Готов поклясться, что отец воздействовал на Лису, иначе как объяснить то, что она моментально отпустила меня и исчезла, скрывшись в тенях.

— Обязательно зайди ко мне. Я буду ждать. — шепнула она мне на ухо и затем исчезла.

— Запомни, сын — любое слово данное Арсеньевым, выполняется, чтобы ни случилось. Елизавета знает об этом и поэтому не стала больше глупить.

— Когда ты уходил в ту экспедицию, то обещал скоро вернуться и привезти мне много всего интересного. Получается, что ты нарушил своё слово.

Отец снял маску и посмотрел мне в глаза. Посмотрел так, что мне стало стыдно. Обычно мама пользуется вот таким взглядом, когда разочарована во мне. Когда я сделал какую-нибудь глупость и теперь ей придётся идти к соседям и извиняться. Но я выдержал этот взгляд и не отвёл глаза. В ответ я попытался передать всё, что чувствовал эти годы. И особенно после того, как встретил его на аэровокзале, но он просто ушёл.

Тигр внутри меня начинал яриться всё сильнее, и в какой-то момент я сам начал рычать. Отец вздрогнул и отвёл взгляд.

— Невероятно сильная кровь. — с трудом расслышал я, а затем он заговорил уже достаточно громко. — Поговорим об этом позже. Сейчас есть более важные дела. Следуйте за мной.

Отец развернулся и двинулся в сторону, где должен быть расположен чёрный ход у стоявшего здесь дома. Там среди высоких деревьев, угадывалась едва различимая тропинка.

Следом за отцом пристроился глава Дома Антоновым, а в спину меня толкнул Кирилл Андреевич.

— Просто поговори с отцом. Он способен помочь нам всем. Разобраться с отступниками и Бернадотами. — сказал он.

Шли мы минут двадцать. Тропинка была проложена среди переплетённых между собой ветвей деревьев. Не было видно даже клочка неба, а дорогу освещали разбросанные под ногами энергоны. Понятия не имею, кто и что с ними сделал, но они светились и без всяких приспособлений. Но это было не самым удивительным.

Тропинка закончилась неожиданно резко. Выйдя из-под защиты деревьев, я застыл с открытым ртом.

На большой поляне стоял дирижабль. Не махина, которая перевозить пассажиров, а маленький. Вот только выглядел этот дирижабль куда внушительнее любого, что я когда-либо видел. Даже военные дирижабли империи в сравнении с этим малышом казались простыми игрушками.

Весь дирижабль был закован в металл. Гандола выполнена в виде морды золотого дракона. Точная копия маски отца, увеличенная в сотни раз. Глаза дракона горели, а из его ноздрей вырывался пар. Но это было ещё не всё. В том месте, где должен располагаться машинный отсек, также горел огонь на полученный из энергонов.

Благодаря Лизе я уже знал, что Дирижабль готов к взлёту.

— Прошу на борт. Там никто не помешает нашему разговору. — сказал отец и первым взбежал по ступеням, приложив руку к стене, после чего толстая металлическая дверь отъехала в сторону, открывая просторный предбанник, отделанный деревом.

— Мы будем ждать здесь. Помни, о чём я тебе говорил. — сказал Кирилл Андреевич и направился к дяде, который встал слева от трапа, словно обычный охранник.

Отец повернулся, ещё раз окинув меня взглядом, а затем шагнул в свой дирижабль, и я последовал за ним.

— Военные засекли возвращение куратора. — доложил Скуратов своему господину.

Бенедикт Бернадот в этот момент занимался тем, что рассматривал свою коллекцию самоцветов. В ней не было ни одного камня ниже 50% чистоты. Отсутствовали всего два самоцвета, среди известных в Северной империи — Бриллиант и Аметист.

Если последний было нереально получить в этой части континента, то последний имелся у Антоновых. И забрать его было одной из целей императора. В этом он рассчитывал на помощь куратора. Всё же он долгое время провёл в их доме. Если бы ни это, император уже давно бы забрал нужный самоцвет силой.

— И куда он отправился? — смахнув пыль с рубина спросил император.

— Мы не смогли проследить. Вы же знаете, что наши средства слишком примитивны для этого. Дирижабль куратора оснащён передовыми разработками Великой империи.

— Но всё равно варвары с лёгкостью сбивают подобные дирижабли и держат военных, нашего сюзерена в страхе. — усмехнулся Бернадот.

— Мне об этом ничего не известно. Но наши военные не способны уследить за ним.

— Завтра к тебе придёт человек, который поможет разобраться в этой проблеме. Вместе вы найдёте, где находится куратор, и наведаетесь к нему в гости. Принеси его артефакт и постарайтесь захватить дирижабль в целости. Он станет флагманом флота Северной империи. Протекторат и Орден пожалеют о том, что решили посягнуть на наши земли. Все они станут моими вассалами.

Скуратов стоял, стиснув кулаки и сжав зубы. Он прекрасно понимал, что нападение на куратора равносильно объявлению войны Великой империи. Бунту, что поднимает зазнавшийся вассал. С таким не церемонится. Рубят голову, в назидание остальным. А в том, что у Великой империи хватит на это сил, Скуратов ни капли не сомневался.

Как и не сомневался в том, что выполнит приказ императора. Верность, самая большая слабость Скуратовых.

Тяжелая металлическая дверь со скрипом отъехала в сторону, открывая взору роскошный интерьер дирижабля. Я сделал шаг внутрь, оказавшись в просторном холле, отделанном благородным темным деревом с затейливой резьбой. Повсюду виднелись рунические узоры, чьи загадочные линии излучали слабое свечение в полутьме.

Отец не заставил себя ждать, кивнув мне вслед. Дверь за нами хлопнула, отрезая нас от внешнего мира.

— В последнее время это место стало для меня домом, — негромко произнес Александр, окидывая взглядом помещение. — Пройдем дальше, там удобнее.

Он повел меня по коридору, мимо тускло освещенных ниш со старинными артефактами и свитками. Каждое творение было истинным шедевром, созданным руками величайших мастеров. У меня перехватило дыхание при виде этих сокровищ.

С одной стороны, казалось, опасно перевозить с собой такие богатства. Но с другой — этот дирижабль был буквально передвижной крепостью.

Наконец мы оказались в неком подобии роскошной гостиной. Небольшие окна давали небольшой обзор тому, что происходит снаружи.

Едва мы переступили порог, как комнату тряхнуло, заставив поколебаться старинные гобелены в углу. Дирижабль ожил, низко загудев двигателями.

— В воздухе всегда безопаснее, — спокойно сказал отец.

В этот момент мы оторвались от земли. Дирижабль лишь на миг замер в воздухе, а затем рванул с места, унося нас куда-то прочь. Стремительно поредевшие деревья в окне смазались в неразборчивую зеленую муть, а затем и вовсе исчезли, оставляя лишь мрак ночного неба.

— Ну вот, теперь никто нам не помешает, — произнес Александр, садясь в мягкое кожаное кресло. Дирижабль вновь содрогнулся, давая понять, что набрал необходимую высоту. — Присаживайся, сын. У нас впереди долгая беседа.

Я, все еще изучая это причудливое место, потому что никак не ожидаешь увидеть внутри летающего судна настоящие комнаты, как в обычном доме, прошел вперед и сел в кресло напротив отца.

— Итак, на чьей ты стороне, Николай? — повторил он вопрос Василиска, пристально всматриваясь в меня поверх сцепленных в замок рук.

Взгляд отца буквально испепелял меня своей тяжестью, но в этот раз я был готов дать ответ. Ибо в моей душе сейчас было лишь одно — уверенность. То, что стало моей путеводной звездой в этой буре событий, где столь могущественные силы сталкивались в битве за власть.

— Я на стороне своей семьи, — твердо произнес я, встретившись с отцом взглядом. — На стороне матушки и тебя, если ты решил наконец вернуться.

Александр тепло улыбнулся, несмотря на мою попытку поддеть его. Он едва заметно кивнул в знак одобрения.

— Ты наверное хочешь знать, почему я ушел четырнадцать лет назад? — вдруг спросил он, поудобнее устраиваясь в кресле. — Давай, пожалуй, начнем с этого, чтобы у тебя сложилась полная картина. Но заглянем еще дальше в прошлое. Сразу к тем временам, когда я был молод и местами наивен.