜̖̪̔̅ͦе̠̱̦̅̿͋т̭̠̠̏͑̾ ͉̜̩͒̒̓г͍̹̝ͯ̃͋л̹̣̪̾̆ͮа̰͙͍̓̿̆з̯͖͎̒̀͆а̭̩͉̽ͮ̓ ̩̬̘͆̈̚н̲̳̮̓̊̍а̦̠͓̑ͭ͌ ̱̰͉̔̃̑э̣̪̱̔̔̂т̯̦͍̿ͦͧо̖̙̥͌͐ͯ.̭͓̻ͯͩ̒

Слова вылились из моего рта звериным рычанием, заставив того побледнеть и отступить на пару шагов назад, что позволило нам подняться на борт. Ни одна тварь не встанет на моём пути, и если потребуется, я этот путь прорублю.