— Та маркиза Бертье, что дала мне согласие — это ты, Николь, — Орэ остановился и нежно провёл ладонью по её волосам. — Ты утратила память, но не себя. Поверь, в душе и мыслях ты не изменилась. Я верю, что воспоминания вернутся, когда придёт время.

Николь не стала уклоняться от ласки, поскольку отстранённость входила у неё в опасную привычку, которая могла не только обидеть жениха, но и выдать её. Лишь отметила в мыслях, что ничего не испытывает при прикосновениях блондина.

Кивнув, направилась в центр парка, куда со всех сторон стекались обрамлённые цветущими кустами и мерцавшими фонарями насыпные дорожки.

— Что касается твоего вопроса, — заметил Орэ, приобняв её за талию, — нашей помолвке предшествовали трагические события. Ты потеряла в пожаре родителей и была убита горем. Ты искала сочувствия и защиты, а не власти.

— И нашла? — тихо поинтересовалась вампиресса.

Мысли о родителях и пропавшем старшем брате причиняли боль. Николь мучилась чувством вины, но бежала от них. Пытаться вспомнить семью, осознать, что с ними произошло, сродни тому, чтобы ступать по тонкому льду. Один неосторожный шаг, и омут горя и отчаяния поглотит её, утащит в непроглядную тёмную бездну.

— Знаю, ты винишь меня в произошедшем, — понизил голос вампир и наклонился к ней. — Я и сам себя виню, Николь. Если бы я уделял тебе больше внимания, если бы бывал дома чаще, чем во дворце, ты бы не пострадала. Я обещаю всё исправить.

Остановившись, герцог взял её ладони в свои и прижал к груди.

— Я не виню тебя, Орэ, — смутившись, прошептала маркиза.

Да и как она могла кого-то упрекнуть в том, о чём ничего не помнила?

Погрузившись в размышления о былом, девушка не заметила, как жених приблизился и коснулся её губ. Вздрогнув и порозовев, Николь отвернулась.

— Ты избегаешь меня, — с горечью заметил герцог, и ей стало очень стыдно.

Сама того не желая, бессмертная играла чужими чувствами: Марка, когда согласилась на свидание с Орэ, и Орэ, от которого утаила, что влюблена в Марка.

— Я смущена, — соврала она, чтобы пощадить гордость лорда. — Пойми меня, Орэ, может, для тебя я и невеста, но для меня ты незнакомец, о котором я ничего не знаю. Дай мне время довериться тебе и открыться.

— Я предоставил бы тебе всё время мира, если бы меня не связывала воля Старейшин, — спрятавшись за маской беспристрастности, ответил мужчина.

Хотел сказать что-то ещё, но они вышли к большому озеру, примыкавшему к парку с северной стороны.

По чернильной глади величественно рассекали лодки, носы которых украшали причудливые деревянные фигуры, державшие в когтистых лапах цветные фонари. Катавшиеся в них пары болтали и смеялись, некоторые целовались, склонившись друг к другу и забросив вёсла.

Герцог де Эвиль подвёл её к одной из лодок, привязанных у берега, поросшего высокой травой и дикими белыми цветами, лепестки которых светились и переливались в темноте. Подал руку, помогая забраться внутрь, а сам сел на вёсла.

Николь окинула кавалера смеющимся взглядом: она никак не ожидала, что чистокровный вампир не погнушается ручного труда.

Мерно покачиваясь, маленькое судно вынесло их на середину озера, где над головой простирались неразлучные Цирос и Альдея, разливая мягкий невесомый свет. Охрана лорда осталась дожидаться на берегу, и теперь никто не мог помешать им поговорить по душам. Маркиза Бертье улыбнулась и потянулась к спутнику.

Лучшего момента не придумаешь, и она не собиралась его упускать.

— Тебе нравится?

Вкрадчивый голос герцога заставил Николь улыбнуться и опустить белоснежные ресницы. Пока она собиралась с мыслями, Орэ закрепил вёсла и подался к ней, взял за руку, коснулся тыльной стороны пальцев невесомым поцелуем.

— Здесь очень красиво, — призналась маркиза. Вид на парк и на подрагивающие огоньки соседних лодок и правда открывался потрясающий.

— Орэ, у меня есть просьба. Я с трудом принимаю новую себя, и все эти стремительные события: бал, помолвка, давление Совета пугают до мурашек. Может, ты мог бы… Отложить нашу свадьбу? На пару месяцев, — поспешно добавила вампиресса, заметив, как нахмурился жених.

— Зачем, Николь? — покачал головой чистокровный, согревая её ладони в своих. — Ты ведь понимаешь, что у тебя в Дракарде есть могущественный враг? Чем раньше мы поженимся, тем быстрее ты обретёшь покровительство моего рода и будешь в безопасности.

— Если имя твоего рода не защитило невесту, не защитит и жену, — возразила Николь и ощутила, как мужчина сжал её пальцы.

— Прости, Орэ, но это правда. Я не хочу выходить замуж из страха и безысходности, и надеюсь, что нас вновь свяжут тёплые чувства друг к другу. Как раньше, — проникновенно произнесла девушка, подавшись к собеседнику.

Вампир окинул её долгим внимательным взглядом.

— У нас осталось не так много времени, Николь, — прищурившись, произнёс он. — Я должен обзавестись наследником, чтобы склонить на свою сторону сомневающихся членов Совета.

— У нас будут очень красивые дети, — с придыханием прошептала маркиза, стараясь усыпить бдительность лорда. — Но они должны родиться в любви, чтобы приумножить силу рода.

— Я подумаю над твоим желанием, — Орэ улыбнулся уголками губ, — но тогда и ты подумай над моим. Я прошу тебя переехать ко мне и погостить в резиденции де Эвилей до принятия окончательного решения.

Николь посмотрела на высокородного из-под ресниц, гадая, что кроется за его приглашением — желание защитить или контролировать. Жених развеял её сомнения:

— Недопустимо жить под одной крышей с холостым мужчиной, проявляющим к тебе интерес, если он не твой жених. Со дня на день по Рубарису поползут слухи, и ты запятнаешь не только свою честь, но и мою.

— Я живу у подруги семьи! — вспыхнув, возразила маркиза. — И то исключительно потому, что поместье Бертье разрушено и пребывает в запустении!

— Однако он тоже живёт в особняке Сен Клэр, — парировал герцог.

— Мы оба знаем Шарлотту, дорогая, — продолжил уже мягче, видя, как подобралась вампиресса. — Графиня импульсивна и легкомысленна и не может дать гарантии, что твоя репутация не пострадает. Скажу больше, её репутация тоже находится под угрозой. Я видел, как она смотрит на графа Кросса.

— Я подумаю, — передразнила Николь, пытаясь сохранить хладнокровие.

Шпилька достигла цели, царапнула по сердцу. Орэ проверял, испытывал её. Маркиза не позволила и тени истинных эмоций мелькнуть на лице, пусть и не сомневалась, что Лотти тоже приглянулся Марк.

— Николь, — гипнотические светлые глаза жениха притягивали взор, — я не исключаю, что ты могла запутаться в своих чувствах. Граф умеет произвести впечатление, не спорю. Но тебе совершенно необязательно губить свою жизнь с обращённым.

— Орэ…

— Пожалуйста, выслушай меня, — попросил герцог без всякого притворства, и Николь пришлось согласиться. — Я знаю тебя не хуже, чем Лотти. Знаю, кто твои родители, как ты воспитана. Чем интересовалась, к чему стремилась.

Маркиза Бертье закусила губу и отвела глаза.

— Тебе нравится всё новое. Но ты потешишь самолюбие очередной победой и охладеешь к тому, кто ничего не может тебе дать. Может, даже возненавидишь. Лучше вам расстаться друзьями, сохранив тёплые воспоминания друг о друге.

— Дело в том, герцог, что я всего этого не знаю, — холодно откликнулась вампиресса. Собеседник прищурился. — С момента возвращения в Дракард окружающие только и норовят, что диктовать мне, кем быть и что чувствовать. Я устала.

— Я стараюсь уберечь тебя от ошибки, — девушка высвободила ладони и сложила их под грудью в тщетной попытке согреться, хотя вечер стоял на редкость тёплый. — Незачем разбивать ни его сердце, ни моё.

Николь не захотела отвечать, а собеседник не стал настаивать.

Они молча вернулись на берег, выбрались из лодки и покинули парк.

Бессмертная злилась на себя за то, что позволила лишить самообладания, заронить в душу сомнения. И на герцога тоже — за проницательность, прямоту и великодушие, которых она не заслуживала и не желала.