Вот он — искренний, красноречивый, обаятельный ас, которого я полюбила, но кто мог знать, когда и по какой причине вновь пробудится неудержимый и беспощадный великан, огненный демон страшнее Сурта — жестокий и беспринципный. Сможет ли моя хрупкая вера сохранить в нём то человеческое, чем я столь дорожила, или малейшая ошибка, даже злосчастное недоразумение будут стоить мне жизни? Готова ли я распрощаться с ней?.. Пока я колебалась, Локи, словно угадав мои мысли, продолжил:

— Я не могу обещать тебе, что подобное никогда не повторится, потому что это была бы ложь. Может статься по-разному, но, пока ты останешься преданной мне, я всегда буду рядом…

— Не желаю ничего слышать! — наконец, придя в себя, воскликнула я и отдёрнула руки. Лукавый бог просчитался, открыв мне правду, к которой тогда я ещё не была готова. Я почти простила его, но неосторожные слова о том, что произошедшее может повториться вновь, заставили меня задохнуться от негодования. Он не то, что не раскаивался, напротив, предлагал мне добровольно вынести себе смертный приговор! Кровь ударила в голову и разлилась шумом в ушах. Боль сковала душу и разум стальным кольцом, лишая способности ясно мыслить и власти над собой.  — Ты меня сжёг дотла и за что?! Если ты так одержим мной, то пусть эта твоя одержимость тебя уничтожит! Может, тогда узнаешь мою боль… — голос дрогнул, и я, ощущая, как самообладание окончательно изменило мне, выскочила из воды, подхватила платье и бросилась прочь из зала.

Слёзы который раз за последние несколько дней застилали мне глаза, и я злилась на себя, на свою проклятую слабость, на Локи, который, верно, считал, что одного короткого извинения будет достаточно. Он даже не может обещать мне, что подобное никогда не повторится! Да как у него язык повернулся такое сказать?! Кое-как закутавшись в лёгкое платье, я, дрожа от холода и пережитого потрясения, возвращалась в свои покои, ступая босыми ногами по остывшему за вечер каменному полу. Я пребывала в настолько смешанных чувствах, что едва стояла на ногах и шла вперёд, не отнимая ладони от стены, словно боялась упасть без чувств.

Боль и обида, как мне казалось забытые, затихшие, вновь всколыхнулись из середины груди, от самого сердца. Меня провожали удивлённые взгляды изредка встречавшейся на пути прислуги, но никто не решался подойти ко мне. Наверное, мой гнев и отчаяние легко читались на лице, раз я отпугивала даже стражу. Надо было мне только выслушать его, принять извинения, которые, вероятно, дались невыносимому гордецу так непросто, и забыть всё это, как страшный сон. А я?.. Что я опять натворила? Почему в его присутствии и я совершенно — абсолютно! — теряла рассудок? Мне наивно и самонадеянно казалось, что я неглупа, и при этом я умудрялась совершать одни и те же ошибки снова и снова!

Почти ввалившись в свои покои, словно безнадёжно пьяный эйнхерий, но уж никак не госпожа, я застала там своих неизменных спутниц, взволнованных и напуганных, однако не обратила на девушек ни малейшего внимания, скинула мокрое платье и бессильно рухнула в постель. Мне хотелось спрятаться под одеялом ото всего мира и прежде всего самой себя, а затем всё забыть. Никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Всевидящий Один ошибся. Не могла я принести покой мятежной душе бога огня, я даже в себе самой его обрести не была способна. Эмоции разрывали голову и грудь, и полноценно вздохнуть казалось невыполнимой задачей. Мне было обидно и больно одинаково за саму себя и за Локи. Сначала, потому что мне казалось, что он не желает понять и признать серьёзность своего проступка, затем из-за того, что сожалела о сгоряча сказанных супругу обидных и жестоких словах.

— Госпожа, что случилось? Повелитель снова обидел Вас? Госпожа?.. — наперебой залепетали Ида и Аста. Старшая девушка осторожно убирала в сторону подушки в надежде увидеть моё лицо. Что искала она в тот вечер? Следы побоев, как доказательство бесчеловечности Локи? Или, напротив, надежду на милосердие, на обретённую свободу? Я не могла дать ей ни того, ни другого. Я не могла даже дышать из-за слёз, сдавивших горло сильными ледяными касаниями. Только вздрагивали мои плечи в неуправляемом порыве отчаяния. Некоторое время преданные служанки старались утешить меня, но чутко ощущая, что их общество было мне в тягость в тот вечер, наконец, покинули покои. Ночь постепенно заключала их в свои объятия, и с течением времени я успокаивалась. Дав волю чувствам, выпустив наружу все печали, что терзали сердце, я затихла. Слёзы кончились, и это было к лучшему, слишком ненадёжные они были помощники.

Ещё долго я не могла заснуть той ночью, вспоминая события нежданной встречи со своим темпераментным супругом, обдумывая его слова и свои чувства и решая, что же я буду делать дальше. По сути, у меня было только два пути: поверить богу огня и сохранить преданность непредсказуемому асу даже перед лицом опасности для моей жизни или проявить слабость и трусость и с позором возвратиться в чертоги Бальдра. Если Локи, конечно, соизволит отпустить меня прочь из своих владений. При одной мысли об этом сердце замирало. Какую боль я причиню ему, если решу уйти? Какую боль испытаю, если он позволит мне это? Речь не о позоре и чести, даже не о войне. Я любила его, и в этом была причина моего счастья и источник моих бед. Я любила его, несмотря ни на что. Вот только… Любил ли он меня?

Стараясь унять безумный ритм своего глупого трепещущего сердца, я прислушалась. Во дворце было тихо, как никогда раньше. Казалось, все сокрылись по своим углам, а если и выходили куда-то, то исключительно на носочках. Если вспыльчивый ас правда любил меня, то, должно быть, пребывал в бешенстве, и попасть под его горячую руку было равносильно смерти. Эта нелепая мысль, как ни странно, вселила в меня надежду. Закрыв глаза, я думала о том, что хотела бы сказать Локи, если мне ещё представится возможность поговорить с ним, чем могла бы растопить лёд непонимания и недомолвок между нами. Мне бы только не поддаваться чувствам и не совершать прежних ошибок. Мне бы только встретить его вновь…

Мы не виделись ещё несколько дней, казавшихся мне вечностью, и самые страшные догадки начинали закрадываться в моё буйное воображение. Я тосковала по Локи, снова и снова раскаивалась в неосторожно брошенных словах и задыхалась от ужаса при мысли, что лукавый ас охладел ко мне раз и навсегда. Чтобы чем-то занять руки и голову и не сойти с ума окончательно, я начала хозяйничать в чужом чертоге. Пришло время вступить в свои законные права и стать госпожой золотого дворца, как бы страшно и трудно это ни было. Всё, что мне оставалось, — это быть стойкой и придерживаться своего выбора. Поэтому сначала я разобралась со своим внушительным приданным, не особенно-то мне и желанным, затем с новыми слугами, присланными в золотые палаты как дар, после — со старыми. И если с только прибывшими было ещё не так сложно справиться, то вот своенравные слуги бога огня вели себя по-разному.

Конечно, все они были вежливы и достаточно покорны, но я очень чётко ощущала, кто относился ко мне с симпатией, а кто принимал за выскочку, задержавшуюся в чертоге их повелителя в результате страшного недоразумения. С последними не всегда легко было совладать, но я училась. Училась быть сильной и справедливой, иногда — гордой, когда надо — простой, держать себя как госпожа или вести себя как равная. Я изучала работу самых разных помещений: и мастерских, и кузниц, и кухонь. Со всеми знакомилась, обо всём расспрашивала. Иногда получала увлекательный рассказ, иногда сталкивалась с холодом и непониманием, но всё же не унывала и продолжала искать подход к каждому из своих подчинённых. В конце концов, даже суровый Хакан начал изредка улыбаться мне уголками губ, а важная Рагна, склонившись, преподнесла госпоже связку ключей.

Вопреки ожиданиям окружающих и прежде всего моих собственных служанок, я не покинула золотого дворца и приняла важный знак с достоинством истинной хозяйки. Я ещё не считала чертоги бога огня своим домом, однако они уже не казались мне таким чужими и безучастными. Казалось, я выбрала верный путь, пусть и очень извилистый, и только одно тревожило меня: отсутствие Локи. Иногда мне казалось, что где-то на верхнем ярусе совсем рядом промелькнул знакомый рыжий огонь волос, затих решительный скорый шаг, но неизменно никого не оказывалось рядом. Возможно, я тронулась рассудком от огорчения. А может, независимый ас был где-то рядом, но больше не замечал меня. В любом случае, дальше так продолжаться не могло.