Я выбросил вперёд руку и выпустил перед собой огненную стену. Весь туннель перед нами поглотило демоническое пламя, выжигая каждый закуток, пока мы развернулись и бросились бежать обратно к лестнице вверх по ступеням, с которых стекала вода.

Когда мы были на третей пролёте, я вновь почувствовал ужас, который стучался в сознание и уже касался спины. Не оборачиваясь, я взмахивая рукой и шахту за нами закрывают десятки кольев, которые испугают из себя демонический жар. И видимо, я зацепил Иное, потому что в этот момент по ушам бьёт…

Это сложно было назвать звуком. Я словно… я словно видел вскрик твари, который разошёлся цветом неба, которого не существовала в этом мироздании. Этот крик можно было увидеть, его можно было пощупать и даже попробовать на вкус. На вкус какой-то горечи вперемешку с чем-то чуждым и тошнотворным.

— Внешние микрофоны! — заорал я, запинаясь и хватаясь за голову от звука, который вырывал сознание из мозга. — Вырубить внешние микрофоны!

Но в этот момент нога запинается, и я растягиваюсь прямо на лестнице. По визорам бьёт стекающая вода, метал скрежещет о бетон, после чего я с ужасом понимаю, что меня утягивает назад, вниз. Ужас пронзает сознание и лишает какой-либо способности адекватно мыслить.

Забыв всё на свете, даже собственное имя, выпучив глаза я пытаюсь вырваться. Пальцы в тщетной попытке зацепиться хоть за что-то, скрежещут по бетону. Единственная свободная нога пытается оттолкнуться, но скользит на мокрых ступенях. Меня медленно и верно стягивают по ступеням вниз, во тьму, где я уже чувствую прикосновение Иного…

И в этот момент голубоватая вспышка озаряет тёмные недра базы.

Луч проносится прямо над моей спиной, после чего грохот сотрясает всю шахту, и лестница подо мной начинает проваливаться. Однако ногу отпустили, и я начинаю карабкаться вверх. Дрожь в теле настолько сильная, что я постоянно запинаюсь и поскальзываюсь. А лестница продолжает уходить вниз, треща и рассыпаясь прямо подо мной.

Я не замечаю, в какой момент кто-то из братьев хватает меня за руку и буквально дёргает вверх, спасая от участи рухнуть вниз в объятия твари. Как и не замечаю, когда мы успели выскочит в главный коридор наземного этажа, несясь на свет, который ознаменует выход из этой базы.

Втроём мы вылетаем наружу, где нас уже ждёт Эйхелари.

— Оно уже здесь⁈ Оно к нам идёт⁈ — курги уже положила стрелу на тетиву, будто это могло чем-то помочь.

Я пытаюсь хоть что-то сказать, но вместо этого из горла вырывается лишь хрип.

Сознание возвращается нехотя, будто помутнённое после алкоголя. А вместе с этим я чувствую, как дерёт горло, потому что там внизу я орал. Орал не своим голосом, от чего подрал себе голосовые связки. И сейчас я пытаюсь сказать Фарену, чтобы он готовил бомбу и наводился на вход, но вместо этого…

Я понимаю, что не могу сказать ничего.

Бросив взгляд на коридор, откуда к нам вновь приближается тьма с ужасом, я машу Зерису и показываю на небо. Он понимает меня сразу, и в наушниках я слышу его голос.

— Фарен, Зигфрид на связи! Приготовиться к сбросу торпеды! По моей команде!

— Принял! Сброс по команде! — раздался его уверенный голос.

Теперь надо было дождаться, когда Иное выскочит наружу, и задержать его на месте, ровно на входе, куда рухнет торпеда.

Возможно, это звучит странно, что торпедой пользуются в космосе, однако благодаря малой скорости она способна преодолевать барьеры, что очень важно. И однако такая торпеда на борту нашего корабля способна пробить дыру в броне эсминца или даже в лёгкого крейсера. И на эту тварь её точно хватит.

Я делаю взмах рукой в сторону коридора, после чего навожу туда градомёт. Меня понимаю без лишних слов. Зерис повторяет за мной, прикладывая градомёт к плечу, а Грог и вовсе в одной руке держит его, в другой плазмострел, который направлен прямо во тьму.

Мы замираем на месте, втроём выстроившись в тридцати метрах от входа. Способность говорить и мыслить трезво постепенно возвращается ко мне, пусть в сознании я до сих пор слышу какое-то навязчивое жужжание сотен насекомых.

— Огонь по моей команде, — сиплым голосом произношу я. — Надо сделать всё вовремя и покончить с этой тварью.

— Принял — хорошо отвечают Грог и Зерис.

Однако строить планы — это одно, а приводить их в действие совершенно другое. Особенно, когда речь идёт о том, что невозможно объяснить или как-либо описать. И наш план начинает сыпаться почти сразу, едва это существо предстаёт перед нами.

Грог стреляет первым, игнорируя приказ. Перед этим я слышу его вскрик, будто тварь выскочила у него прямо перед носом, после во тьму коридора уносится голубоватый луч плазмострела и взрывается на мгновение позволяя увидеть очертания иного во тьме. Его неровные постоянно меняющиеся формы, десятки сотен отростков от совсем маленьких до больших, что придаёт существу очертания кляксы, небрежно посаженной на чистый лист.

А потом взрыв…

И всем уже плевать.

Достаточно было одного взгляда, чтобы вывести нас из равновесия. И мы втроём просто открываем огонь. Зажимаем гашетку и стреляем длинными очередями в приближающуюся тварь, отстёгивая магазин за магазином. Единственное, что иногда перебивает грохот градомёта, это крики, то ли Зериса, то ли Грога, что уже не так важно.

Но попадания из градомётов не приносят видимого результата. Снаряды или тонут в теле твари или взрываются на поверхности, слегка подсвечивая её, от чего сознание сворачивается в трубочку ещё сильнее. И под этим давлением я слышу голос Зериса. Слышу его испуганный крик, мало похожий на то, что можно было услышать от этого человека.

­— СБРАСЫВАЙ!!! СБРАСЫВАЙ, МАТЬ ТВОЮ ВСЕ!!!

И понимаю, что мало того, что Зерис поспешил, так и приказал сбросить все четыре торпеды, не оставив шанса нам повторить заход.

— СТОЙ! ОТМЕНА! ОТМЕНА!!! — кричу я наперерез его приказу, но слышу в наушнике встревоженный голос Фарена.

— Я сбросил! Твою мать, я уже их все сбросил!

А вот это звиздец. Сейчас тут так рванёт, что мало не покажется.

— НАЗАД!!! НАЗАД!!! УХОДИМ!!!

Сбрасывая оцепенение, я бросаюсь к Грогу, после чего рывком швыряю его в сторону болота, поддав ускорения пинком.

­— УХОДИМ!!!

Зерис справляется и сам, бросившись так, как никогда в жизни при мне от врагов не бегал. Я едва поспеваю за ними, чувствую, как тварь приближается. Возможно, раз мы сбросили все четыре торпеды, то даже промахнись мы мимо твари, ей хватит этого заряда, чтобы отправиться обратно в свой мир или куда там попадают души умерших тварей из их вселенной.

А вот Эйхелари просить несколько раз не пришлось — она уже убежала на почтительное расстояние, готовая вброд перейти болото подальше от этого места, если понадобится

Чувства приближающейся тьмы усиливалось. Мир вокруг словно начал меркнуть, и я вновь слышал трели в своей голове, от которых тебе хочется и плакать, и смеяться. Иное приближалось. Как я и подозревал, оно будет нас преследовать. Разумное или нет, оно не могло позволить, чтобы кто-то вот так самонадеянно сунулся в её логово.

И самое смешное и жуткое, что я чувствую желание обернуться. Какой-то зов, который предлагает посмотреть на ней, взглянуть в глаза самому ужасу, чтобы увидеть там…

Взрыв.

Такой мощности, что я почувствовал его собственными костями и органами. Даже активная броня не спасла от того, чтобы я не прочувствовал взрывную волную и грохот собственным телом.

В этот момент ноги сами отрываются от бетона. Чувство невесомости, которое длится всего пару секунд, накрывает меня и кажется вечностью. Я будто могу заприметить каждую деталь в этот момент, включая вскипающую поверхность болота, после чего…

Я оказываюсь в воде.

Учитывая, что здесь не глубоко, мне попросту некуда погружаться, и я утыкаюсь в ил прямо лицом. Перед глазами на экране я вижу лишь грязь, которую пытается подсветить ночным зрением компьютер, что для меня без надобности. И я не спешу вставать. Мне требуется немного времени, чтобы прийти в себя, несколько секунд, прежде чем в голове всё встанет на свои места. И лишь почувствовав, что я наконец могу как управлять своим телом, так и более-менее складывать мысли в логические цепочки, я встаю.