Какой толк раз за разом подставляться, чтобы её спасти, если дурная маркиза потом уедет в неизвестность с мерзавцем, какого в Дракарде ещё поискать!

Поняв, что не владею собой, отвернулся и посмотрел на звёздное ночное небо, сделал медленный глубокий вдох. Зверь бушевал, грозя разорвать грудную клетку. С каждой ночью он будто становился крепче и злее, а сохранять невозмутимость делалось сложнее.

Поймал себя на мысли, что дьявольски устал сдерживаться.

Наверное, нечто подобное испытала Николь, когда вошла в конфликт со своим тёмным альтер эго в Манополисе. Оказывается, вампиресса хорошо справлялась с истинной сутью в отношении Камиллы, поскольку мне страстно хотелось перегрызть ненавистному герцогу горло.

Разница заключалась в том, что у меня имелся сдерживающий фактор: даже если отринуть положение в обществе, Орэ куда могущественнее меня. Будь он смертным подобно Лемейн, сумел бы я сдержаться?

Пока я созерцал светила Дракарда, к парадному входу поднялась леди Сен Клэр.

Не произнесла ни слова, лишь ласковым движением погладила меня по плечу, словно хотела выразить сочувствие. Я выдавил вымученную улыбку. Ведь графиня меня предупреждала, а я не могу улыбнуться ей по-человечески. В смысле, по-вампирски.

— Что думаете, миледи?

Шарлотта собиралась уйти, но я придержал её за локоть, без слов попросив остаться и составить мне компанию. Если останусь в одиночестве, вновь начну вариться в сомнениях и негативных эмоциях, а у меня и так веко дёргается.

— Думаю, что добром дело не кончится, — вздохнула рыжеволосая красавица и прислонилась к парапету. — Меня не покидает чувство, что Орэ изменился, и оттого мне неспокойно на душе.

— Вы позволите отправить Нору к Николь, леди Шарлотта? — потерев лоб, бессмертная кивнула. — У меня есть и другая просьба: можно ли позаимствовать у вас серебряный кинжал и отправить его вместе с другими вещами маркизы?

— Наедине можно просто Шарлотта. В трудные времена мне хотелось бы иметь в Рубарисе хоть одного настоящего друга, — пояснила леди в ответ на моё удивление. Я кивнул. Завести в столице друга лучше, чем врага. — Понимаю ваше волнение, граф Кросс, но не натворит ли маркиза бед, если вложить в её руки оружие?

— Наедине можно просто Марк. Не Маркус, — графиня усмехнулась, и лёд между нами пошёл тонкой сеточкой трещин. — Извини за прямоту, Шарлотта, но Николь я доверяю больше, чем Орэ. Так что вынужден настаивать.

— Я велю Норе, — гипнотизируя изумрудными глазами, согласилась вампиресса. — Но, Марк, если Николь придётся защищаться, серебро её не спасёт. По крайней мере, не от элиты Дракарда.

— О чём вы говорили с герцогом? — решил сменить тему, чтобы отвлечься от тягостных мыслей. Догадываюсь, что Николь приняла неверное решение из любви, но не могу перестать злиться на неё.

— Предавались общим воспоминаниям, — уклончиво ответила бессмертная, и я не стал допытываться. По большому счёту это меня не касалось. — А вы?

— Искали компромиссы, — улыбнулся уголками губ.

— Полагаю, что не нашли? — хмыкнула леди Сен Клэр. — Ты не послушаешь, но я всё же скажу: не связывайся с герцогом де Эвилем, Марк. Не хочу, чтобы ты пострадал.

Нежное, слишком интимное прикосновение прохладных пальцев к моей щеке заставило увидеть собеседницу в ином свете.

— Ты бледен. Не забывай восстанавливать силы.

Улыбнувшись, как мне показалось, немного печально, вампиресса оттолкнулась от перил и поднялась по ступенькам в поместье. Я проводил точёную спинку взглядом.

Роскошная женщина и такая же несчастная. Леди Шарлотта Сен Клэр владела целым состоянием и умами множества поклонников в столице Полночной империи, но, увы, не имела самого главного.

— Это чистой воды самоубийство, милорд!

Ещё ни разу я не видел Элиота в таком волнении, а ведь предприимчивый парень спас нам с маркизой жизнь.

Вообще говоря, я не собирался посвящать слугу в свою тайну, но мне требовалось раздобыть серебряный клинок и какую-никакую амуницию, а парень, не будь дураком, сложил два и два и получил четыре.

Я мог рискнуть и попросить помощи у спокойного и рассудительного Лиама, но мы не успели стать настолько близки, чтобы вампир не сдал вознамерившегося преступить закон обращённого своей госпоже. А леди Шарлотта без сомнения сделает всё, что в её власти, чтобы помешать поединку.

Мысль избавиться от герцога на следующий же вечер не выходила у меня из головы. В конце концов, он тоже нанёс оскорбление, которое я не собирался прощать.

С другой стороны, с куда бо́льшим успехом герцог избавится от меня. Он чистокровнее, а значит, сильнее и быстрее, к тому же, учился фехтованию с ранних лет и наверняка отточил мастерство до совершенства.

Что я могу ему противопоставить? Несколько лет кикбоксинга плюс пару недель тренировок? Конечно, лучше, чем ничего, но для победы маловато.

Парадокс заключался в том, что я не мог отказаться от дуэли, даже несмотря на то, что их запрещал закон. Элиот пояснил мне, что вопреки желаниям империи, культура смертельных поединков в высшем свете процветала, и, пока я являлся его частью, обязан был принять вызов, иначе потеряю честь и лицо.

Ловко, Орэ, ловко.

Фактически герцог в открытую заявил о желании избавиться от меня.

Либо я явлюсь на дуэль, где вампир задавит меня опытом и убьёт почти официально в глазах света, либо стану изгоем, с которым не станет говорить не то, что высокородная леди, но и обнищавший наёмник. И тогда подчинённые де Эвиля уберут меня по-тихому, никто и не заметит.

Н-да, ситуация патовая.

— Герцог де Эвиль загоняет вас в ловушку, граф, — заключил слуга, вторя моим невесёлым мыслям и меряя спальню шагами. Он так переживал, как будто его жизнь стояла на кону, и меня тронуло чужое неравнодушие. — Вам не выйти из неё победителем.

— Спасибо, что веришь в меня, Элиот, — усмехнулся, чтобы скрыть замешательство.

— Беда в том, что, если вам улыбнётся удача, вас казнят за участие в дуэли и убийство высокородного, — продолжал размышлять парень, пропустив иронию мимо ушей.

— Только если узнают.

Повезло, что хотя бы у слуги нет внутреннего зверя, затуманивающего разум и скандирующего: «Убей! Убей! Убей!» А ведь я успел утолить голод и восполнить энергию перед разговором с другом, но благоразумия не прибавилось.

— Его тёмность уверен в своих силах, но не глупец: он ни за что не явится на дуэль в одиночестве, без свидетелей, — покачал головой Элиот.

«Убьём и свидетеля», — рыкнула вторая суть из глубин сознания.

«Замолкни!» — шикнул на второе я, у которого совсем сорвало крышу после отъезда Николь. Меня выбор вампирессы тоже задел, но, если начну думать о ней, лишусь остатков самообладания и трезвого ума, а это всё, что у меня осталось.

Думай же, Кросс, не бывает безвыходных ситуаций!

Да, Орэ не дурак, но и у него есть слабости.

Первая — задирать нос до космических высот. Он не сомневается в победе, а значит, стоит подлить масла в огонь, и герцог утратит осторожность. Уж не знаю, как в фехтовании, но в том, чтобы уколоть словом, я действительно хорош.

Вторая — потенциальный наследник трясётся над своей репутацией и, пока не заполучит власть, вынужден подчиняться Совету Старейшин. Может, свет и не осудит дуэль за честь маркизы Бертье, а вот представители закона вполне.

Обратим оружие чистокровного против него самого.

Если извернуться, могу даже выжить.

— Значит так, Элиот, слушай меня очень внимательно, — слуга наконец остановился и поднял на меня доверчивые голубые глаза, полные отчаянной решимости. — Вот как мы поступим…

Собираться на поединок, в котором тебя скорее всего убьют — удовольствие сомнительное, но мне не привыкать. По крайней мере, на этот раз у меня имелся друг, готовый разделить нелёгкую ношу.