— Ты — центр моего мира, Самара. Ты — все для меня.

Я подавила слезы при этом заявлении.

Я провела пальцами по татуировке глаза на его груди, чувствуя себя так, будто увидела ее впервые. Слова, которые он сказал о ней, его все, несколько недель назад.

— Это я, не так ли? — Я спросила.

— Да, Голубка. Это ты. Мы с Маттео сделали их вместе. Татуировки, которые напоминали нам о женщинах, которых, как мы думали, у нас никогда не будет. Чтобы мы могли всегда носить с собой частичку вас, — пояснил он. Я никогда не видела татуировку Маттео, никогда не видела этого брутального мужчину без костюма, так что я не могла знать, какую татуировку он сделал для Айвори.

Я только надеялась, что она была такой же красивой, как у Лино.

— Ты пытался рассказать мне о своих чувствах, а я не слушала, — прошептала я. — Мне жаль. Очень жаль.

— Ты не была готова. Это не то, о чем тебе нужно сожалеть, Голубка. Наша жизнь и наши отношения не были легкими, и, наверное, никогда не будут. Не при той жизни, которую я веду. Я бы отказался от всего этого ради тебя, если бы ты попросила. Теперь, когда Маттео главный, мы можем уйти, и это будет безопасно.

— Я бы никогда не попросила тебя уйти от своей семьи. Они любят тебя, и ты любишь их. — Я перекатилась на бок, чувствуя, как его рука опускается на мое бедро, и он улыбнулся мне.

— Я знаю, что ты этого не сделаешь, и я люблю тебя за это еще больше. Ты принимаешь меня, всего меня. Таким, какой я есть, хотя ты знаешь, что я не идеален. Что я не очень хороший человек. — Я обхватила руками его бедра, прижалась к его обнаженной груди и наслаждаясь тем, как он пахнет не только собой, но и мной. Как будто я была его частью, вплоть до его запаха.

— Ты хороший человек для меня. Это все, что имеет значение.

Его губы коснулись моих, и он пробормотал с улыбкой.

— Я люблю тебя, жена.

Я улыбнулась в ответ, вскочила с кровати и подошла к шкафу, чтобы достать коробку, которую прятала за обувью. Мне пришлось скинуть туфли, чтобы взять ее, но вскоре моя маленькая коробка с воспоминаниями была в руках. Когда я вернулась в спальню, Лино уже сидел на кровати. Простыня обвилась вокруг его талии, скрывая ноги, а он прислонился к спинке кровати и с любопытством смотрел на меня.

— Я… Я хотела, чтобы они были у тебя. Чтобы ты знал, что я чувствовала. Тебе не обязательно их читать, но…

— Что это? — он потянулся вперед, выхватывая маленькую коробочку из моих рук.

— Мои дневники. С того дня, как мы познакомились, до дня, когда закончили школу. Я перестала вести дневник в тот день. Я отказалась от нас и поняла, что записывала нашу историю любви, или то, что я считала нашей историей любви, чтобы однажды оглянуться назад.

Он достал из коробки один из фиолетовых блокнотов и открыл случайную страницу, и я вздрогнула, увидев огромную надпись «миссис Анджелино Белланди», которую я нацарапала вверху страницы. Должно быть, это было в средней школе, чтобы я была настолько открыта в своих чувствах, настолько уверена, что наш брак состоится. Моя уверенность угасала по мере того, как я становилась старше, а Лино встречался с другими девочками в школе. Я сглотнула, нервно переминаясь с ноги на ногу, пока он читал все ужасные и унизительные признания в любви, которые были на этой странице. Когда он достал из коробки второй и третий блокнот и стал перелистывать страницы, пробегая их быстрыми движениями глаз и впитывая все мои унизительные воспоминания, мне захотелось умереть. Хотелось заползти в какую-нибудь нору, но вместо этого я заставила себя залезть в кровать.

Его глаза, наконец, встретились с моими, в них на мгновение вспыхнул жар, прежде чем он встал и вышел из комнаты, даже не потрудившись прикрыть свою наготу. Я смотрела ему вслед, и взглянула на коробку с журналами, гадая, не зашла ли я слишком далеко. Может быть, из-за них я выгляжу более мерзкой, чем хотела, учитывая, что он признался, что все это время испытывал ко мне чувства. Мой взгляд упал на открытый блокнот, на набросок нашей маленькой семьи, которую я себе представляла. Лино и я, четверо наших детей и собака.

Через мгновение он вернулся, что-то сжимая в руке, и направился прямо в ванную. Я последовала за ним с бьющемся в горле сердцем, а он стоял там с высокомерной, довольной ухмылкой на лице. Подняв пакет в его руке, я почувствовала, как мои глаза расширились при виде моей упаковки с противозачаточными средствами.

— Что ты делаешь? — Спросила я.

Он вытащил одну таблетку, и она попала в унитаз.

— Лино! — Запротестовала я.

— Мне надоело ждать, — заявил он, не отрывая от меня глаз, и вытащил вторую таблетку. Снова раздался всплеск.

— Тебе надоело ждать? — Я спросила.

— Я ждал всю свою жизнь, чтобы получить тебя. С меня хватит. Мне надоело притворяться, что я терпеливый. Я не буду притворяться, будто могу ждать, пока ты придешь в себя и поймёшь, что я хочу в этом браке.

Раздался еще ряд всплесков, и я посмотрела на упаковку, обнаружив, что она пуста. В ней, конечно, осталось немного таблеток, но все равно было неприятным. Он даже выбросил плацебо, как будто они тоже были оскорблением для него. Он выбросил пустой пакет в мусорное ведро и спустил воду в унитазе, прежде чем направиться ко мне. Я попятилась, пока мои колени не коснулись кровати, и он поднял меня и уложил на нее. Нависнув надо мной, он взял меня за колени и широко развел их, чтобы устроиться между ними.

— Я сделаю тебе ребенка.

— Мы…, — я сделала паузу, пытаясь собраться с мыслями, пока мой мозг лихорадочно работал, чтобы не отставать от него. — Есть вещи, о которых мы должны поговорить, прежде чем сделаем этот шаг.

— Нет. От этого ничего не изменится. Ты хочешь работать — мы это решим. Хочешь остаться дома — я полностью поддержу этот выбор. Важно только то, что я люблю тебя, и у нас будет ребёнок. Неужели ты думала, что увидев, как ты держишь Луну, я не сделаю все что угодно, чтобы увидеть, как ты вот так держишь нашего ребенка? Меня сводила с ума мысль, что ты заставишь меня ждать.

— А если я не хочу ребенка? — прошептала я, но почувствовала улыбку на своем лице. Это, несомненно, немного смягчило мои слова, потому что Лино озорно ухмыльнулся и опустил голову, чтобы игриво лизнуть мой сосок.

— Думаю, я смогу убедить тебя. — Эти губы обхватили его, посасывая так сильно, что моя спина выгнулась.

— Хорошо, — выдохнула я. — Тогда убеди меня.

Его глаза заплясали, когда он отпустил меня и прижался губами к моим в глубоком поцелуе.

Затем он принялся убеждать меня.

Глава 42

Самара

Лино убедил меня. Тщательно.

И если бы это определялось количеством секса, которым два человека могут заниматься за тридцать шесть часов, я бы уже была беременна.

Итак, телефонный звонок на следующий вечер выдернул нас из нашей маленькой уютной пещеры, где мы отгородились от всего мира. Я никогда не хотела выбираться оттуда. Мне не хотелось возвращаться на работу, хотя я знала, что утром мне нужно будет туда идти. Взять выходной на полтора дня без предупреждения было несправедливо по отношению к Джасперу, и я была уверена, что он рассердится на меня.

Или на Лино.

Или на нас обоих.

То, как напряглось тело Лино, когда он слушал человека на другом конце линии, заставило меня насторожиться, но я попыталась продолжить свою растяжку после йоги.

— Что он сделал? — рыкнул Лино, и все во мне сжалось от этого звука. Он превратил меня в наркомана, если только от звука его дикой стороны я возбуждалась, несмотря на бесконечное количество оргазмов. — Хорошо. Я сейчас приеду. — Он ударил по телефону с такой яростью, что я занервничала.

— Мне нужно идти. Я не знаю, когда вернусь домой. — Он повернулся к лестнице, направляясь в спальню, и я последовала за ним.

— В чем дело? — Спросила я.

— Коннор пошел к другому ростовщику в городе, чтобы получить больше денег. Достаточно, чтобы погасить свой долг перед Тирнаном, но у него не было достаточно имущества для залога. Парень, к которому он обратился, точит зуб на Белланди, поэтому он предложил отомстить нам в обмен на погашение своего долга. — Лино сменил спортивные штаны на брюки, быстро натянул их на ноги и застегнул на талии.