Это было бы слишком долго разбираться с ними, поэтому украдкой я использовал техники, уничтожая особо стойких противников. Кого-то насаживал на кол, кто-то получал маленький заряд демонической энергии, что прожигала их насквозь. В общей бойне этого было не заметить, но наше продвижение продолжилось, и коридор быстро заливало кровью.

— Продвигаемся! — рявкнул я.

Группа смертников начала быстро преодолевать коридор, держась стен и помогая нам огнём снизу.

Сейчас, несмотря на потери, инициатива была на нашей стороне. Снаружи смертники успешно держали периметр, оттеснив противника от дворца в то время, как мы продолжали прорываться вперёд. Где-то на подходе была ещё и первая группа вместе с Зигфридом.

И всё же, несмотря на успех, стоивший сотни жизней, я чувствовал какое-то беспокойство. Весь дворец был просто усеян одарёнными и некоторыми представителями хаоса, через которых нам приходилось прорываться раз за разом, неся потери. Язык не поворачивался назвать пси-райдеров, что нам противостояли, слабыми.

И тем не менее сильными их тоже было не назвать. Не назвать теми, кто мог тебя поджарить прямо внутри активной брони или сравнять здание с землёй, даже не моргнув глазом. Я знал, на что был способен пси-райдер, и активная броня для него не была проблемой. Пусть перед нами сейчас были хорошие пси-райдеры, достаточно сильные, но они не были лучшими из лучших, которые стояли на службе тех же Ристингаузеров. Лишь несколько раз мы встречали действительно мощных, и там это сразу чувствовалось.

Но всё это приходилось оставить на потом, потому что сейчас у нас были дела куда более важные.

Мы прорывались в тронный зал. Здесь сопротивление было наименьшим. По крайней мере, когда ворвавшийся Грог от полученного попадания улетел куда-то назад на десятки метров, нам удалось подавить оборону и захватить его.

Это был первый раз, когда мы могли приостановиться и немного перевести дух, чтобы решить, куда двигаться дальше.

Я взглядом пробежался по громадному залу и остановил взгляд на троне, на котором государь приветствовал своих гостей при официальных визитах. Большой массивный цельный стул из дерева, покрытый позолотой, был сейчас полностью изрешечён пулями. Спинку и вовсе оторвало, она валялась рядом на ступенях.

Белоснежный камень, которым был уложен пол, с золотыми вставками между плитами, сейчас был залит кровью почти везде. То тут, то там валялись трупы как наших врагов, так и смертников, которые отдали жизнь за служение империи. Не было ни единого места, где не лежало бы тело или не засыхали брызги крови. Стены красного цвета покрылись серыми выбоинами от пуль, а в центре валялась золотая люстра, сбитая взрывом.

Почему-то у меня мелькнула мысль о том, что это было забавным олицетворением власти, которая строилась на смертях и войне.

Но что действительно важно, государя здесь не было. Если верить плану, то ниже находился бункер, что-то типа бомбоубежища в случае опасности. И если он мог быть где-то, то только там.

— Первая группа, где вы? — спросил я.

Ответ последовал незамедлительно.

— Мы на подходе, расчётное время три минуты, — голос Зигфрида я узнал сразу.

— Мы взяли тронный зал, дворец на две трети под нашим контролем. Не можем найти цели. Будем двигаться дальше.

— Понял, скоро присоединимся.

Я в голове прокрутил планы дворца, которые мы получили от Вальцелава, и из тронного зала выбрал один из коридоров, который уходил в подвалы. Неприметная дверь сразу за троном, которая выглядела как деревянная, но после попаданий в неё пуль под облицовкой хорошо угадывался серый металл.

Мы вновь выдвинулись, и вновь мне пришлось останавливать смертников, которые так и норовили проскочить вперёд.

За ней был коридор, мало похожий на помещения дворца. Это был скорее бетонный туннель с довольно скромным освещением из ряда ламп по стенам. Мы выдвинулись вперёд и первых противников встретили, дойдя до конца и спустившись по лестнице вниз.

Я говорил, что мы не встретили до того ни одного действительно сильного пси-райдера, что было подозрительно? Что ж, я был неправ. Их первые представители сейчас преграждали нам путь, и едва они показались перед нами, как на меня обрушился такой град техник, что активная броня жалобно заскрипела, выдавая ошибки одну за другой, из-за чего пришлось отступить.

За одну такую небольшую встречу мы потеряли сразу четырёх смертников, от которых не осталось ровным счётом ничего, кроме кровавого пятна. А это они были ещё за нами.

И сражение не обещало быть лёгким…

В поместье Барбинери воцарилось напряжённое ожидание.

Со стороны поместье вроде и продолжало жить своей жизнью, но каждый чувствовал эту атмосферу чего-то надвигающегося и волнующего, словно неотвратимый рок. Слуги украдкой бросали взгляд на улицу, исправно выполняя свои обязанности. Личная гвардия поместья уже несколько дней была на позициях, следя за округой.

Жизнь в поместье пусть и продолжалась, но будто застыла в ожидании чего-то неотвратимого.

Катэрия внимательно следила за происходящим, но новостей из столицы теперь почти не поступало. Каналы все как один показывали какие-то глупые шоу, фильмы, музыкальные программы, будто ничего не происходило, и единственное, что действительно бросалось в глаза — отсутствие программ новостей.

Зато таковых было очень много в интернете. Фотографии, слова очевидцев, видео — все они рассказывали о тяжёлых боях и о том, что заговорщики медленно и верно приближались ко дворцу, после чего… взяли его.

И теперь судьба правительства была неизвестна.

Но Катэрия в первую очередь пыталась найти хоть какие-то новости про вторжение третьих сил, которые должны были освободить императора. Про изменение в обстановке в столице. Хоть каких-то новостях, которые бы выделялись на фоне остальных.

За ситуацией внимательно следила и Марианетта, которая иногда вместе с Катэрией читала неутешительные вести, который были где-то там, далеко, и в то же время близко.

— Ничего… — тихо выдохнула Катэрия, отложив телефон. Потянулась к пульту и выключила бесконечный поток развлекательных программ.

— Всё будет хорошо, — попыталась взбодрить её Марианетта. — Ты же знаешь Гранта, я ещё не знала проблемы, с которой он бы не справился.

— Знаю, но всё равно волнительно, — Катэрия взглянула на неё, ища поддержки. — А если у нас ничего не получится? Если их план не выгорит? Что нам делать?

Она относилась к Марианетте, прожив здесь два года, как к уже родному человеку, матери, которой могла довериться, и которая всегда могла её поддержать. В этом плане Марианетте приходилось сложнее всего — поддерживать в трудные времена всех, несмотря ни на какие невзгоды и что бы сама она ни чувствовала.

— Мы придумаем. Возможно, если всё будет плохо, нам придётся покинуть страну. У меня есть знакомые, которые помогут нам устроиться на новом месте.

— Они будут преследовать нас, — негромко произнесла она.

— Мама!

— Возможно, — не стала отрицать Марианетта. — Возможно, если такое произойдёт, в чём я очень сильно сомневаюсь, нам придётся залечь на дно, но поверь, у нас хватит сбережений, чтобы прожить безбедную жизнь. Но если честно, я не верю в такой исход.

— Мама, небё краснёе! Мама!

Катэрия взглянула на погаснувший экран телефона и поборола желание вновь посмотреть новости, тихо вздохнув. Происходящее в Антерганте, все эти фото и видео больше угнетали, даря чувство какой-то безнадёжности, чем успокаивали.

— Не знаю почему, но я чувствую страх, — тихо призналась она. — Будто в преддверии чего-то страшного.

— Мама, смётри!

— Это нормально, — улыбнулась Марианетта. — Поверь мне, это нормальное чувство, но всё будет хорошо. Мы прорвались через столько бед и проблем, прорвёмся и сейчас, я обещаю.

— Мама! Мама!

Дора и Мара, не сумев дозваться мать, тем временем сами подбежали к Катэрии и, схватив её за руки, потянули за собой.