Вся моя недолгая жизнь пролетела перед глазами, как в ту ночь, когда неистовство вспыльчивого супруга едва не принесло мне жестокую и бессмысленную смерть. Однако в тот раз я была готова самоотверженно преподнести свою душу любимому мужчине в качестве прощального дара, а сейчас мне было её бесконечно жаль. Мне хотелось жить! Хотелось жить страстно и неудержимо, однако похититель был слишком проворен и силён, чтобы я могла хоть что-то изменить. Схватив его за руки, я бессознательно старалась оторвать их от своего лица, в ужасе задыхаясь, хотя чужие ладони и не преследовали такой цели. Воин дышал тихо, размеренно, словно моя отчаянная возня не причиняла ему ровным счётом никаких неудобств и не требовала от него особенных усилий. От неотвратимости страшного исхода у меня мурашки бежали вниз по спине, да злые слёзы наворачивались на глаза, мешая ясно видеть и мыслить.

И в миг, когда я почти лишилась чувств от невыносимого напряжения, когда моё сердце было готово разорвать грудь изнутри, подобно голодному хищнику, что жадно раздирает плоть, и вырваться наружу, за спиной вдруг послышался громкий заливистый смех, и беспощадные пальцы отпустили меня. В первую минуту мне показалось, что ногам не удержать меня, и я вот-вот бессильно осяду на пол, однако жажда жизни во мне оказалась гораздо сильнее слабости, и тело само отшатнулось прочь от нападавшего. Каково же было моё удивление, когда, резко обернувшись, я увидела перед собой издевательски изогнувшего бровь бога огня. Я тешила себя мыслью, что я благоразумная богиня, но в тот момент мне казалось, что я готова наброситься на Локи с кулаками.

Очевидно, моё смятение только больше развеселило каверзного аса. Схватившись широкой ладонью за грудь, он согнулся пополам в припадке неудержимого хохота, словно ему было больно. Беспечный бог был немного пьян и очень разгорячён, глаза его блестели задорно и ярко, словно жаркие звёзды ясной тёмной ночью. Губы обиженно дрогнули, и я с досадой и непониманием смотрела на жестокого лицемера, который едва не выпустил дух из моего тела. Отсмеявшись, Локи распрямился, медленно расправил широкие плечи и взглянул на меня с холодной насмешкой. Настроение его стремительно переменилось. А может, богу хитрости просто наскучила маска напускного озорства. По неодобрительному взгляду читалось скрытое недовольство, оно-то и уняло отчасти мой пыл. Опустив ладони на часто вздымающуюся, словно от быстрого бега, грудь, я склонила голову, стараясь скорей отдышаться и перестать дрожать. Сердце медленно затихало в груди.

— Ты напугал меня до полусмерти, каверзный бог обмана! — в сердцах воскликнула я, делая шаг назад и ощущая, как всё тело слабеет, что бывало обычно после сильного потрясения. И всё же, отринув первый испуг и рождённый им гнев, я была несказанно счастлива видеть перед собой именно Локи. И не менее счастлива, что сдержала свой первый бессознательный порыв. Двуликий ас улыбнулся — самодовольно и немного жестоко. Сжав губы, я ждала его реакции. Локи сделал ленивый шаг вперёд, склонил голову вбок, оценивающе меня разглядывая. Я нахмурилась, но не отступила.

— Кто позволил тебе оставить мужа? — коротко, вкрадчиво поинтересовался переменчивый супруг, словно ядовитая змея, что оборачивается вокруг щиколотки ловко и нежно. Голос его звучал мягко, но тон Локи умел быть обманчивым, как ничей другой. Взгляд мужчины показался мне затуманенным то ли хмелем, то ли похотью, то ли и тем, и другим одновременно — я знала все три состояния, и они могли быть опасны. Я мягко убрала ладони с груди, скользнула ими по талии и спрятала за спину, покорно склонила голову и замерла, не поднимая глаз, но прежде всё же успела заметить, как страстный бог огня тяжело сглотнул и шумно вздохнул.

— Мне стало душно, и я вышла в галереи, повелитель… — вполголоса осторожно ответила я, стараясь скрыть внутренний трепет. Не успела одна беда миновать меня, как тут же настигла другая. Я замерла, выжидая и гадая, как мне поступить, чтобы не разгневать импульсивного аса. Бежать я бы не успела — он был слишком близко, слишком быстр и ловок, даже рассеянный крепким вином. Да и поднимать шум в самом сердце Асгарда, в чертоге Всеотца… Это было недопустимо. Значит, отступать было некуда, и я медленно подняла взгляд. Локи был совсем рядом, чуть шероховатые пальцы коснулись моей щеки, ласково убрали выбившуюся прядь волос за ухо, даруя надежду. Я не противилась. Затаив дыхание, я подалась чуть вперёд, взглянула в тёмные глаза мужа.

— Ты не умеешь лгать, Сигюн, — дрожь его тона передавалась кончикам моих пальцев. Я трепетала перед своим господином, одинаково покорная как его милости, так и его гневу. Притягательный и уверенный ас околдовывал меня. Его властные ладони легли на мои плечи, и кожу обдало жаром. Повернув голову в бок, я сдавленно дышала, не решаясь вздохнуть до конца, не то, что произнести хоть слово в ответ. — К счастью, я знаю, как искупить твою вину… — голос мужчины стал совсем тихим, чуть хриплым. Сердце вновь разгоняло закипающую кровь по жилам с невероятной скоростью, отчего алели щеки и губы, невольно подавалась вперёд напряжённая грудь, моля освободить её от оков ткани, а разум забывал то, что ещё совсем недавно так занимало его, отдавая всё моё естество во власть сладостно порочной плоти. Решительные ладони Локи сорвали платье с моих плеч, обжигающие губы коснулись трепещущей кожи.

— Повелитель… — томно шептала я неподчиняющимся голосом, тщетно пытаясь противостоять сносящей всё на своём пути энергии страстного аса, самозабвенно покрывавшего долгими чувственными поцелуями мою шею. — Не надо, прошу… Оставь… — умоляла я, ощущая, как колени подкашиваются и низ живота привычно тянет меня в бездну удовольствия, будто став центром мироздания и вобрав в себя весь жар взбудораженных тел. Я желала близости супруга каждой частичкой тела, но совесть где-то глубоко внутри не давала забыться и отдаться целиком во власть происходящего. На мгновение раскрыв глаза, я вдруг с ужасом осознала, что мы находимся не где-нибудь, а в просторных и величественных покоях Всеотца. Эта мысль заставила меня похолодеть от смятения, поумерить свой пыл. Как мы вообще могли в них оказаться, где же верная стража? Пирует вместе со своим повелителем или отвлеклась на загадочный заговор? Заговор… Вспомнив о Скади, я встрепенулась было, однако…

— О да, — увлечённо выдохнул рядом с моим ухом Локи, всем телом придавив меня к стене и давая почувствовать степень его возбуждения, осознать, что обратного пути уже нет. Подчиняющие своей воле блудливые ладони вольно скользили по моей фигуре, бесцеремонно проникая под ткань платья. — Сопротивляйся, мне это нравится, — жёстко усмехнулся супруг, схватив меня за подбородок и прижав затылком к холодному камню. Смелые губы спускались вниз по шее к ложбинке груди, заставляя меня вспыхнуть от стыда и вожделения, словно в первый раз. Примерно в то же время ловкие пальцы перебирали длинное платье и касались внутренней стороны бёдер, скрытых под ним. Я дрожала всем телом, но уже не от страха.

— Мы в покоях Всеотца… — из последних сил простонала я. Тонкие пальцы сжали мой подбородок больнее — кажется, я только сильнее возбуждала темпераментного супруга, но ничего не могла поделать с собой. Во мне боролись искушение и последние отголоски совести, и голос, казалось, звучал одинаково умоляюще и провокационно против моей воли. Я не знала точно, кого уговаривала: настойчивого лукавого аса или свою неверную плоть. В то время как голос убеждал Локи остановиться, всё моё тело ниже ключиц заклинало его продолжать. И страстный мужчина давно сделал свой выбор. Я не смогла бы ему воспротивиться, даже если бы захотела.  — Это кощунственно… — в ответ Локи лишь тихо рассмеялся и, ловко откинув длинный подол платья назад, подхватил меня за бедра, притягивая к себе. Я была так покорна его рукам, что бессознательно обхватила сильный стан ногами, обняла мужа за шею, чтобы удержаться.

— Эта мысль не давала мне покоя, — без тени смущения признался распущенный ас, прижавшись ко мне пылающей грудью и жадно впившись в губы диким необузданным поцелуем. Я пропадала. Нить сознания ускользала, растворялась подвластная этим решительным движениям, жарким прикосновениям языка, нетерпеливо сжимавшим моё тело подвижным пальцам. Сопротивляться соблазну не оставалось никаких сил, и мне становилось всё равно, что может произойти, кто может нас застать, какие интриги плетутся в укромных уголках Вальхаллы. Значение имело только ненасытное желание Локи, его руки — настойчивые, но ласковые. — Мне лишь недоставало богини достаточно великолепной и смелой, чтобы претворить её в жизнь, — тяжело дыша после затяжного звериного поцелуя, продолжал супруг. — Такой, как моя лунноликая госпожа…