– Разумно ли соваться в лес по темноте в полном одиночестве? – спросил Хенрик, услышав, что деймор после ужина планирует навестить айнаров.

– Это ведь моя работа, – небрежно пожал плечами Корвин. – Я так или иначе должен отправиться на ночную охоту. Боюсь, днем мне не сыскать ни одного кровососа.

Бедный Дорин при слове «кровосос» дал петуха, закашлялся и торопливо приник к кубку с вином.

– Мы пытались подкараулить вамп... душегуба, устраивали ему засаду, но все тщетно. Людей утаскивали чуть ли не у нас из-под носа, – мрачно признался начальник стражи.

– Ну, этого следовало ожидать. У вампиров прекрасный слух и нюх.

– Тогда как ты планируешь к ним подобраться?

– У меня свои методы, – сдержанно усмехнулся деймор.

– Эти вампиры... если это действительно они... как их можно убить? – вмешался в их диалог эрон. – Только при помощи дневного света, огня или магии?

– Отчего же? Вполне достаточно отрубить вампиру голову или, на худой конец, пронзить его сердце; правда, потом тело все-таки лучше сжечь. Эти существа невероятно живучи.

– И многих вампиров ты уже убил?

– Достаточно, чтобы поверить в их существование, господин Марко.

– Хм, – поджал губы Драгош, чей скепсис деймору все же, кажется, удалось слегка поколебать. Странно, неужели Урсула никогда не пыталась рассказать мужу о том, чем занималась ее семья, и открыть правду о вампирах? Или эрон именно потому так упорно отказывался поверить в существование кровососов, что подозревал их в убийстве своей жены? Он ведь местный, а местные точно знали, что нечисть встречается в этих лесах сплошь и рядом. Не на пустом же месте появилась – и, как я поняла, пользовалась большим спросом – профессия ведьмака... тьфу, то есть, деймора.

– А на кого еще вам доводилось охотиться, Корвин? – спросила я с искренним любопытством. – На оборотней, может?

Мужчина ответил мне странным взглядом.

– Оборотней? Нет, не было нужды. А вот с кикиморами, ведьмами, русалками, суккубами, баньши и гулями дело имел.

«Не было нужды». Интересно он выразился. Особенно с учетом того, что говорят о его друзьях-айнарах. Байки, наверное... а может, и нет.

– С гулями и мне как-то раз пришлось столкнуться, – словно бы нехотя произнес эрон. – Давно, на войне. Трупы жрали...

Затем, спохватившись, он бросил на меня виноватый взгляд и поспешил перевести разговор в другое русло. И нельзя сказать, чтобы я сильно возражала: слушать за едой о монстрах-трупоедах как-то не хотелось.

Мы как раз приступили к десерту – сладкой выпечке и засахаренным фруктам – когда в зал, поклонившись, вошел дворецкий и объявил о прибытии эрона Вардо и его сына Милоша.

– Уже доехали! – обрадовался Драгош. – Веди их скорее сюда, да распорядись насчет горячих блюд – наши гости наверняка проголодались с дороги!

– Сию минуту, господин.

Я кое-как прожевала вставший поперек горла кусок булки и мрачно уставилась на дверь, в которую вот-вот должен был войти мой будущий жених. И что его вампиры по пути не сожрали?

Впрочем, я тут же устыдилась этих мыслей – люди погибали в Жаднице на самом деле, и следовало порадоваться, что путники добрались до нашего замка целыми и невредимыми. Пусть даже мне совсем не хочется их видеть.

Ладно, придумаю что-нибудь. Драгош слишком любит свою единственную дочь, чтобы выдать ее замуж насильно. В этот раз я как-нибудь сумею выкрутиться, а вот в будущем... в будущем придется что-то решать.

Впрочем, до этих времен еще надо дожить.

ВСЕ НЕ ТЕ, КЕМ КАЖУТСЯ

Йон Вардо оказался высоким сухощавым мужчиной под пятьдесят, с колючим взглядом темных глаз и узким надменным лицом. В каждом его жесте ощущались уверенность и властность; этот человек явно привык командовать и держать все и всех под контролем. Милош был совсем на него не похож – наверное, пошел в мать. Белокурый, светлоглазый, полноватый, он бы, пожалуй, мог считаться симпатичным, если бы не флегматичное, слегка сонное выражение лица. Даже разговаривал молодой эрон медленно и так безэмоционально, что каждый раз, когда он подавал голос, у меня зудели руки от желания хорошенько его встряхнуть. Черт, да если бы мы поженились, я бы придушила этого увальня, даже не дойдя до брачного ложа!

– Вы приехали очень вовремя – через два дня мы собираемся отмечать Праздник весны, – заявил Драгош, когда гости утолили первый голод. – Ничего особенного, конечно, но в городе найдется парочка музыкантов, айнары, чтоб им пусто было, покажут какие-то фокусы, градоначальник обещал выступление бродячих артистов... Вон, и менестрель как удачно заехал. Раньше в это время в Жаднице устраивали большую ярмарку, но нынче у нас неспокойно, слухи расползлись по окрестностям, и трусливые торговцы объезжают наши края стороной...

– Неспокойно? – с легким беспокойством переспросил Милош. – Что вы имеете в виду?

– О, – эрон смущенно поскреб щетинистую щеку, явно соображая, как смягчить не слишком приятную новость. – Да повадился к нам какой-то душегуб по ночам лазать, юношей да девушек резать. Но вам не о чем волноваться, в замке вполне безопасно, мы под надежной охраной.

– Тогда что же здесь делает деймор? – Вардо-старший совершенно непочтительно ткнул вилкой в сторону Корвина.

– Я пригласил его для успокоения своих людей. Видите ли, они верят, что все эти нападения – дело рук... кхм...

– Вампиров, – услужливо подсказала я, когда мой отец запнулся. И мысленно ухмыльнулась, впервые увидев на лице Милоша некое подобие сильных эмоций.

На пару секунд за столом повисла тишина, нарушаемая лишь истеричным треньканьем менестрелевой лютни. А затем Йон отодвинул от себя тарелку, взял в руку кубок с вином и, откинувшись на спинку стула, властно кивнул:

– Давай-ка поподробнее, Драгош.

«Удивительно, что после услышанного эроны согласились остаться на праздник», – думала я позднее, лежа в своей кровати и глядя на приоткрытое окно, за которым наливалась мертвенным светом круглобокая луна. Почти полнолуние... Внезапно откуда-то издали ветер принес полный тоски звериный вой, и я испуганно потянула на себя покрывало, словно оно могло защитить меня от созданий ночи. Впрочем, вампиры не воют; это всего лишь волки вышли на охоту.

«Или оборотни, – хмыкнула я про себя. – Поди разбери, кто там шастает в здешних лесах...»

Из-за затянувшегося ужина, сытной еды и вина меня неудержимо клонило в сон – а ведь я так и не успела исследовать тайные ходы, один из которых начинался прямо в моей комнате. Ладно, займусь этим завтра; не лезть же в эти лабиринты ночью. Вдруг там крысы... или пауки... или вампиры.

Нет, днем оно как-то поспокойнее.

С этой мыслью я повернулась к окну спиной и почти мгновенно уснула.

К счастью, этой ночью Шандор ко мне не заглядывал – должно быть, тоже дрыхнул без задних ног – и ничто не тревожило моего крепкого сладкого сна. Лишь однажды слуха коснулись странные звуки – какое-то урчание, царапанье, как от скользящих по камню когтей – и, решив, что Облачко сумела-таки пробраться в комнату, я рявкнула в темноту, даже не открывая глаз:

– А ну уймись, пока я в тебя кочергу не воткнула!

Урчание смолкло на несколько озадаченной ноте, и я со спокойной совестью вернулась в объятия Морфея.

Утро началось с разгневанных криков Лии, явившейся меня будить и вляпавшейся в сюрприз от Облачка, оставленный у двери моей спальни. Зато стало ясно, что давешний паштет собачка все-таки съела; скорее всего, мне назло, но ведь съела! И не поленилась же выждать, когда приставленный ко мне стражник покинет пост, и сделать свое грязное дело аккурат на придверный коврик!

Значит, это ее урчание я слышала сквозь сон... Или нет? Почему-то мне казалось, что звуки доносились со стороны окна. Да и створка открыта шире, чем я запомнила...

«Не выдумывай, – одернула я себя, осторожно высовываясь из окна и оглядывая оживленный, несмотря на ранний час, внутренний двор. – Наслушалась про Драгомилу и ее глюки, и теперь самой мерещится всякое».