— Уже гораздо лучше, — с трудом соврал мужчина, сплёвывая кровь в ладонь и сдавленно кашляя. Я бессознательно потянулась за тем самым прохладным куском материи, который повсюду уже красовался багровыми пятнами и разводами. Руки мои задрожали сильнее прежнего. «Где же они?!» — в отчаянии думала я, готовая вскочить с постели и броситься торопить лекарей, когда Локи, очевидно предугадав ход моих мыслей, поймал меня за тонкое запястье. Я удивлённо обернулась к нему. — Останься, Сигюн. Если они не успеют, я хочу, чтобы ты была рядом…

— Не говори этого мне! — теряя над собой власть, сердито воскликнула я, отняв руку, однако, оставшись рядом. — Я знаю, всё это морок, очередная твоя искусная иллюзия, и ты не болен вовсе! — дрожащий голос оборвался судорожным всхлипом.

— Так и есть, — успокаивающе соглашался Локи, мягко притягивая меня к себе. Я послушно опускалась рядом на одеяло и обнимала неровно вздрагивавшие плечи, ощущала, как жар его тела переходит в меня, и всё думала о том, что происходящее — это моя вина. По щекам бежали неудержимые слёзы, а муж лишь едва слышно усмехался и стирал их с моего лица. — Не плачь, глупая, и не из таких переделок я выбирался целым и невредимым, — с ласковой улыбкой на губах утешал меня пламенный бог. Я только сильнее прижималась к нему всем телом, словно могла потерять навсегда. И я боялась, что опрометчивый ас не шутит, что он мог не рассчитать свои силы или способности своих подчинённых. Лучше бы мне верить, что всё это умелая ложь…

Ночь выдалась долгой. Даже когда Хельга, наконец, соизволила явиться с лекарством, даже когда Локи выпил противоядие, его ещё долго трясло и бросало из жара в холод. Я оставалась с ним, то засыпая, то вздрагивая и возвращаясь в реальность от каждого его глухого стона или резкого движения. Бог обмана спал неспокойно, бредил. Губы его что-то шептали, будто говорили с кем-то. А в один миг он открыл глаза, по-кошачьи сверкнувшие в полутьме изумрудным огнём, и гневно произнёс нечто неразборчивое, обратившись к Гулльвейг. Я вздрогнула, вспомнив это имя. Как минимум, ещё один нерешённый вопрос связывал меня с ним. Локи, между тем, отвернулся и продолжал видеть сны. А я лежала рядом и гадала, что может связывать аса-полукровку с именем ведьмы-великанши. Нужно было постараться разузнать о ней хоть что-нибудь, но пока лучшее, что я могла сделать, это постараться заснуть.

Однако провалиться в забытьё мне удалось только ближе к утру, когда мой неспокойный супруг, наконец, немного затих, погружаясь в более глубокий и здоровый сон. Я лежала рядом на боку, уткнувшись носом в его мягкие густые волосы, и впервые за долгое время чувствовала себя счастливой. Мне снова хотелось касаться его, прильнуть к широкой спине всем телом, дотронуться губами до плеча. Словно гора рухнула с моих плеч, и на сердце стало намного легче. Я думала о его безрассудстве и смелых решениях и улыбалась. В этом был весь Локи — рисковый, импульсивный, категоричный. И… мой. Храбро заглянувший в глаза смерти ради моего снисхождения. Даже если он всё продумал и спланировал — а это было очень в духе хитроумного аса — судьба оставалась так непредсказуема, да и мучительная боль, которую ему приходилось терпеть в течение нескольких долгих часов, разрывала тело на части. Что сказать, бог огня был мастер широкого и эффектного жеста, в который раз я убеждалась в этом?

Несмотря на то, что я безнадёжно не выспалась той тревожной ночью, я проснулась ранним утром, как только лучи солнца проникли в покои через незатворённые в спешке и суете предыдущего вечера ставни. За окном заливались пением птицы. Я с удовольствием следила за их грациозными манёврами в безукоризненно лазурных небесах, и душе моей самой хотелось петь и парить в вышине. Я лежала на груди Локи и, лениво прикрыв глаза, гладила его кончиками пальцев. В опочивальне было мирно и спокойно, наконец-то все лишние лица покинули её, и я наслаждалась уединением и близостью с любимым мной асом. Было так безлюдно вокруг, что тишина звенела в ушах, а затем снова смешивалась с далёкими трелями птиц, и я возвращалась в реальность.

Приподнявшись на локте, я с задумчивой улыбкой любовалась своим супругом. За ночь к нему вернулся здоровый цвет лица, и кожа пламенного бога снова сияла золотистым отливом, словно сотканная из одних только солнечных лучей, выражение его лица было безмятежным, уверенным, как будто изнутри разливалась сила и решительность ловкого аса. Сердце радостно клокотало внутри, и в порыве нежности я вновь припала к груди бога обмана щекой, обнимая его со всей любовью и страстью, на какую была способна. Я вздрогнула от неожиданности, когда широкая ладонь опустилась мне на макушку и ласково скользнула по волосам. Из-под полуприкрытых век на меня смотрели тёплые янтарные глаза, полные обожания и лукавства.

— Доброе утро! — мягко улыбнувшись, поприветствовала я мужчину и положила голову ему на плечо, ластясь к сильной шее и немного колючей щеке. Локи хитро улыбнулся одними уголками губ. Я вдыхала сладкий и терпкий аромат мужа, и, казалось, была готова задохнуться от счастья. Грудь наполняло давно забытое тепло и целое море невысказанных эмоций, не находивших выхода до этого момента. Хотелось кричать от радости, но я только снова глубоко вдохнула. Воздух тем утром, казалось, был столь свеж, что пьянил не меньше моей безрассудной всепоглощающей любви.

— Ты волновалась за меня? — вместо ответа поинтересовался он, склонив ко мне голову. Глаза мужа смотрели ласково и умиротворённо, и даже довольно резкие черты лица, казалось, смягчались спокойствием взгляда и довольной нежной улыбкой тонких губ. Казалось, бог огня был крайне доволен и своей ловкой выдумкой, и её результатом. Мне же было важно только, чтобы он чувствовал прилив сил и любви. О большем я не смела и мечтать. Пока Локи любил меня, пусть и крайне своеобразно, в моей жизни был смысл, а в руках — незаметная и ненавязчивая власть над непредсказуемым асом, которую я могла использовать во благо себе и всему миру богов. Однако мне только предстояло научиться столь замысловатому умению в полной мере, и я знала, что на этом долгом пути не избежать ошибок. Каждая могла стать роковой, но отныне я была к ним готова.

— Конечно, волновалась! — с чувством призналась я, извернувшись и коснувшись губами щеки и подбородка супруга. Лукавый ас удовлетворённо улыбнулся. Перебирая в голове события прошлой ночи, я вдруг вспомнила о том, что заставило мурашки бежать вниз по спине. Завершение дня выдалось очень тревожным, но ледяной ужас, сковавший всё моё тело, я испытала ближе к утру. Он говорил губами Локи. Я и сама не знала точно, что в заклятом имени так волновало меня, но при одном его упоминании мне становилось не просто не по себе, а воистину страшно. Я предчувствовала что-то, но никак не могла понять свои туманные ощущения. Тем больше я хотела знать правду. Перевернувшись на живот, я провела ладонями по груди и плечам двуликого бога, заставляя мужа зажмуриться от удовольствия. И потерять бдительность хоть на мгновение. Я украдкой наблюдала, как солнце играет на моём драгоценном кольце, жадно поглощаемое огненным рубином, словно живительная влага, впитываемая иссушенной жаром землёй, и, наконец, осмелилась задать мучавший меня вопрос. — Скажи, Локи, чего пожелала великанша взамен на твой удивительный подарок?..

— Пусть твою хорошенькую головку не занимают такие мысли, — удивившись и выдержав паузу, словно задумавшись на мгновение, в итоге отмахнулся бог обмана. Я ожидала чего-то подобного, но не собиралась сдаваться слишком скоро. Если я хотела выяснить правду, нужно было стать настойчивее. Лукаво улыбнувшись, я навалилась на любимого всем телом, снова приковывая его внимание к себе, и провела кончиками пальцев по щеке и шее, наклонившись, едва ощутимо коснулась его губ своими. Чуткий бог огня улавливал намёки мгновенно, но едва он хотел поцеловать меня, как я игриво отклонилась назад. Губы мужчины дрогнули, и страстный ас недоверчиво улыбнулся.