– Магия, – пробормотала я задумчиво. – Вот почему вампиры не могут почуять своего повелителя...

– Ты – единственная подсказка и ключ ко всему, – Корвин наконец убрал свой меч в ножны и жестом поманил меня за собой. – Идем, найдем какое-нибудь уединенное местечко и попробуем разобраться с этой тетрадью. Может, там написано, как отправить Кромулуса к его клыкастым праотцам навечно.

* * *

Отъехав в сторонку от кладбища, мы устроились в тени деревьев на краю поляны и, отпустив лошадей щипать травку, достали прихваченные с собой съестные припасы. День выдался чудесный, почти по-летнему теплый и солнечный; все вокруг цвело, пело, благоухало и радовалось жизни, и, глядя на сидящего рядом на стволе поваленного дерева Корвина – в легкой рубашке, с закатанными до локтей рукавами, по-мальчишески растрепанного – я совершенно не могла сосредоточиться на мыслях о вампирах.

Какое-то время мы молча жевали свежие лепешки с сыром, слушая звуки полуденного леса – заливистое пение птиц, шелест колеблемой ветром листвы, журчание близкого ручья и то и дело бросая друг на друга осторожные изучающие взгляды. В густых зеленых кронах над нашими головами плясали солнечные блики, тени от листьев скользили по бледной коже Корвина и тонули в его серых глазах, и сейчас мне с трудом верилось, что этот мужчина мог быть и опасным, и пугающим. Хотя что я, по сути, о нем знала? С тварями ночи он расправлялся без всякой жалости и весьма умело, но как насчет людей? Куда заводила его дарованная вампиром жажда крови?

– Ты хочешь меня о чем-то спросить? – лениво поинтересовался Корвин, поймав мой очередной быстрый взгляд.

– Ты ведь пил кровь людей, да? – не стала отнекиваться я.

– Но никогда их при этом не убивал, – спокойно ответил он. – Я не чудовище, Мила. Иногда мне нужна была информация, иногда – очень редко – я поддавался своим темным инстинктам. К слову, некоторым женщинам эти игры очень даже нравились.

– Не сомневаюсь.

– Не бойся, я никогда не причиню тебе вреда и не стану пить твою кровь, если ты сама этого не захочешь.

– С меня хватит и бывшего мужа, – хмыкнув, пробурчала я.

– Мужа?

– Да, мы... разошлись.

– И что, твой муж действительно был кровопийцей?

– Лютейшим! Еще и мозг мне выедал чайной ложечкой.

Глаза Корвина округлились – наверное, он пытался представить себе эту картину. Выглядел изумленный деймор так комично, что, не выдержав, я расхохоталась и легонько хлопнула его по колену.

– Да это такое образное выражение! А то решишь еще, что я прибыла из какого-то кошмарного мира, населенного сплошь упырями и людоедами...

– А ты расскажи мне о нем. О твоем мире.

– Вряд ли ты многое поймешь...

– Я постараюсь.

– Ну... ладно.

Как рассказать представителю средневекового мира, в котором обыденность вполне органично соседствует с магией и монстрами, о современной Земле, где правят законы физики и технологические достижения? Как объяснить, что такое автомобиль, самолет, смартфон, Интернет? Не говоря уже о политических и социально-культурных особенностях... Но я попыталась – доступными для понимания словами, обрисовывая все в общих чертах и избегая слишком сложных тем. Корвин слушал очень внимательно, то хмурясь, то недоверчиво качая головой, но в целом довольно невозмутимо, изредка вставляя в мой рассказ уточняющие вопросы.

– Судя по всему, твой мир – просто безумное место, – наконец заметил он. – Ты скучаешь по нему?

– Немного, – я пожала плечами. – Там все-таки осталось то, что я знала и по-своему любила. Семья, удобства, возможности. Но, если говорить начистоту, я никогда не была в нем по-настоящему счастливой.

– Ты можешь стать счастливой здесь. Когда все закончится, я увезу тебя в свой замок у моря, покажу родные земли... Тебе там понравится, обещаю.

– Просто вот так возьмешь и увезешь?

– Нет, не просто, а в качестве невесты, если, конечно, ты примешь мое предложение руки и сердца и твой отец даст нам свое благословение. Впрочем, без последнего я вполне могу обойтись.

Я смотрела на него во все глаза, соображая, говорит он серьезно или просто прикалывается надо мной. Лицо деймора было вполне серьезным, но...

– Мы знакомы всего несколько дней, – прищурившись, напомнила я.

– Думаешь, за это время я не мог в тебя влюбиться?

– А ты влюбился?

– К счастью или несчастью для нас обоих, да.

– Но мы почти ничего друг о друге не знаем...

– Кое-что уже знаем, а остальное – вопрос времени.

– А как же совместимость в постели и быту?

– О, уверен, тут у нас сложностей не возникнет, – усмехнулся он, и я почувствовала, что краснею.

– Если это такая глупая шутка...

– Что ты, никаких шуток. Я нутром чую, что ты – моя женщина. Сам твой запах кричит об этом... – Корвин чуть наклонился ко мне и выразительно втянул воздух ноздрями.

Я отодвинулась, испытывая целую гамму чувств, среди которых преобладало смятение, и торопливо потянулась за лежащей рядом заколдованной тетрадью.

– Посмотрим, что здесь, пока нам никто не мешает?

Деймор вздохнул, как мне показалось, с легким разочарованием, но возражать не стал. А я уже нетерпеливо тащила из ножен кинжал, спеша второй раз за день проткнуть себе палец, чтобы приобщиться к тайнам рода ван Дьенов, и напрочь забыв о специфической реакции своего спутника на вид человеческой крови – за что незамедлительно и поплатилась.

ДНЕВНИК ВАН ДЬЕНОВ

Конечно, я опять не рассчитала силу нажима и в результате залила кровью и свой несчастный палец, и обложку тетради, тут же впитавшую вязкую красную жидкость, как сухая губка – воду. Зашипев от боли, я совершенно неосознанным движением сунула палец в рот, словно собираясь зализать рану, как это делают животные, но через пару секунд вынула его и с удивлением уставилась на место ранки. Порез исчез, точно так же, как это произошло в склепе, когда мне пришлось заплатить своей кровью за вход в потайную крипту.

– Вот это да, – восхитилась я, повернувшись к деймору... и застыла, пораженная его видом.

В глазах Корвина будто горел темный огонь: зрачки расширились, узкий ободок радужки отливал красным. Его ноздри хищно раздувались, втягивая воздух, на скулах проступили желваки, тело, судя по вздувшимся мускулам и сжатым кулакам, было наряжено до предела. И смотрел он на меня так, как я обычно смотрела на жареную курочку после недели строгой диеты – жадно и неотрывно.

Запоздало вспомнив о полувампирской природе деймора, я испуганно вскочила, но ни убежать, ни что-либо предпринять не успела; с неуловимой для глаза скоростью Корвин подлетел ко мне и схватил за плечи будто бы не пальцами, а стальными клешнями. А затем порывисто наклонился, но впился мне не в горло, как можно было ожидать, а в губы – болезненным, яростным, неистовым поцелуем.

На какое-то время, ошеломленная, изумленная и все еще немного испуганная, я забыла, как дышать – да и как тут вздохнуть, когда чужие требовательные губы ни на секунду не отрываются от твоих! В мгновенно затуманившемся сознании мелькнула и погасла мысль о сопротивлении, и уже пару мгновений спустя я обнаружила, что пылко отвечаю на поцелуй Корвина, запустив пальцы в спутанную, жесткую гриву его волос. Господи, он божественно целовался! Или сами его прикосновения, запах и вкус сводили меня с ума? Пожалуй, сейчас я бы простила ему и укус в шею – но деймор лишь изредка прикусывал мои губы, не сильно и почти не больно, явно сдерживаясь изо всех своих сил.

Поцелуй с привкусом крови – вот каким был наш первый поцелуй. Незабываемым...

В какой-то момент руки Корвина скользнули вниз, огладили мою талию и изгиб бедер, опалив кожу даже через одежду, а затем он с едва слышным стоном отстранился.

– Пожалуй, надо поработать над самоконтролем, – пробормотал деймор, глядя на меня совершенно ошалелыми глазами, которые постепенно принимали человеческий вид.