И все же в целом испытания показали полезность броненосца для береговой обороны. Поэтому летом 1873 года было принято решение о достройке второй «поповки» с учетом полученного опыта.

Причем Попов сделал за это время столько усовершенствований, что получился, по существу, новый корабль. Это, кстати, отразилось в его названии. Недостроенный «Киев» переименовали в «Вице-адмирал Попов», подчеркнув тем самым заслуги создателя.

Как показал опыт боевых действий, корабли-арсеналы, к которым относятся «поповки», имеют относительно узкую сферу применения, а потому широкого распространения не получили. Тем не менее они не забыты окончательно. А на смену им вот-вот должны появиться корабли действительно нового класса. Вот как трансформировал идею

российского адмирала его заокеанский коллега, адмирал ВМФ США Александр Крекич.

Ход боевых действий в районе Персидского залива подтолкнул адмирала вот к каким размышлениям.

«Когда корабль больше всего подвергается риску быть замеченным и атакованным противником? – размышлял Крекич. – В тот момент, когда он ведет огонь по позициям противника. К исходной позиции он может подойти незаметно под покровом ночной темноты, ослепив радары противника помехами, пользуясь своей собственной радиоскрытностью за счет технологии “стеллс”. Но когда он начинает вести огонь… Вспышки залпов бортовой артиллерии, запуски крылатых, управляемых и неуправляемых ракет заметны за много километров и сразу же демаскируют боевую позицию. Противник же принимает ответные меры…»

Говоря проще, на обнаруживший себя корабль наваливается авиация противника, по нему начинает палить ракетами и снарядами вражеский флот…

«А что, если создать такой корабль, уничтожение которого после того, как он произвел первые залпы, становится уже бессмысленным? – продолжил свои раздумья адмирал. – Представим себе на минуту, что корабль представляет собой нечто вроде плавучей батареи или ракетной установки залпового огня. Тихо выйдя на заранее намеченную позицию, он производит залп всей мощью имеющегося вооружения по заранее намеченным целям, и все, арсенал пуст, как консервная банка, из которой выбрано все содержимое. И атаковать корабль уже бесполезно…»

По существу, описанный корабль-арсенал – это низко сидящая в воде самоходная баржа с небольшой надстройкой специальной формы, чтобы меньше отражала радарное излучение.

Этой же цели – обеспечить минимальную радиозаметность – служит и специальное покрытие всего корабля. Но главное – расположенные по всей длине многочисленные ракетные шахты, в которых могут быть размещены как крылатые ракеты типа «Томагавк», так и обычные управляемые и неуправляемые ракеты типа «море— море», «море – суша».

Немногочисленный экипаж – по некоторых данным, на плавучем арсенале достаточно всего 20 моряков – обеспечивает надлежащую техническую сохранность загруженных на базе нескольких десятков ракет и тщательную подготовку их к старту. При необходимости весь боезапас может быть выпущен в течение всего нескольких минут, после чего пустая баржа не представляет никакой ценности. Причем пуски могут быть осуществлены как непосредственно командой, так и дистанционно – с корабля управления.

Первые испытания кораблей-арсеналов планируются в ближайшем будущем.

…Однако мы несколько забежали вперед. Ведь и в годы Первой мировой войны артиллерия сказала свое веское слово во многих сражениях. Хотя, будем справедливы, генералам далеко не всегда удавалось осуществить задуманное до конца.

Существует весьма распространенное мнение, что «Большая Берта» – самое крупное орудие Первой мировой войны и даже всей нарезной артиллерии. В самом деле, это была действительно крупная мортира калибром 420 мм и весом 42,6 т. Длина ствола составляла 12 калибров, дальность стрельбы – 14 км, масса снаряда – 900 кг, вес разрывного заряда – 200 кг. Подъемный механизм допускал стрельбу под углом возвышения до 70°.

Однако «Большая Берта» – вовсе не чемпион среди себе подобных.

Итак, в августе 1914 года началась Первая мировая война. Претворяя в жизнь план Шлиффена, немцы нанесли удар по Бельгии, намереваясь обойти по ее территории мощнейшие французские укрепления и выйти сразу к Парижу.

Однако на пути агрессора встала бельгийская крепость Льеж, которая имела 12 современных фортов, расположенных по обоим берегам реки Маас. На вооружении многочисленного гарнизона находилось 400 орудий, часть из которых помещалась во вращающихся башнях.

Германское командование рассчитывало овладеть крепостью внезапным ударом, прорвавшись в промежутках между фортами. План этот частично удался: за шесть дней, с 6 по 12 августа, ценой больших потерь немецкая пехота проникла в центр крепости. Однако при этом немцы не смогли овладеть ни одним из ее фортов.

Командующий 2-й армией генерал Бюлов, осуществлявший общее руководство действиями по захвату Льежа, приказал срочно перебросить к крепости три корпуса тяжелой артиллерии.

Сохранились воспоминания очевидца этих событий о том, как стонали и прогибались мосты при транспортировке «берт» в зону боевых действий.

Их спешно смонтировали, и утром 13 августа бои развернулись с новой силой. К16 августа все было кончено, причем с минимальными потерями для атакующих, – свое веское слово сказали 420-мм мортиры. Ведь 900-килограммовый снаряд «берты» делал воронку диаметром 10,5 м и глубиной 4,25 м.

Однако первенство по мощи осадной артиллерии в этой войне оказалось все же не за Германией. Французы смогли дать достойный ответ, соорудив самое мощное орудие Первой мировой войны.

Осенью 1916 года ценой огромных усилий и потерь немцам удалось захватить два форта крепости Верден. Но дальше продвинуться они не смогли, хотя продолжали отчаянные попытки в течение полу-года.

Тем временем, накопив силы, французы решили вернуть себе потерянные форты. Пять сутокдержали они под сильнейшим огнем форт Дуамон. Но толстые бетонные своды его казематов не сдавались до тех пор, пока французы не подвезли нового осадного орудия.

Немецкая мортира «Большая Берта»

Громовой удар потряс весь форт. Снаряд проломил бетонный свод, похоронив под развалинами полсотни солдат. С промежутком в 15 минут следуют один за другим такие же могучие разрывы.

Уже шестой снаряд наносит форту смертельный удар, попав прямо в склад боеприпасов. Остатки гарнизона спешно покинули форт, переставший быть надежным пунктом обороны.

Так проявила себя в первом же бою 520-мм французская гаубица завода Шнейдера, посылающая на 17 км чудовищный снаряд весом 1400 кг, несущий 300 кг взрывчатки. Она была так тяжела, что могла передвигаться только по железной дороге, да и то на специальной, особо прочной платформе.

Весила гаубица 263 т и, безусловно, являлась самым мощным орудием Первой мировой войны.

Впрочем, немцы вскоре попытались отыграться за поражение под Верденом, использовав еще одно сверхдальнобойное орудие – 210-мм пушку «Колоссаль».

Ночь на 23 марта 1917 года прошла без воя сирен, возвещавших об очередном воздушном налете. Однако… «в 7 часов утра я услышал сильнейший, как мне показалось, разрыв бомбы, потрясший окна нашей квартиры на Кэ Бурбон», – вспоминал генерал-лейтенант А.А. Игнатьев, в то время – военный атташе России во Франции.

Вскоре за первым разрывом последовал второй, за ним – с интервалом в 15 минут – третий…

Так начали демонстрировать свою мощь сверхдальнобойные германские орудия, превосходившие по своей мощи «Большую Берту».

Замысел подвергнуть Париж артиллерийскому обстрелу, продемонстрировав тем самым свою военную мощь, родился в кайзеровской ставке еще весной 1916 года. По инициативе генерала Э. Люден-дорфа было решено изготовить суперпушку, которая могла бы достать до Парижа из-за линии фронта, которая тогда была в 90 км от столицы Франции.