— Среди нападавших был Горностай и Зелёный Ящер. А также новая маска — Павлина. Очевидцы утверждают, что её носитель мог использовать для атаки любые стихии. И судя по мощи ударов, камни на одном уровне с лучшими самоцветами северной империи. Как бы вообще, не привезённые из-за великой пустыни.

— Твои осведомители уверены? Они способны так легко определить чистоту самоцветов? — прервав молчание, спросил Лазарь.

Раз он это сделал, дело действительно очень серьёзное.

— Один из осведомителей, бывший подмастерье, и сам раньше носил эпическую маску. За годы своей работы он научился довольно точно прикидывать чистоту камней по стихийным атакам. Так что не доверять ему у меня нет причин. К тому же у нас гостит его дочь. Взяли её на стажировку ещё три года назад.

— Молодец. Нельзя доверять людям, предварительно, не позаботившись о страховке. Получается, что у отступников появилась новая маска. Не мог её создать Горностай?

— Ты сам прекрасно слышал слова Александра. Его ученик потерпел удачу, и навсегда лишился возможности создавать сильные маски.

— Хочешь сказать, что создателем Павлина является Николай? Горностай за столь короткий срок смог сделать то, на что другим учителям требуются годы?

— Не забывай, кто был учителем Горностая. Откуда он прибыл и какими знаниями обладает. Но это всё не важно. Николай также участвовал в том нападении. Мой осведомитель видел, как его нёс на руках Павлин. Уже за пределами сражения.

— Ты понимаешь, что Александр будет считать нас виноватыми, если с парнем что-нибудь случиться? А в этом случае мы не только лишимся его покровительства, но и можем повторить участь Ростовых.

— В таком случае нам необходимо найти Николая. Я сейчас же подниму всех наших масок.

— Можешь сильно не торопиться. Парень точно жив. — Глава дома вытянул руку и на ладони появился кровавый сгусток, который мерно мерцал внутренним светом. Кровавый Ворон никогда не полагался на судьбу. И на этот раз он решил перестраховаться и оставил в парне частицу своей силы. Благодаря ей он всегда мог узнать, жив Николай или уже нет. — А ещё свяжись с Александром и расскажи ему обо всём. Если ему дорога жизнь сына, то он сам разберётся с отступниками. Возможно, даже отблагодарит нас. И его благодарность может стать решающей в нашем противостоянии с Бернадотами. Они точно не выстоят против объединения шести великих домов. Тем более, если на нашей стороне выступит куратор от Великой империи. Используй амулет связи. Сейчас не время экономить.

— У нас остался последний амулет. — скривившись от досады, произнёс Кирилл Андреевич.

— Лучшего момента, чтобы использовать его может и не появится. На сегодняшнем совете я смогу обойтись и без тебя. Найди Николая и расскажи всё, что посчитаешь нужным. Он поможет нам заручиться поддержкой куратора. А, возможно, и Ложи Драконов.

Услышав это название, Кирилл Андреевич замер. Он не мог себе представить, что дядя рассчитывает на подобную поддержку. Даже тайная полиция боялась этой организации. Но сомневаться в действиях дяди было глупо. С тех пор как он встал во главе рода, Антоновы стали одним из сильнейших родов в империи.

— Ты уверен, что стоит доверять мальчишке? Мы же вообще ничего о нём не знаем, кроме того, что его отец — один из выходцев с проклятых земель. — спросил Зелёный змей, когда они с Горностаем остались вдвоём.

Заварушка сегодня выдалась знатная. Он убил многих верных псов империи. И плевать на раны, что получил сам. Его яд справится с ними. А судя по Горностаю он не разделял радости друга.

— Мальчишке мы можем доверять в той же степени, что и Морейн. Поэтому я и отправил их вдвоём. Она с нами уже больше года и за это время не получила моего доверия. А сейчас это проверка. Я дал ей в руки ключ, благодаря которому она сможет договориться с Александром. Договориться без нас. Бросить империю и преследовать лишь свои интересы. Мне до сих пор не удалось выяснить, для чего на самом деле она вышла на нас. Почему с такими навыками и ресурсами решила вступить к отступникам?

— А мне плевать на её интересы. После прихода Морейн мы стали по-настоящему сильны. Только благодаря ей нам удалось так развернуться в последнее время. И только благодаря ресурсам из Великой империи столько человек согласились перейти на нашу сторону. Столько мастеров, которые никогда не видели столь качественных артефактов. Ты же сам об этом говорил.

— Говорил. — согласился с другом Горностай. — Но это не отменяет того момента, что я не доверяю Морейн. Она же в любой момент сможет ударить нам в спину.

— И поэтому ты позволил мальчишке отдать ей маску Павлина? Увидев её в бою, могу точно сказать, что она не сильно уступает легендарным маскам. Парню удалось создать настоящий шедевр.

— Вот именно потому, что эту маску создал Николай, я и отдал её Морейн. В случае чего я смогу её контролировать. Всё же отец Николая был моим учителем.

Мы с Морейн продвигались сквозь бесконечный лабиринт туннелей и катакомб, простирающихся под улицами столицы. Казалось, этим извилистым путям не было ни конца, ни края. Повсюду горели тусклые факелы, их дрожащее пламя отбрасывало тени, танцующие на каменных сводах.

Во мраке подземелий трудно было сориентироваться. Морейн шла впереди, ведя меня за собой через бесчисленные развилки и повороты. Ее уверенные шаги эхом разносились по тоннелям.

Наконец, впереди забрезжил отсвет огней. Скоро мы выбрались в просторный зал, очевидно служивший некогда святилищем для каких-то древних церемоний.

У дальней стены алели угли походного костра, отбрасывая багровые отсветы. Вокруг этого импровизированного очага сидела горстка людей, их лица скрывали маски, но обычные, не артефакты. Они настороженно воззрились на нас, едва мы показались из тоннеля.

Но увидев маску леопарда заметно расслабились.

Меж тем Морейн усадила меня на ближайший ящик и принялась осматривать мою ногу, покачав головой:

— Надо бы обработать рану. Рискованно было пытаться вытащить нас оттуда. Могли запросто оба поплатиться.

Изумруд помог справиться с самым худшим, но я не так хорош в его использовании, так что мне все еще требовалось обработать рану.

Морейн принялась аккуратно отдирать ошметки ткани, приставшие к ране. Это было весьма болезненно, но я лишь стискивал зубы, прогоняя наваждения темноты, что норовили накрыть голову.

Наконец, усилиями Морейн рана была очищена. Я с содроганием взглянул на изуродованную плоть ноги, пусть больше и не кровоточащую, но все еще воспаленную.

— У нас нет бинтов, так что придется обойтись подручными средствами… — произнесла Морейн, окидывая понимающим взглядом костер и сгрудившихся рядом людей.

Один из них неловко поднялся и протянул ей тощий узелок. Морейн развернула его — в нем оказались засушенные травы и коренья какие-то, источавшие резкий запах.

Следующие несколько минут она посвятила приготовлению мази из этих ингредиентов, что-то туда добавляя и перемешивая в котелке над огнем.

Когда состав был готов, она нанесла его на мою рану. Я вздрогнул — смесь жгла кожу. К счастью, боль быстро утихла, а от мази повеяло прохладой, унимая воспаление.

— Изумруд творит чудеса, — произнесла Морейн с нескрываемым уважением. — Но пренебрегать лечением полностью не стоит.

Я поблагодарил ее кивком. Сырость подземелий пробирала до костей, в голове стоял шум от адреналина и чудовищных усилий последних часов.

А сквозь пелену усталости меня вдруг обуяло беспокойство за Горностая. Ведь он, вместе с Пеликаном и Ящером остался сражаться с бойцами Бернадотов и их подкреплениями. Неужели его и вправду удалось так просто сокрушить целому отряду профессионалов?

Вдруг я ощутил болезненный укол совести. А действительно ли я волнуюсь о жизни Горностая? Или все, что меня заботит — его судьба как инструмент для встречи с отцом? Осознание ударило, точно хлыстом по лицу.