Словно мои бедра думали сами за себя, они откинулись назад и прижали мою задницу к его бедрам.

— Самара, — простонал он на мучительном вздохе. Его рука быстро вернулась к мытью меня и он отстранился, чтобы смыть с меня мыло. Сдерживая слезы, я внезапно поддалась усталости, просачивающейся в мои кости, и позволила ей смыть боль.

Отказ.

Вода выключилась, и он вышел, чтобы взять полотенце и вытереть меня. В оцепенении я позволила ему провести меня в спальню, почти не сопротивляясь, когда он надел одну из своих рубашек мне через голову. Через минуту он уложил меня в постель, и прошло всего несколько мгновений, прежде чем он подполз ко мне сзади и обнял меня.

Это было самое быстрое засыпание с той ночи, когда Коннор напал на меня.

И на данный момент сон был всем, что имело значение.

Глава 11

Самара

Солнечные лучи выглядывали из окон через не закрытые шторы. Я застонала, чувствуя вибрацию от этого в своём горле, как в открытой ране. Как только я открыла глаза, я вспомнила, где нахожусь. Вспомнила прошлую ночь.

Приподнявшись, чтобы сесть, я осмотрела пространство, которое было спальней Лино. Никогда не бывая здесь раньше, не имея для этого причины, поскольку он купил дом после того, как мы стали слишком взрослыми, чтобы обниматься во сне без последствий, я не знала, чего ожидать.

Очевидно, что он проектировал его не один. Стены были выкрашены в темно-сине-серый цвет, мужественный и доминирующий. Беспорядка здесь немного, замысловатый стеллаж, казалось, встроен в стену справа от меня. По обеим сторонам кровати стояли тумбочки, а у самого большого окна оборудована зона отдыха с кожаными креслами. Я представила, как он сидит там и смотрит на улицу, попивая свой утренний кофе, и эта мысль вызвала у меня улыбку.

Но Лино нигде не было. Он пообещал не бросать меня, не так ли? Разговор прошлой ночью казался неясным, и я вспомнила об обезболивающем, которое Линда дала мне. В сочетании с болью в моем теле удивительно, что я вообще что-то помню.

И я помнила некоторые ощущения в ярких красках.

Схватив очки с тумбочки, куда Лино, должно быть, положил их после того, как я заснула, я встала, медленно направилась в ванную и занялась своими делами. Нанеся зубную пасту на палец, я, по крайней мере, избавилась от неприятного ощущения, с которым проснулась. Я вернулась к кровати, пытаясь придумать альтернативу, чтобы спуститься вниз в футболке без нижнего белья, когда дверь распахнулась и вошел Лино. Небрежно одетый в свои любимые спортивные штаны и без рубашки, я боролась с желанием пускать слюни на его рельефный пресс, который я не хотела замечать прошлой ночью.

— Что ты делаешь вне постели? — спросил он, нахмурив брови в своей обычной расстроенный манере. Фиолетовый чехол моего телефона, зажатый в его руке, ярко контрастировал с его серыми спортивными штанами.

— Это мой телефон? — Мой лоб нахмурился, когда я посмотрела на него в замешательстве.

Он пожал плечами и невозмутимо сунул его в карман.

— Что ты делаешь вне постели? — повторил вопрос он.

— Мне нужна одежда. Ты оставил мой чемодан в комнате для гостей? — спросила я, и он покачал головой, как будто я забавляла его. — На мне нет нижнего белья, Лино.

— О, поверь мне. Я в курсе. Ложись в постель, я принесу тебе что-нибудь. Нижнее белье и леггинсы?

— Ты не собираешься рыться в моей одежде, — возразила я, делая шаг к нему.

— Посмотри на меня, — зашипел он, и гнев, который, как я знала, прошлой ночью скрывался под поверхностью во время наших мирных моментов, вышел на поверхность. — Ложись в постель или, да поможет мне судьба, я сам тебя туда уложу.

После его резких слов, которые Лино редко говорил мне, я осторожно забралась в кровать и бросила на него свирепый взгляд.

— Счастлив?

Он издал шутливый смешок и повернулся к двери, ведущей в его гардеробную. Он быстро вернулся с нижнем бельем и леггинсами, помогая натянуть мне их вверх по ногам, к моему огорчению.

— Лино, тебе не нужно…

— Тише, Самара. Я забочусь о тебе. Смирись с этим.

— Я ранена, а не мертва. Я сама могу надеть свое гребаное белье, спасибо, — шипела я, отбрасывая его руки, когда он схватил меня за задницу и заставил встать, чтобы он смог натянуть их до конца.

Стоя на коленях у моих ног, он поднял на меня глаза. Под гневом, кипевшим на его лице, я увидела боль.

— Ты видела их?

Я покачала головой, мне не нужно спрашивать, что он имел в виду синяки. Я чувствовала, как они пульсируют у меня под кожей с болью, которую нельзя игнорировать, но я никогда не признаюсь в этом Лино. Не тогда, когда он, казалось, намеревался кормить меня с ложки в течение следующих трех лет. Прежде чем я успела осознать это, он поднял меня с пола и заключил в свои объятия. Обхватив ногами его талию для устойчивости, я прижалась к нему. Поскольку все стало менее расплывчатым, чем ранее, ощущение от того, что меня несут, стало более напряженным. Странно и эротично одновременно, но грозное выражение его лица подавило любое поднимающееся во мне желание. Когда он вошел в открытую дверь ванной и остановился перед зеркалом, я убрала с него ноги, и он медленно опустил меня, пока мои ступни не коснулись пола.

— Посмотри на них. — Он хрипло произнёс эти слова, его голос стал глубже, и я поняла, что с ним не стоит спорить. Я отвернулась от него и посмотрела в зеркало, позволяя своим глазам остановиться на темно-фиолетовых отметинах, покрывающих мое горло. Когда я встретила его взгляд в зеркале, он казался диким от ярости.

— Это больше, чем простая травма. Он чуть не убил тебя, — прорычал он.

— Я здесь, Лино, — прошептала я, мое сердце сжалось, когда его глаза закрылись, и он кивнул, прижавшись губами к моим волосам, как будто ему нужен был контакт, чтобы понять, что я реальна. Когда я повернулась к нему лицом, он снова взял меня на руки, и я не стала возражать.

— Он причинял тебе боль раньше? — спросил он, как только усадил меня на кровать и сел рядом. Я не хотела смотреть на него, желая продолжать трусить, но я также знала, что должна ему все объяснить.

— Не так, — прошептала я и поняла, что говорить это неправильно, когда его лицо снова исказилось от ярости. — Это всегда были мелочи. Хватал меня, шлепал меня один или два раза. Ничего достаточно серьезного, чтобы я подумала, что он способен на это.

Даже когда я произносила эти слова, они казались ложью, но я не была готова погрузиться в ту ночь, когда сказала Коннору, что хочу развода.

— Почему ты мне не сказала? — спросил он, и его голос заставил меня прижаться к нему ближе на кровати, чтобы коснуться его щеки своей рукой. Даже когда на глаза навернулись слёзы, я продолжила.

— Я никогда не хотела, чтобы ты знал. Ты единственный человек, который смотрит на меня и видит кого-то сильного. Кого-то, кто может постоять за себя. Я не хотела потерять это. — Прошептала я, мое горло сжалось в попытке сдержать слёзы.

— Пережив это, ты станешь только сильнее, — возразил он.

Я кивнула, потому что давно поняла, что это правда. Чтобы выжить после нападения Коннора, требовалась сила, о которой я даже не подозревала, тем более что я полна решимости сделать это, не рассказывая своей семье или Лино о случившемся.

— Я не могла вынести мысли о том, что ты посмотришь на меня по-другому. Мысль о том, что ты можешь пожалеть меня за то, что произошло, когда я сама приняла решение, которое привело меня туда, это было тем, что я не могла вынести. Поэтому я скрывала это от тебя. Я скрывала это от всех.

— Ты не в ответе за то, что он сделал, — прошипел Лино, вырываясь из моей хватки с внезапной яростью на лице.

— Я этого не говорила. Но я выбрала его. Я вышла за него замуж, Лино. Я позволила ему терзать меня годами и лишить всего, что имело для меня значение, кроме тебя. Он разрушил мое представление о себе, и я позволила ему. Если я даже не могла защитить себя или постоять за себя, тогда я не имела права просить тебя рискнуть всем, чтобы защитить мою честь, которую я не заслужила.