Я рассмеялась, представляя, как он будет бегать туда-сюда, чтобы носить меня вверх и вниз по лестнице. Коган с облегчением улыбнулся. Я покачала головой.

— Ты устанешь бегать от государственных дел до этой лестницы.

— Ты недооцениваешь мою выносливость.

По тяжелым шагам стало понятно, что принесли мою накидку. Я обернулась к стражнику и заметила, что он пришел вместе с Мередит. Та с виноватым видом держала мою верхнюю одежду. Судя по тому, что на ней был ее походный плащ, она собиралась идти с нами. Я хотела сама забрать накидку, но Коган вышел вперёд и взял ее из рук фрейлины. Оглядев одежду, он помог мне одеться, а после предложил взять его под руку. Мы все вышли на улицу.

Как же тут холодно.

Первое, что я увидела — были ящики с темно-красными розами. Совсем как те, которые так любил дарить мне Неирин. К моему удивлению, они не были накрыты. Коган сразу же подошел к кучеру, который стоял, прислонившись к карете. Когда король прошел мимо лошадей, то те нервно топтались, но не дернулись с места.

Хотя быть рядом с Коганом было теплее, я вытащила свою руку и оглядела просторный двор в поисках Хивеля. Тот стоял под моим окном и вручную рылся в сугробах. Он ничего на себя не надел, когда выходил, и я не могла представить, как специалист сейчас находился на таком холоде.

«Гвиннет, тебе не обязательно выходить и там рыться. Ты же будущая королева. Для этого есть другие»

Слова Когана наполнили меня еще большей решительностью, и я поспешила к Хивелю.

— Вы что-то нашли?

Ровно в этот миг он замер, а потом достал из снега обмокшее нечто.

— Вы вовремя. У меня хорошие новости. С вашего позволения в руки я вам ее не дам, но любуйтесь.

Это даже сложно было назвать куклой. Нечто сделанное из кости и дерева с кусочком белого меха, связывающий эту конструкцию вместе. Я сразу же вспомнила слова Когана. Это совпадение, что он спросил меня про белый мех или он знает, что это такое?

Сильная рука короля легла мне на плечо. Я обернулась и увидела его суровое лицо. Коган мрачно посмотрел на куклу в руке Хивеля, а затем приказал стражникам:

— Фрейлину допросить, а потом в темницу.

— Нет! Что значит допросить и в темницу⁈ Коган, нет! Ты не можешь так поступить!

— Могу и поступлю.

— Здесь замешана магия! Ее кто-то заставил. Зачем ей признаваться мне в том, что она подбросила куклу?

Те стражники, что охраняли меня, подошли к Мередит. Она была перепугана, но грустно кивнула и покорно склонила голову. Я ожидала слез и громких эмоций — но эта тишина резала мне сердце. Коган же был совершенно холоден.

— По своему желанию или нет — она участвовала в покушении на тебя. Тебе опасно находиться рядом с ней.

Он смягчил взгляд и спокойным тоном сказал:

— Тот, кто околдовал ее, может сделать это повторно. Так будет лучше всего.

Мне хотелось возразить, потребовать, чтобы ее отпустили, но что я могу сказать? Она сама призналась. Кроме моих желаний, нет других доводов. Внутри моей груди вновь зажегся огонь злости. Хотелось броситься к стражникам, кричать, требовать освобождения подруги, но я себя сдержала. Сейчас надо действовать умнее и спокойнее. Я выдохнула и гордо выпрямилась, глядя Когану прямо в глаза.

— Хорошо. Так будет лучше, но я прошу тебя не делать ей больно. Никаких пыток. Ты говорил, что хочешь удивить меня. Так удиви. Выполни мою просьбу.

Король подарил мне короткий кивок и дал приказ Мередит заточить в темницу, но пока не трогать. Я проводила взглядом мою подругу. В груди было так холодно, и никакой огонь меня не согреет.

— Гвиннет, нам все равно придется поговорить с ней.

— Но только поговорить.

— Конечно. Я обещаю.

— Спасибо. Мне можно будет ее навестить позже?

— Пока что лучше этого не делать. Мы еще не знаем, насколько это опасно для тебя.

Мне стало не по себе. Сказав, что хочу побыть одна, я попросила отвести меня в комнату. Коган сопроводил до дверей и сообщил, что, в целях безопасности, мою дверь будет стеречь другая стража. Вскоре мне принесли еду, но поела я без особого удовольствия. Комната казалась неестественно тихой. Не было рядом Мередит, которая своей улыбкой и щебетанием могла развеять тяжелые мысли. Я была совершенно одна. Села перед зеркалом и посмотрела на свое отражение. Я вдали от родного дома, рыцари отца уедут после свадьбы, а что будет с Мередит — неизвестно. Можно полагаться лишь на саму себя. Чтобы хоть как-то успокоиться, я решила написать план действий.

Коган

Мужчина сказал — мужчина сделал. Для меня всегда было целью держать себя и свои владения под контролем — разве не это первоочередная задача короля? Но со вчерашнего дня все пошло по… Неправильно пошло. Я прекрасно видел по лицу Гвиннет, что розы не произвели на нее впечатление, а ситуация с фрейлиной усложнила все еще больше.

Остаток дня прошел в совещаниях, разбор ситуации налогообложения на скот в южной части королевства и с обсуждений проблем исчезновения людей, живущих близко к Снежной пустоши. Работа хорошо отвлекала от мыслей про Гвиннет, покушения и скорой свадьбы, но стоило появиться свободному времени, как они снова начинали лезть в голову. Как назло, сейчас занять свой мозг было нечем. Свои покои я знал наизусть. Не скользить же мне взглядом по охотничьим гобеленам и мрачным каменным стенам, поэтому я смотрел на своего придворного мага Филлипа. Тот прислонился к стене и наблюдал за тем, как я, сидя в кресле перед камином, прохожу свой еженедельный осмотр.

Лекарь взял в руки осколок вчерашнего зеркала и добротно полоснул им мою руку. Я сжал пальцы в кулак, напряженно и с надеждой ожидая боль. Острие скользнуло по коже, не оставив следа. Вот же зараза! Флокри недовольно вздохнул и недоверчиво посмотрел на меня.

— Ваше Величество, Вы уверены, что нам стоит продолжать?

— Да, я настаиваю. Говорю же, я видел кровь!

Лекарь кивнул, его светлые кудряшки забавно подпрыгнули. Он развернулся к камину и взял оттуда кочергу, которая лежала там какое-то время, чтобы нагреться. Я услышал, как он бубнил себе под нос:

— Будь мастер Сильвин жив, он бы такого не допустил. За что мне это?

Флокри повернулся ко мне и, сощурившись, прижал к моей руке конец кочерги. Раздалось громкое шипение, словно металл погрузили в холодную воду. Я снова не почувствовал боли. На коже не было никаких следов. Мне не хотелось верить своим глазам. Лекарь выдохнул с облегчением и сказал:

— Я понимаю, что для Вас это плохая новость, но Вы целы и невредимы. Мне-то легче, что я не калечу своего короля. Простите, что не смог порадовать Вас.

— Я не понимаю… Я точно вчера видел, как кусок зеркало порезал руку! Мне не могло показаться!

— Вчера это вчера. Сегодня проклятие действует. Я знаю, что это совсем не тот результат, который Вы хотели, но… Тут я бессилен, что-либо сделать.

Я встал и взял лекаря за плечи, отчего тот прижал кочергу к своей груди и испуганно смотрел на меня.

— Флокри, я НЕ хочу умереть, как отец. Надо что-то придумать. Не сидеть же мне, сложа руки, и ждать, когда я стану куском льда?

Филлип оттолкнулся от стены и подошел к нам. Аккуратно он взял мою руку, отцепив ее от Флокри, и поднял, приглядываясь.

— А если попробовать порезать именно то место, которое вчера травмировалось?

Я виновато отпустил лекаря. Эмоции взяли вверх. Это было недостойно. Флокри нервно сглотнул и поставил кочергу на место, прежде чем ответить Филлипу:

— Там довольно рискованно делать порезы.

— Поэтому резать будет тот, чья это работа.

Флокри бросил взгляд полный яда на придворного мага, но послушно взял кусок стекла и сделал надрез. Меня пронзила боль, и алая кровь потекла по кисти.

Радость моя продлилась недолго. Рана закрылась буквально за несколько секунд. Кожа стала гладкой. Не было бы крови, можно было бы решить, что нам все почудилось. Лекарь уставился на мою руку, а потом аккуратно сказал: